<p>IX Конгресс Европейского общества семейных отношений (ESFR)¹ &laquo;Семьи сквозь призму разнообразия&raquo; прошел 4–8 сентября 2018 г. в Университете Порту (Португалия). Одной из основных задач ESFR является создание площадки для диалога между учеными и представителями власти, отвечающими за семейную политику на местном, национальном и международном уровнях (<a href="http://www.esfr.org" target="_blank">https://www.esfr.org</a>). Активность докладчиков позволяет судить об актуальности и &laquo;продвинутости&raquo; семейных исследований в разных странах Европы и мира. В этом году лидерами по числу докладов стали исследователи из Финляндии (41) и Португалии (39). На втором месте – ученые из Германии (25) и Испании (24). Условно третью позицию разделили участники из Италии (16), Польши (13), Швеции (11), Бельгии (10), Бразилии (10). Далее – представители США, Швейцарии, Франции, Чехии, Великобритании, Дании, Канады, Австрии, Израиля, Норвегии, Нидерландов, Венгрии, Японии, Ирландии, Мексики, Австралии, ЮАР, Греции, Эстонии. Шесть докладов представлено из России.</p>

Название конгресса определило тональность научного мероприятия: культурное, структурное, ролевое, нормативное разнообразие семейных форм и внутрисемейных отношений. Различные способы, с помощью которых современные семьи справляются с новыми социальными, экономическими и демографическими вызовами, – один из тематических фокусов конгресса.

Вектор <em>т</em><em>еор</em><em>е</em><em>тичес</em><em>к</em><em>о</em><em>й</em><em> </em><em>диск</em><em>у</em><em>сси</em><em>и </em><em> </em>задал первый пленарный доклад канадского профессора <strong>М</strong><strong>.</strong><strong> </strong><strong>Ун</strong><strong>г</strong><strong>ар</strong><strong>а</strong><strong> </strong>«Пути к упругости (дословно – устойчивости, жизнеспособности) среди разнообразных семейных систем». Известно, что упругость характеризует свойство физических тел быстро восстанавливать форму после ее деформации. Унгар переложил положения теории социальной упругости на проблему семейных отношений. Важно, что в докладе говорится не о семье, а о семейной системе как сложном биопсихосоциоэкологическом организме. Такой подход, по мнению ученого, позволяет охватить проблему комплексно с позиции междисциплинарности и многоуровневой организации семейной жизни, а также выстроить объемную систему показателей исследования сопротивляемости семьи внешним вызовам, ее способности быстро восстанавливаться при деформирующем воздействии извне.

Тема междисциплинарных семейных исследований стала ключевой для заключительного пленарного выступления нынешнего президента ESFR <strong>А</strong><strong>.</strong><strong> </strong><strong>Ве</strong><strong>с</strong><strong>т</strong><strong>е</strong><strong>р</strong><strong>лин</strong><strong>г</strong><strong>а</strong><strong> </strong>«Междисциплинарное семейное исследование: прошлое настоящее, будущее?». Он начал с контент-анализа тем выступлений прошедших девяти конгрессов, позволившего отследить смещения в тезаурусе семейных исследований. Вестерлинг выделил четыре группы опорных понятий, различающихся по частоте их повторяемости от конгресса к конгрессу: 1) частота встречаемости которых постоянна: родительство, материнство и отцовство, забота, детство, конфликт и насилие, развод, миграция и др.; 2) слова, со временем увеличивающие свой вес, например: социальные медиа, старение, разнообразие и др.; 3) все реже употребляемые понятия, в частности, материальная стратификация; 4) отсутствующие в словаре конференции понятия, такие как теория. Вслед за другими учеными Вестрерлинг различает научную мультидисциплинарность, междисциплинарность, трансдисциплинарность и последовательно аргументирует потребность в новой междисциплинарности, позволяющей выстраивать исследовательскую стратегию, отталкиваясь от проблемы, а не от научной дисциплины.

Отличительной чертой IX Конгресса стало обилие докладов о современных отцах и отцовстве. Создалось впечатление, что тема отцовства вытесняет проблемы материнства из пространства европейских семейных исследований. Явно и подспудно циркулировала мысль о трансформациях в сфере отцовства как о ключевых семейных изменениях XXI в. Показательным в этом плане стал пленарный доклад профессора-исследователя из Лиссабонского университета <strong>К</strong><strong>.</strong><strong> </strong><strong>В</strong><strong>о</strong><strong>л</strong><strong>л</strong><strong> </strong>«Отцы и баланс семьи/работы: вызовы, меры поддержки, практики». Иллюстрируя «отцовство в движении», она обозначила и подкрепила статистикой основные тренды XX в.: отход от единой модели семьи с отцом-кормильцем, культурные сдвиги семейно-гендерной роли от «отца-защитника» к «заботливому отцу», приращения в семейной политике, о чем свидетельствует, например, предоставление отпуска отцам по уходу за новорожденным ребенком в странах Европы. В XXI в. в актуальную повестку дня попали вопросы включенности отцов в деятельность по уходу за грудными детьми, а также баланса отцовской работы и заботы. В докладе поднималась также тема парадигмальных изменений в социальной науке о семье. Все чаще критикуется матрицентристская парадигма, напротив, мейнстримом становится подход, фокусирующийся на изучении отцовства.

Вопрос баланса работы и семейной жизни с позиции профессиональной занятости мужчин активно обсуждался на секции «Работа и семейная жизнь: условия труда». Наметился еще один интересный поворот в проблеме баланса семьи/работы, обусловленный давлением со стороны общества на бизнес в плане участия компаний в ее решении. В научном языке появились обозначения для бизнес-компаний, реагирующих на этот общественный запрос: «гендерно-чувствительные компании»; «компании, дружественные семье». В таком контексте актуальным предметом исследований стали способы согласования интересов бизнеса и семейных работников в отношении оптимального распределения времени на работу и заботу о детях. Интересный доклад сделал австрийский исследователь <strong>Г</strong><strong>.</strong><strong> </strong><strong>Верн</strong><strong>х</strong><strong>а</strong><strong>р</strong><strong>т</strong><strong> </strong>«Как семьи и компании могут вместе извлекать свою выгоду из новой организации труда. Опыт Австрии». Он отталкивался от статистического факта увеличения числа отцов, желающих проводить все больше времени со своими маленькими детьми, а также от тезиса, согласно которому традиционная комбинация совмещения родителями работы с полной занятостью и семейной заботы уже не эффективна. В ходе исследования изучался опыт «дружественных семье» австрийских компаний в отношении политики рабочего времени.

Меняющийся гендерно-ролевой формат актуализирует проблему раннего развития детей в контексте взаимодействия институтов в этом процессе. Основные интенции дискуссионного поля вокруг детской социализации отражены в названиях секций конгресса: «Дети, развитие и образование: раннее детство», «Дети, развитие и образование: родительство», «Дети, развитие и образование: благополучие семьи». В докладах первой секции акцент делался на усиливающееся воздействие образовательных институтов на процессы развития детей дошкольного и раннего школьного возраста. На второй секции центральное внимание уделяли родительской семье как среде социализации ребенка. Доклады третьей секции аккумулировали темы семьи и школы как агентов детской социализации, вынося на обсуждения широкий спектр вопросов: от социально-психологических механизмов осознания принадлежности маленьких детей к семье до практики установления взаимодействия между родителями и учителями школ для улучшения учебной деятельности и климата в классе у детей, имеющих трудности в обучении. Наибольшую активность здесь проявили финские ученые, презентовавшие результаты лонгитюдного исследования «Повседневная жизнь в переменах, дети в многомерных семейных взаимоотношениях»².

В заключение несколько слов об общем впечатлении. Конечно, тематика конференции охватывает гораздо большее количество тем и проблем, чем было освещено в данном сообщении, в частности: взаимоотношения в кросскультурных семьях, семьи мигрантов, нетрадиционные партнерства, старение, практики усыновления, личностные взаимоотношения между супругами и т.д. Что поражает? Прежде всего, разное у нас и европейцев восприятие семейных проблем на уровне выделения предмета и постановки

задач исследования. Отличается социальный контекст, что влечет за собой другое научное осмысление социальных и семейных проблем, иные научные задачи, акценты, фокусы. Слушая доклады и невольно сравнивая их с российскими исследованиями семейных проблем, постоянно ловишь себя на вопросе: «Разные общества, и – одна социология?»³.