Везде
Режимы заботы и самозаботы при отдельном проживании пожилых людей в периферийных поселениях
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Режимы заботы и самозаботы при отдельном проживании пожилых людей в периферийных поселениях
Аннотация
Код статьи
S013216250009290-2-1
DOI
10.31857/S013216250009290-2
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Галкин Константин Александрович 
ORCID: 0000-0002-6403-6083
Должность: научный сотрудник; стипендиат
Аффилиация:
Социологический институт РАН – филиал ФНИСЦ РАН
Oxford Russia Fellowship
Адрес: Российская Федерация, Санкт-Петербург
Выпуск
Номер 9
Страницы
70-78
Аннотация

В статье рассматриваются основные виды заботы о пожилых людях в сельской местности. Забота рассматривается как уход за пожилыми людьми, который предоставляют различные провайдеры: государство, коммерческие учреждения по уходу за пожилыми людьми, соседи, семья. В исследовательском фокусе – субъективные смыслы, в рамках которых сельчане преклонного возраста описывают рутинные дела, уход за собой, а также проблемы, связанные с отдельным проживанием в периферийных поселениях, механизмы, регулирующие обращение к практикам заботы или самозаботы, у пожилых людей и обращение к различным провайдерам заботы. Под самозаботой в работе понимается самостоятельный (автономный) уход пожилых людей за собой. Показывается, что обращение за помощью детерминировано необходимостью выполнять обыденные дела, а также состоянием здоровья. В статье акцентируется внимание на переживаниях самих пожилых людей и трудностях, связанных с преодолением социального исключения, которое может усиливаться различными заболеваниями и общим физиологическим недомоганием. В статье отмечается роль местного сообщества, которая особенно заметна в периферийных поселениях и способствует преодолению социальной элиминации пожилых. Автором выделены различные уровни заботы, которые очерчивают ее пространственно, и определяют важность различных провайдеров на представленных уровнях. Работа основана на данных социологического исследования, посвященного изучению жизни пожилых людей в периферийной сельской местности в Лужском районе Ленинградской области. Анализируются наблюдения за немолодыми жителями села и биографические интервью (N = 25).

Ключевые слова
пожилые люди, сельская местность, забота о пожилых людях, хронические заболевания, отдельное проживание
Классификатор
Получено
17.04.2020
Дата публикации
21.09.2020
Всего подписок
4
Всего просмотров
52
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
1 Старение – сложный процесс, который рассматривается в разных аспектах и дискурсах. В доминирующем биомедицинском оно прежде всего характеризуется плохим самочувствием и потерей сил, невозможностью функционировать привычным образом, переживанием различных депрессий, связанных с болезнями, отдельным (одиноким) проживанием, ожиданием конца жизни. Старость маркируется как немощное состояние, пожилой человек становится «вычеркнутым» из жизни социума [Thorslund, Norström, 1993: 68; Давыдовский, 1966; Bowd, 2003: 23]. В рамках социального конструктивизма старение рассматривается с позиций осознания возраста и отношения к нему, к его маркерам и символам как стигматизирующим компонентам, сконструированным в рамках определенных культур [Katz et al., 2004: 58]. Оба дискурса объединяет фактор, связанный с пониманием старости, – социальное исключение вместе с попытками его минимизировать и противостоять ему. В этом контексте категорией анализа становится и отдельное (в некоторой литературе рассматривается как одинокое проживание) проживание человека, которое не способствует социальным контактам и ограничивает их. Оно рассматривается в статье как номинальное, то есть понимается как жизнь пожилых людей без родственников или семьи. Ключевой фокус отечественных исследований отдельного проживания людей преклонного возраста – изучение поведения, взаимодействий, коммуникации внутри семьи и особенностей одинокого проживания пожилых в городах, а также особенностей номинального одиночества [Максимова, 2002; Рогозин, 2013; Елютина, 2017]. Российский опыт такого проживания, как и его специфика в разных поселениях (в городах и, особенно, в сельской местности) и при разных состояниях здоровья и самочувствия, остается малоизученным. К этому следует добавить, что субъективные смыслы этого состояния пожилых людей оказываются вне внимания социологии. В статье при помощи биографических и полуструктурированных интервью собран и проанализирован эмпирический материал по указанной теме. Рассмотрены субъективные смыслы отдельного проживания пожилых в периферийной (отдаленной) сельской местности и особенности организации режимов заботы и самозаботы в повседневности.
2 Данная форма проживания людей преклонного возраста концептуализируется на основании двух ключевых характеристик. Первая – стиль (образ) жизни и его сознательный выбор; вторая – отсутствие возможностей жить в семье или с родственниками [Колесникова, 2015].
3

Отдельное проживание и социальное исключение в условиях периферийных поселений.

4 Связь возраста с элиминацией рассматривается во многих исследованиях. Авторы большинства работ отмечают корреляцию между возрастом и социальным исключением, которое начинает прогрессировать по мере старения [Barnes et al., 2006; Богданова, 2019: 281]. Это связанно с завершением трудовой деятельности и, соответственно, уходом из коллектива и сужением круга общения, ухудшением здоровья, появлением хронических заболеваний, которые усугубляют социальную изоляцию и часто приводят к ощущению одиночества у пожилых людей [Jehoel-Gijsbers et al., 2008]. Одновременно усиливается и потребность в самозаботе, а также в автономности (независимости от других), которая особенно важна при уединенном и даже изолированном проживании. Как отмечает Е. Богданова, цитируя итальянского исследователя М. Альбертини, следует выделить пять компонентов, составляющих заботу о пожилых людях: семья, неформальные сети, соседский уход, частная коммерциализированная забота, государственная система социальных услуг [Богданова, 2019: 282; Albertini, 2014: 134–135]. Таким образом, забота о пожилых людях в исследовании рассматривается как уход за ними, который предоставляют различные провайдеры: государство, коммерческие учреждения по уходу за пожилыми людьми, соседи, семья. При этом режимы заботы – это всегда довольно сложные конфигурации различных компонентов, которые должны уравновешивать жизнь пожилого человека на протяжении длительного времени. Но обозначенные в исследовании М. Альбертини типы, как правило, характерны для зарубежных стран и в большей степени для городов.
5 Подобная классификация не лишена и иных недостатков, главный из которых – отсутствие внимания к такому аспекту, как самозабота, которая также может быть одним из факторов, обеспечивающих автономность и самостоятельность пожилых людей. Рассмотрение данного феномена способствует пониманию границ внимания к пожилым людям и помощи им от других провайдеров заботы, а также их самостоятельности, независимости, автономности в выполнении повседневных дел. В России комбинация различных провайдеров заботы о людях преклонного возраста в большинстве случаев совершенно иная. Так, если в городе они могут обратиться в НКО и получить альтернативную поддержку, не связанную с государством и его институтами, то в сельской местности такая возможность полностью отсутствует. Здесь единственным и безальтернативным провайдером заботы выступает государство, а другие агенты поддержки могут быть территориально разнообразны и не структурированы – от соседского участия до помощи родственников, проживающих в другом городе или регионе. В таком случае важным становится понимание разграничений конкретных ситуаций в жизни пожилых людей: где важна автономность и забота о себе, и сам человек становится единственным провайдером заботы, а где есть необходимость обращаться к другим формальным или неформальным агентам. Таким образом, забота и самозабота структурированы повседневными делами и определены субъективным выбором пожилых людей.
6 Периферийные сельские поселения характеризуются удаленностью от центра (в конкретном исследуемом случае – от города федерального значения более 150 км), нерегулярным транспортным сообщением с районным центром, где располагаются все необходимые местные службы (автобус может ходить 2–3 раза в день 3–4 раза в неделю), низким качеством дорог, отсутствием магазина и фельдшерско-акушерского пункта (ФАПа) [Бабурин, 2002].
7 Другими отличительными и важными особенностями сельских поселений в России выступают сильные социальные связи, характерные для общества gemeinschaft (нем. Gemeinschaft – взаимовыручка), и важность неформальных сетей такой поддержки от родственников, соседей, семьи [Теннис, 2002]. На практике соседские сети становятся практически единственными провайдерами помощи на селе. Важно исследовать, какие субъективные смыслы организуют заботу, в том числе о самих себе, в жизни пожилых людей. Интересно проследить также ее уровни в пространственном контексте поселений, в котором разграничения публичного и приватного могут влиять на особенности выбора тех или иных провайдеров заботы или переходу к самозаботе.
8 В статье рассмотрены различные состояния и повседневные дела пожилых людей (как уровни заботы о себе и других и самозаботы): выявлено и проанализировано, когда они прибегают к помощи соседей или родственников, а когда выполняют дела самостоятельно. На каждом уровне существуют определенные ограничения, которые могут быть связаны с инфраструктурным дефицитом, транспортной доступностью или отдельным проживанием. Основной исследовательский вопрос статьи: «Как складывается забота и самозабота пожилых людей о себе в периферийных сельских поселениях?».
9

Методология и эмпирическая база.

10 В статье изложены результаты исследования, которое проводилось в Лужском районе Ленинградской области в 2018–2019 гг. Материалы собирались посредством биографических интервью и наблюдений, которые применялись как дополнительный метод, необходимый для уточнения некоторых аспектов жизни пожилых людей и особенностей заботы о себе, а также обращений за соседской помощью.
11 Для проведения исследования были выбраны два периферийных поселения Лужского района, которые отдалены от Санкт-Петербурга на более чем 150 км. В обоих отсутствуют магазины, амбулатории, рейсовый автобус в районный центр курсирует лишь несколько раз в неделю. Их можно отнести к типичным сельским поселениям средней полосы России и северо-запада. Информанты – пожилые люди в возрасте от 65 до 90 лет, имеющие различные хронические заболевания и документально подтвержденную инвалидность. В статье анализируются 25 биографических интервью с такими информантами. В качестве дополнительных методов применялись полуструктурированные интервью (N=15) с родственниками интервьюируемых для изучения того, как формируется забота со стороны семьи и какую роль в этом процессе играют родные. При кодировании данных интервью использовался тематический метод анализа. В двух поселениях, где проводилось исследование, отличаются типы построек, в которых проживали информанты. В Клубково (названия сел анонимизированы согласно этической программе исследования) расположены деревенские дома-бараки, дома с двумя выходами и приусадебными участками вокруг; в Клинье – деревенские двухэтажки – многоквартирные дома с четырьмя выходами без водоснабжения и газоснабжения. Исследователь жил в домах информантов и проводил долгие наблюдения и биографические интервью, которые строились в форме беседы. Всем участникам исследования гарантировалась анонимность, а доверие подтверждалось заверением, что данные будут использованы исключительно в научных целях. Все респонденты были ознакомлены с этической программой и ее содержанием.
12 Полученные данные позволяют выделить три уровня самозаботы и заботы пожилых в периферийных поселениях. Первый – интимный: самообслуживание, личная гигиена и необходимые процедуры как при обычном состоянии здоровья, так и при его ухудшении. Этот уровень очерчен пространством собственного жилья, а также огорода и приусадебного участка, на нем важна самозабота и автономность. Второй – локальный, связанный с передвижениями и выполнением необходимых дел в самом поселке. Он определен самозаботой информантов и заботой соседей и родственников преимущественно очерчен границами населенного пункта. Третий – медико-социальной уровень – связан с формальной помощью и предоставлением поддержки и внимания от государственных провайдеров. На всех уровнях значимыми для пожилых людей становятся те или иные виды и способы заботы и самозаботы, однако на каждом они действуют по-разному, в зависимости от пространств их реализации.
13

Неформальная забота и самозабота. Интимный и локальный уровни
14 Большинство дел, которые выполняли информанты на интимном уровне, заботясь о себе, относятся к практикам самозаботы. Наиболее закрытые из них – выброс бытовых отходов и очистка выгребной ямы у дома, которую осуществляли только жители Клубково, где не было многоквартирных домов. Все это они делали самостоятельно, не привлекая внимания соседей и самого исследователя, и маркировались информантами как интимное действие, которое необходимо осуществить незаметно для соседей и родственников, пока на улице темно. К другим делам, цель которых участники определяли как «поддержание жизни и активного статуса человека», относится мытье посуды, расчистка снега рядом с домом и у дровяного сарая и интимная гигиена. Последнюю информанты часто производили с трудом, но самостоятельно, маркируя тем самым один из главных аспектов поддержания автономности через практики самозаботы.
15 Участница исследования, инвалид II группы, 71 год: «Моюсь, сложно, конечно, мыться, потому как, то с водой проблемы, то еще с чем-то. И так часто бывает. Но все равно я, естественно, моюсь сама и самостоятельно. Потому что это все уже, если ты и помыться не можешь, тогда дом престарелых – и все. Это уже, наверное, твой финиш».
16 Телесный опыт перенесенного заболевания влиял и на рутинные дела, выполнение которых теперь отнимало больше времени. Остановимся на нескольких ежедневных процессах, в рамках которых информанты, по их словам, поддерживали свою автономность. Отопление в обоих поселениях дровяное, чаще всего используются дрова, расположенные в прихожей или в сенях дома, а запасы хранятся на улице. Каждый день зимой, осенью и ранней весной начинается с проверки печки, уборки прогоревших дров и розжига новых. На это занятие с утра тратится около часа. Растопка печки давалась информантам нелегко: если в сенях нет дров, необходимо принести их с улицы. Однако именно это дело заставляло информантов, по их словам, вставать и что-то делать.
17 Информант, инвалид детства, 69 лет: «Печка тебя поднимет, даже если лежишь и совсем плохо себя чувствуешь, встанешь и будешь следить за ней, а иначе здесь никак, потому что замерзнешь вообще насмерть».
18 Информанты могли попросить соседей принести дрова и положить их в прихожей или сенях, но саму растопку выполняли самостоятельно. Кто-то объяснял это необходимостью «подвигаться» и «расходиться» с утра, что было нередко болезненно и описывалось в интервью с рефлексией о прежнем телесном опыте. О растопке печи рассказывали, как о «муках сельской жизни», которые, однако, помогают жить.
19 Информант, инвалид II группы 65 лет: «Вот ты представь себе, даже нагибаться (при растопке печки. – прим. авт.) – это серьезная проблема, это сложно и может быть больно. Но в нашем климате, в таких погодных условиях без этого в принципе не прожить. Поэтому идешь и даже если вдруг бывает, что спину защемило, все равно гелем смажешь – и потом уже топишь печку».
20 При ухудшении физического состояния и серьезных проблемах со здоровьем, которые могут появиться неожиданно или стать следствием перенесенного заболевания, практики персонализированной самозаботы (выполнение интимной гигиены и повседневных рутинных дел) делегируются семье. Тогда родственники или один член семьи становятся временными ассистентами при выполнении закрытых процедур. Члены семьи могут помочь принести воды, позвонить в поликлинику или районную больницу, выполнить необходимые гигиенические процедуры для информантов. Именно на родственников в таком случае надеются пожилые люди, однако отмечают эпизодичность такой делегированной семье самозаботы и важность быстрого выздоровления.
21 Участница исследования, инвалид II группы, 83 года: «Пока я болею, слабость дикая, до туалета не могу дойти. То, конечно, на кого вся забота – на сына и на дочку, и больше не на кого. Но когда я поправлюсь, и надеюсь, что это быстро произойдет, то буду все сама делать, потому что по-другому никак, и важно, чтобы ты сама могла что-то делать. Не то лежать овощем, и все, уже не жизнь».
22 Как правило, поддержка семьи модифицирована и временна [Богданова, 2019: 291]. Важно, что интимный уровень самозаботы осуществляется исключительно на территории дома и обычно очерчен границами дома и участка. Это пространство и в Клубково, и в Клинье определялось информантами как наиболее закрытое. Такая пространственность структурирует и регламентирует заботу – ключевым ее провайдером и в квартире, и в деревенском доме выступает семья. При этом интимная гигиена и уход за больным всегда были практиками, закрытыми для соседей. Роль самозаботы в уходе за собой у информантов была высокой и в какой-то мере ассоциировались с поддержанием статуса человека и своими индивидуальными возможностями.
23 Особенностью локального уровня заботы и самозаботы выступают персонифицированные режимы коммуникации – тесное взаимодействие и регулярное общение с соседями. Это в некотором роде минимизирует проблемы, связанные с уединенным проживанием и переживанием различных трудностей и состояний здоровья. При этом на локальном уровне по-прежнему важными остаются самозабота пожилого человека о себе и возможность самостоятельного выполнения таких рутинных дел, как доставка воды или вынос крупного бытового мусора (мебели) на кострище. Однако те дела, которые требуют наибольших затрат физических сил, например, заготовка и колка дров, перекладывание полениц, выполняются совместно с соседями. Как правило, это бескорыстная помощь, от которой все участники совместного действия получают необходимую выгоду.
24 Информант, инвалид II группы, 69 лет: «Живем вдвоем с соседом. Я старый, он тоже старый и больной. Вот его дом через огород, за березой. И что? Вот не ходить же рычать друг на друга, правильно? Надо объединяться, вот и объединяемся, для того чтобы что-то вместе сделать: или дров нарубить, или, например, там вот дрова разложить в дровнике. Вот так вот и помогаем друг другу».
25 К соседям обращаются, когда необходимо привезти нужные лекарства или съездить в город за продуктами, но сил, как отмечали мои информанты, для совершения подобной поездки у них нет. При этом ресурс соседской помощи, часто – основного провайдера заботы, в селах велик и может составить в этом плане конкуренцию семье, особенно если с родственниками плохие отношения или общения нет совсем.
26 Как уже было отмечено, помощь соседей обычно безвозмездная, однако, как показало исследование, существует сложная сеть взаимовыгодных обменов и соседской поддержки, когда, например, поддержание автономности пожилых людей и самозаботы в ее рамках становится полулатентной. Так, она становится важным элементом в консолидации местного сообщества и решении инфраструктурных проблем, например, размытых паводками и дождями дорог. Так, к примеру, покупка гравия и совместная подсыпка дорог выполняет терапевтическую (совместный труд воодушевляет и улучшает моральное и физическое состояние) и консолидирующую функции (способствует коммуникации с соседями).
27 Информантка, инвалид III группы, 71 год: «Бывает так: свет отрубили, и поговорить вообще не с кем. Что дочка? Только и может, что орать на меня сутками, да ждать, когда уже жизнь моя закончится. Вот тогда я и иду к соседке и к еще одному старичку. Он вон в том доме покосившемся живет. И так мы с ним и общаемся, разговариваем, обмениваемся идеями, как написать в транспортную компанию и как их подвигнуть, чтобы маршруты автобуса были для нас удобными, или как вот дорогу сделать, да канаву подсыпать. В общем, такое вот общение с соседями, и оно важно, потому что иначе тут вообще – вой волком».
28 Также полулатентные функции соседской заботы важны, когда ухудшается самочувствие, необходимо вызвать скорую и довольно долго ждать ее приезда. В период такого ожидания соседи поддерживают пожилого человека, стараются утешить.
29 Информант, инвалид II группы, 66 лет: «Было тут недавно, ну как, недавно, месяца три назад, может, четыре – не помню. В общем, стало плохо совсем. И тогда что делать? Ночь уже, никого здесь нет. Позвонить кому-то? Семье тоже не хочу, все-таки разбудишь их, а утром на работу. И в общем, побежал через дорогу в одном халате и тапках (а это уже конец ноября), к соседям – тут живет супружеская пара. И в итоге, просил у них помощи, и они помогли. Помогли и скорую вызвать, и дождаться ее – приехала через час с маленьким. Поэтому вот так вот здесь и приходится надеяться только на себя».
30 Пространство локального уровня заботы и самозаботы очерчено границами села и включает в себя дома, дворы, приусадебные участки, огороды и дровники, местные кладбища, находящиеся на окраине, иногда – территорию амбулатории, которая расположена в ближайшем крупном поселке. В передвижении до нее также проявляется соседское участие.
31 Если на интимном уровне родственники представляют собой «единственную надежду», то на локальном их забота становится показательной – участие родных в жизни пожилых людей, как правило, достаточно позитивно воспринимается сельским сообществом, соседями. Как показало исследование, существуют различия в локальном уровне заботы и самозаботы в рамках пространственных особенностей поселков. Так, например, в Клинье, локальный уровень в большей степени характеризуется самозаботой. Отсутствует частое и регулярное обращение к соседям за помощью, поскольку особая пространственная организация деревенской двухэтажки не способствует контактам с ними. В Клубково – обратная картина: к соседям обращаются часто, регулярно общаются с ними, то есть на локальном уровне здесь основным провайдером заботы выступают именно соседи, к ним обращаются за помощью.
32

Формализованная забота и медико-социальная помощь.

33 Наибольшие сложности в рамках институционального уровня заботы доставляют трудности с передвижением из-за проблем инфраструктуры (транспорт и состояние дорог) и чрезмерная бюрократизированность работы врачей в поликлинике и фельдшеров в амбулаториях. Такое положение формирует особое понимание институциональной заботы у информантов: они не надеются на нее и рассматривают, скорее, как необходимый бюрократический и административный ресурс для оформления документов и направлений в поликлинику или больницу. В ходе интервью информанты подчеркивали, что медицинская помощь в амбулаториях, как и вызов врача на дом, – это «легкий жанр», и реальную медицинскую помощь могут оказать лишь в поликлинике или в больнице в районном центре (г. Луга). Однако чтобы получить направление, например, на лечение в дневном стационаре райцентра, необходимо пройти по длинной медико-бюрократической «цепочке», начиная с посещения амбулатории. Поэтому многие респонденты стараются поддерживать «хорошие отношения» с медицинским персоналом, чтобы вовремя получить нужный рецепт или лекарство, а также направление на лечение в город. Для этого, как отмечали информанты, они прибегали к «особой коммуникации» с медицинскими работниками.
34 Другой провайдер институциональной заботы в отношении пожилых людей – служба скорой помощи, которой доверяется экстренное решение проблем со здоровьем. В условиях периферийных сельских поселений пожилых людей она становится универсальной службой, на которую в том числе возлагаются и надежды, связанные с диагностированием различных состояний. При этом возможности скорой обычно ограничены, кроме того, существуют проблемы в общении пожилых людей и фельдшеров.
35 Информантка, инвалид III группы, 76 лет: «В амбулатории в аптеке вообще ерунда, а не лекарства. И вот поэтому, если что-то критичное, то и приходится скорую вызывать и рассчитывать исключительно только на нее, на помощь скорой. Но все-таки один раз, помню, приехали фельдшера молодые. Просила самый простой укол сделать, самого простого снотворного, чтобы поспать нормально, так они мне отказали – говорят, незачем вообще. Вот теперь и рассчитывай на них и на это на все! Так что, на скорую после этих всех событий тоже у меня стало надежды мало».
36 Тем не менее скорая помощь становится едва ли ни единственным способом решения множества проблем, связанных с заболеваниями и тяжелыми состояниями здоровья, и своевременного оказания необходимой помощи пациентам. При этом ее функции достаточно сильно отличаются от задач участковых врачей, на которых надеются в большей степени как на административный ресурс.
37 Еще одним провайдером институциональной заботы в сельской местности выступают социальные работники, которые, как правило, приезжают из крупного поселка или из районного центра на рейсовом транспорте. В их функции входит посещение подопечных один или два раза в неделю. Сами респонденты отмечали в интервью, что старались избегать такого формата институциональной заботы, а жизненно необходимые функции, например, доставку продуктов, просили выполнять соседей, а не социальных работников. Основным аргументом выступало плохое отношение социальных работников к пожилым людям и незначительность, несостоятельность помощи от этого провайдера заботы.
38 Информантка, инвалид II группы, 84 года: «Вот ходит Людмила, она соцработник, ездит сюда и еще в пять деревень из Луги на автобусе. И что она может помочь?! Нет, ну конечно, может там, когда это нужно, принести лекарства, может еще и продукты тоже захватить, если это необходимо. Но по сути – помощи и толку от нее ноль полный. Потому что продукты – можно и самой доехать, можно и соседей попросить, так что помощь, в принципе, никакая».
39 Исследование показало, что основные институциональные провайдеры заботы – медицинские и социальные службы – очень часто не справляются с потребностями пожилых людей. С другой стороны, институциональная поддержка – это важный ресурс, связанный с экстренными состояниями, когда от медицинской помощи ожидают госпитализации и лечения. Однако материалы исследования показывают, что провайдеры институциональной помощи для пожилых чаще всего запускают механизмы социального исключения посредством плохого отношения к людям преклонного возраста или оказания некачественных услуг, что способствует их социальной изоляции.
40

Заключение.

41 Результаты исследования подтверждают, что существуют особенности в осуществлении самозаботы пожилых людей, отдельно проживающих в сельской местности, и заботы о них. При этом основными ресурсами поддержки, и помощи выступают родственники и семья, и также местное сообщество. Уровень доверия к институциональным провайдерам заботы и медико-социальной помощи в сельских районах незначителен, определен конкретными случаями и административными ресурсами врачей и фельдшеров. О специфике различных уровней заботы в периферийных сельских поселениях говорит тот факт, что в зависимости от состояний, которые напрямую связаны с автономностью или возможностью/невозможностью выполнять необходимые рутинные дела, складываются различные конфигурации заботы и самозаботы. Основную роль играет локальный уровень, на котором у пожилых людей в том числе сохраняется автономность. В рамках общения и взаимодействий забота обретает терапевтические эффекты. Следует отметить, что те пожилые люди, которые обращались в социальные службы и по разным причинам не получали необходимой заботы на интимном и локальном уровнях, были менее успешными в преодолении социального исключения. В интервью субъективная оценка отдельного проживания таких пожилых людей сопровождалась описанием проблем и трудностей, связанных и с инфраструктурным дефицитом, и с транспортной недоступностью, ограничивающей передвижения.
42 Важным фактором в выборе того или иного типа заботы выступает его доступность. Так, например, институциональные провайдеры, которые находятся в малом городе (поликлиника и межрайонная больница), оказались практически недоступны, а сложная сеть оформления различных документов через местные амбулатории или ФАПы способствовала тому, что подобную помощь и обращение к ней воспринимали как экстренную, чрезвычайную. Отчетливо просматривается в интервью специфическая роль родственников и их отношения с отдельно проживающим человеком. Практически все информанты отметили, что значение семьи как источника заботы актуализируется лишь в экстренных случаях, необходимой она становится, когда пожилые люди не могут себя обслужить. Помощь родственников в данном случае рассматривается как временная поддержка, которая помогает восстановить автономность.
43 Отдельную и весомую роль при проживании в периферийных поселениях играет ресурс местного сообщества. Следует отметить, что забота с этой стороны и эффект от общения и взаимодействия с соседями, с которыми информанты разделяли трудности инфраструктурного дефицита и проблемы здоровьем, достаточно фрагментарны и ситуативны, в особенности в поселках с многоквартирными домами – деревенскими двухэтажками. Однако потенциал подобной заботы велик – она обеспечивает возможность преодоления социального исключения пожилых людей. В связи с этим в будущем целесообразно исследовать особенности неформальной соседской заботы в селах.

Библиография

1. Богданова Е. Режим заботы о пожилых маломобильных людях в периферийных поселениях: успехи и неудачи в преодолении социального исключения // Критическая социология заботы. Перекрестки социального неравенства. СПб.: Европейск. ун-т, 2019.

2. Давыдовский И. Геронтология. М.: Медицина, 1966.

3. Елютина М. Э., Трофимова О.А. Одинокое проживание и переживание одиночества в позднем возрасте // Журнал исследований социальной политики. 2017. Т. 15. №1. С. 37-50. DOI: 10.17323 / 1727-0634-2017-15-1-37-50.

4. Колесникова Г.И. Феномен одиночества: понятие, классификация, экзистенциальный смысл // Фундаментальные исследования. 2015.№ 2. С. 2024–2027.

5. Максимова С.Г. Старость: социальное отчуждение или социальное принятие? // Вестник Московского университета. 2002. Сер. 18. Социология и политология. №4. С. 179–193.

6. Рогозин Д.М. Пять книг о либеральном толковании одиночества в старшем возрасте // Психология зрелости и старения. 2013. №2. С. 59–66.

7. Стародубов В.И. и др. Общественное здоровье и здравоохранение: национальное руководство. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2014.

8. Теннис Ф. Общность и общество: Основные понятия чистой социологии (Gemeinschaft und Gesellschaft. Grundbegriffe der reinen Soziologie). СПб.: Фонд «Университет», 2002.

9. Albertini M., Mencarini L. Childlessness and support networks in later life: New pressures on familistic welfare states? // Journal of Family Issues. 2014. Vol. 35. No. 3. P. 331–357.

10. Barnes S. et al. Characteristics and views of family carers of older people with heart failure // International journal of palliative nursing. 2006. Vol. 12. No. 8. С. 380–387.

11. Bowd A.D. Stereotypes of Elderly Persons in Narrative Jokes // Research on Aging. 2003 Vol. 25. No. 1. P. 22–35.

12. Jehoel-Gijsbers G., Vrooman J. Social exclusion of the elderly // A Comparative Study of the EU Member States. ENEPRI Research Report. 2008. No. 57.

13. Thorslund M., Norström T. The Relationship Between Different Survey Measures of Health in an Elderly Population // The Journal of Applied Gerontology. Vol. 12. No. 1. P. 61–70.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести