С приходом к власти администрации Д.Трампа американские военно-политические круги стали оказывать заметное влияние на формирование стратегического курса Соединённых Штатов в отношении КНДР.

Объявив об окончании эры «стратегического терпения» своего предшественника Б.Обамы и твёрдом намерении разрешить северокорейскую проблему любыми средствами, новый глава Белого дома выступает за активное применение экономических санкций и военного нажима. В рамках выработки новой «большой стратегии», что предусматривает кардинальный пересмотр всей концептуальной базы военно-стратегических установок [1, c. 53], американские власти держат курс на укрепление военно-политических альянсов в треугольнике США-РК-Япония, увеличение масштабов и частоты военных учений с отработкой оперативно-тактических задач уничтожения ракетно-ядерных арсеналов КНДР, проникновения в глубь её территории и ликвидации северокорейского руководства.

САНКЦИИ ПРОТИВ КНДР - СПОСОБ СДЕРЖИВАНИЯ И КОЛЛЕКТИВНОЕ НАКАЗАНИЕ

Расчёт администрации США строится на том, что санкционные тиски одновременно с увеличением рисков «внезапного прекращения перемирия» в Корее должны вынудить северокорейцев пойти на ликвидацию своих ракетно-ядерных программ. Помимо санкций против КНДР, введение которых предусмотрено резолюциями СБ ООН 2356, 2371, 2375, 2397, Соединенными Штатами были предприняты односторонние рестрикции, направленные на перекрытие северокорейскому режиму нефтяных и валютных артерий.

В феврале 2018 г. был принят очередной пакет беспрецедентных санкций: в список вошли 27 организаций и 28 морских грузоперевозчиков, зарегистрированных в КНДР, Китае, Сингапуре, Тайване, Гонконге, Танзании и подозреваемых в незаконной торговле нефтепродуктами с Северной Кореей. Соединенные Штаты и их союзники (Южная Корея, Австралия, Сингапур и другие) собираются усилить меры по перехвату подозрительных судов силами береговой охраны.

Согласно опубликованному Госдепартаментом 12 января 2018 г. заявлению, участники (Австралия, Аргентина, Великобритания, Канада, Дания, Франция, Германия, Греция, Италия, Япония, Республика Корея, Голландия, Новая Зеландия, Норвегия, Польша, Сингапур и США) Инициативы по борьбе с распространением ОМУ (ProliferationSecurityInitiative) подтверждают стремление придерживаться взятых на себя обязательств досматривать корабли в случае наличия информации о том, что на борту находится груз, запрещенный резолюциями Совбеза; сопровождать суда в порты для досмотра, если это по каким-то причинам нельзя сделать в море; запрещать физическим и юридическим лицам своей национальной принадлежности передачу грузов с бортов кораблей под флагом КНДР, если эти товары ввозятся или вывозятся из республики [19].

Таким образом, Вашингтон де-факто установил морскую блокаду. Примечательно, что министр финансов США С.Мнучин в ходе прессконференции в Белом доме 23 февраля 2018 г. не признал это и уклончиво ответил, что США используют максимальный набор мер экономического давления «ради достижения проверяемой и необратимой денуклеаризации Северной Кореи» [20]. Последует ли за этими шагами военная блокада - вопрос остается открытым. Санкции в отношении Пхеньяна США вводят с 2005 г. Их количество, односторонних и международных рестриктивных наименований, достигло 450, причем, только половина была листирована в период с начала президентства Трампа.

НАРАЩИВАНИЕ ВОЕННЫХ ПРИГОТОВЛЕНИЙ США И РК

Пропорционально экономическому давлению наращиваются военные приготовления. В мартеапреле 2017 г. прошли самые масштабные за всю свою историю военные учения «KeyResolve / FoalEagle», в которых были заявлены 20 тыс. американских и 360 тыс. южнокорейских военнослужащих (в 1,5 раза больше, чем в предыдущие годы).

В ходе учений отрабатывались сценарии боевых действий в Северной Корее на ранней и поздней стадиях возможного конфликта, в т.ч. массированные бомбовые удары и проникновение в глубь территории противника, ВС Южной Кореи оснащались современными видами вооружений, как, например, беспилотными летательными аппаратами «GreyEagle», предназначенными для сбора разведданных и точечных ударов по командным пунктам. Одни военные учения сменялись другими - «Ulchi-FreedomGuardian» (август 2017 г.), «VigilantAce» (декабрь 2017 г.). Последние задействовали беспрецедентное по количеству единиц авиации - 230, в т.ч. самолеты новейшего поколения с технологией «стелс» «F-22 Raptor», «F-35 LightningII» («F-35A» ВВС США и «F-35B» Корпуса морской пехоты США) [2].

В перерывах между учениями у берегов Корейского полуострова практически на ротационной основе несли дежурство ударные группы в составе авианосцев «USSCarlVinson (CVN-70)», «USSRonaldReagan (CVN-76)» и «USSJohnC. Stennis(CVN-74)». С военной базы ВВС США «AndersenAirForceBase» (Гуам) осуществлялись полеты в воздушном пространстве полуострова сверхзвуковых стратегических бомбардировщиков «В-1В Lancer», которые однажды приблизились на самое близкое расстояние к воздушной границе КНДР. На Гуам завезли супер-бомбы «GBU-57» для оснащения самолетов «BoeingB-52 Stratofortress» [3].

Периодически обстановка усложнялась экспрессивными высказываниями Д. Трампа в соцсетях, сулящих Ким Чен Ыну «огонь и ярость», «полное уничтожение», а также переход к так называемой «второй фазе», если дипломатия не сработает.

Бывший государственный секретарь Г.Киссинджер поддержал агрессивные высказывания Д.Трампа в адрес северокорейского руководства, назвав превентивное нападение на КНДР осуществимой возможностью [4]. По мнению 94-летнего стратега, «Северная Корея является проблемой самой по себе», и для неё не подходят промежуточные фазы решения проблемы по типу «заморозки», а как вариант Киссинджер предлагал «немедленное уничтожение северокорейской ядерной программы» [4].

Азиатско-тихоокеанский сегмент глобальной ПРО под предлогом «прикрытия» Южной Кореи материализовался в размещении на её территории к концу 2017 г. шести батарей THAAD[5]. Это вызвало жесткую реакцию Москвы и Пекина, усомнившихся в «уверениях» Вашингтона и Сеула в том, что эта система служит поддержанию мира и стабильности в регионе. В этой связи на пресс-брифинге 8 февраля 2018 г. официальный представитель МИД России М.Захарова заявила: «По сути, при новой администрации Д.Трампа фиксируется курс, которого в Вашингтоне придерживаются уже в течение многих лет, на укрепление военной мощи для гарантированного превосходства над любым соперником и беспрепятственного проецирования силы в различных регионах мира» [6].

Вместе с тем, начало 2018 г. было ознаменовано резким разворотом от конфронтации к деэскалации напряженности на Корейском полуострове. Усилиями двух корейских государств созданы предпосылки для проведения межкорейского саммита, на повестку вынесена встреча глав США и КНДР. В этой связи Пентагон и Минобороны РК официально понизили агрессивный уровень совместных военных учений «KeyResolve/ FoalEagle», проведение которых было отложено на месяц по причине проведения в эти сроки зимней Олимпиады в Пхёнчхане. В учениях не задействованы стратегические силы США, отрабатываются оборонительные сценарии возможного военного конфликта с Северной Кореей. И, главное, впервые за последние годы КНДР была уведомлена об этих маневрах через командование ООН в Корее [7].

СМОГУТ ЛИ США И КНДР ПОЙТИ НА ВЗАИМНЫЕ УСТУПКИ?

На этом фоне вполне реалистичны прогнозы Центра военно-политических исследований РИСИ о том, что администрацией Трампа будет подтверждён курс на обеспечение свободы действий на международной арене и беспрепятственного доступа в наиболее важные регионы в целях реализации всего спектра национальных интересов [1, c. 64]. Данные планы подтверждаются созданием Вашингтоном мощнейшего оборонительно-наступательного плацдарма на Корейском полуострове. Форпостом ударной группировки в этом регионе является теперь сформированная в июле 2017 года в Пхёнтхэке военная база США «CampHumphreys» - крупнейшая по площади (1450 га) американская база за рубежом [9].

Произошедшее замещение на должности советника президента США по национальной безопасности сторонника дипломатических методов Г.Макмастера убеждённым представителем лагеря «ястребов» в американской администрации Дж.Болтоном поначалу не свидетельствовало о том, что в американо-северокорейских отношениях возможна разрядка.

Дж.Болтон на новом посту уже успел сделать ряд недвусмысленных заявлений, среди которых заявление о том, что северокорейская ракетноядерная угроза для США является реальной и оправданной для нанесения по ней превентивных ударов [8]. Он же чуть было не сорвал предстоявший 12 июня саммит лидеров США и КНДР в Сингапуре своими высказываниями о возможности применения к КНДР «ливийского сценария» [10], в ответ на которые МИД КНДР выступил с рядом заявлений о намерении пересмотреть целесообразность встречи Ким Чен Ына с Д.Трампом [11].

В своем первом интервью Дж. Болтон заявил, что предстоящие переговоры должны быть «открытыми», но необходимо обратить внимание на то, что такие же установки давались в контексте планировавшихся переговоров с Ливией. В 2003 году, спустя 9 месяцев после секретных переговоров между США и Великобританией тогдашний ливийский лидер М.Кадаффи согласился на вывоз всего ядерного арсенала из его страны. И чем всё закончилось, хорошо известно [12]. Поэтому не стоит торопиться с выводами и прогнозами, а к сказанному официальными представителями Белого дома следует относиться с осторожным оптимизмом

Несмотря на очевидные миротворческие шаги Ким Чен Ына, который объявил на апрельском пленуме ЦК ТПК о новом курсе на денуклеаризацию [13], в разгар межкорейского диалога после Пханмунчжомских договоренностей о прекращении всех видов враждебных действий США совместно с Южной Кореей провели военно-воздушные учения «MaxThunder», в ответ на которые северокорейские власти отказались от проведения министерских переговоров, косвенно пригрозив, что саммит с Трампом может не состояться [14].

В итоге, после сложных, порой, импульсивных манёвров, как со стороны Трампа, так и Ким Чен Ына, историческая встреча между ними 12 июня в Сингапуре состоялась. Подписанное лидерами двух стран совместное заявление, состоящее из четырёх пунктов, носит декларативный характер и не содержит конкретных обязательств ни с той, ни с другой стороны по таким краеугольным проблемам, как денуклеаризация Северной Кореи и подписание мирного договора взамен соглашения о перемирии в Корейской войне 1950-1953 гг. Абстрактные формулировки о стремлении к установлению новых отношений США и КНДР, приверженности Пхеньяна к денуклеаризации были дополнены обязательством КНДР вернуть останки военнопленных/ пропавших без вести, включая немедленную репатриацию уже опознанных [15], что КНДР, собственно. уже выполнила 21 июня 2018 г. [16].

КАКОВЫ ПЕРСПЕКТИВЫ АМЕРИКАНОСЕВЕРОКОРЕЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ?

Фундаментальные противоречия между Вашингтоном и Пхеньяном не были преодолены на сингапурском саммите. Для КНДР важны железобетонные гарантии безопасности, подтверждением чего должен стать отказ США от враждебной политики, а это предполагает снятие санкций, заключение мирного договора и вытекающие из него обязательства ликвидации военной угрозы. Здесь закономерно поднять вопрос о судьбе 28-тысячного контингента американских войск в Южной Корее, командования ООН в демилитаризованной зоне между Северной и Южной Кореей и его тылового штаба на американской авиабазе Йокота в Японии. США пока не ведут об этом речь, но всё же Трамп допускает такую возможность в отдалённой перспективе [17].

КНДР не откажется от ракетно-ядерного потенциала, поскольку очевидным для её руководства является то, что долгосрочной и конечной задачей США является смена северокорейского режима. Поэтому, приступив к постепенному демонтажу объектов ракетно-ядерного потенциала на период дипломатического поединка с Трампом, в качестве личного гаранта Ким Чен Ын выбрал председателя КНР Си Цзиньпиня, с которым у него общие взгляды на поэтапность и системность денуклеаризации, построение прочного мира на Корейском полуострове.

В качестве уступки со своей стороны Вашингтон всего лишь приостановил запланированные на август ежегодные военные учения «UlchiFreedomGuardian» [18]. Подобные шаги наблюдались и в 90-х гг. прошлого столетия, когда отменялись манёвры «TeamSpirit».

                                                * * *

Не исключено, что если диалог между США и КНДР не приведёт к достижению надёжных юридически обязывающих договоренностей о мире в международно-правовом формате, то ситуация чревата вернуться в русло конфронтации и усиления военного фактора в американской политике на Корейском полуострове.

В этих условиях, как представляется, конкретный системный механизм построения новых отношений США-КНДР должен прийти на смену «дипломатии рукопожатий» и заверений в «особенных отношениях» при посреднической поддержке России и Китая.