Вопросы международных границ и их безопасности всегда занимали существенное место в изучении проблем международных отношений. Алжир, как и другие страны Северной и Северо-Западной Африки, сталкивается с различными проблемами в области безопасности, такими, как нелегальный оборот наркотиков, оружия, похищения людей и террористические акты.

Страна десятилетиями, начиная с 1990-х гг., ведет борьбу с террором в собственных границах. Однако падение режима Муаммара Каддафи в соседней Ливии в 2011 г. и последовавшие бесконтрольный оборот оружия и распространение террористических организаций, которые позиционируют себя в качестве реальной силы, изменили систему безопасности. Военное вмешательство стран НАТО в Ливии 2011 г., когда впервые альянс принимал участие в смене политического режима государства, затем военная операция, инициированная правительством Франции в одностороннем порядке на территории Мали в 2013 г., показали, что стратегическая безопасность Алжира напрямую зависит от ситуации в регионе. Невозможно проводить ее анализ отдельно от ситуации в соседних странах.

ГЕОСТРАТЕГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ АЛЖИРА

В географическом плане Алжир является крупнейшей страной Северной Африки, чьи жизненно важные интересы затрагивают средиземноморский бассейн, арабский регион и Африканский континент. Это позволяет ему быть активным участником различных региональных организаций, таких как Африканский Cоюз, Союз Арабского Магриба, Организация Исламская конференция и Лига арабских государств, Средиземноморский диалог Североатлантического Альянса и Новое партнерство в интересах развития Африки.

В экономическом плане Алжир является одним из крупнейших в Африке производителей углеводородов, которые составляют 97% его экспорта, а также одним из важнейших игроков на международном энергетическом рынке. Алжир занимает 8-е место в мире по величине запасов природного газа-на уровне 109 трлн куб. м с производством 6,8 трлн куб. м (в 2010 г.), что делает страну одной из 10 крупнейших производителей газа в мире [1].

АНДР - третий крупнейший член ОПЕК, после Ирана и Катара, и четвертый по величине экспортер сжиженного природного газа (СПГ) с экспортом около 13% всего объема СПГ в мире [2]. И третий по величине поставщик природного газа в Европу.

В военном отношении Алжир занимает 1-е место в регионе Сахеля по объемам военных расходов, что делает его наиболее привлекательным партне- ром на рынке вооружений. За последнее время расходы на военные цели увеличились на 21,4%, в дальнейшем ожидается стабильный рост на 6,2%, согласно исследованию журнала «Алжирская оборонная промышленность» [2].

Что касается сотрудничества в области безопасности, Алжир является активным игроком на международном и региональном уровнях. Именно алжирская сторона разработала в 2014 г. скоординированный план обеспечения безопасности между Алжиром и Тунисом, в рамках которого был создан Комитет военного сотрудничества для обмена информацией о вооруженных группировках и преступных сетях.

Алжир также является первой страной, которая приняла участие в Средиземноморской операции «Активные усилия» (2007-2016 гг.), и одним из основателей Глобального контртеррористического форума, прошедшего в Нью-Йорке в 2011 г. Помимо этого, в сравнении с остальными странами региона, Алжир имеет большой опыт борьбы с терроризмом, начиная с 1990-х гг., когда в регионе появились организованные вооруженные группировки [3].

Вопрос безопасности всегда составлял важнейший аспект алжирской дипломатии. Ярким доказательством тому служит его большая роль в завоевании международного признания и поддержки в периоды борьбы за независимость и строительства современного государства. Алжирская дипломатия четко проявилась во время двух региональных кризисов - в Ливии 2011 г. и Мали 2014 г., что подтолкнуло руководство страны к внесению значительных корректировок в доктрину национальной безопасности [4].

ЛИВИЙСКИЙ КРИЗИС

Политическая система Ливии изменилась в результате волны народных протестов в Северной Африке (Тунис, Египет), которая выявила не только слабость политических институтов и структур безопасности режима М.Каддафи, но и обострила существовавшие внутренние конфликты по вопросу идентичности и распределения ресурсов. Распространение оружия наряду с неустойчивыми границами открыли новый фронт нестабильности не только в Ливии, но и во всем регионе.

Несмотря на формирование нового ливийского правительства, которое приступило к работе в ноябре 2012 г., наличие различных вооруженных группировок практически во всех ливийских городах затрудняет политические усилия по их возвращению под правительственный контроль на всей территории страны. Вооруженные ополченцы из Мисураты и Зинтана продолжают борьбу за контроль над столицей. Существует и такая группа влияния, как племена, которые были лояльны к режиму Каддафи, и сотрудники его бывшего правительства, которые стали беженцами в соседних странах [5]. Их противоборство представляет собой реальную угрозу существованию государства.

Это разделение на политической арене Ливии невозможно понять в отрыве от исторического наследия и наследия революции. Учитывая историческое наследие ливийской политической системы, сосредоточенной на личности Каддафи и членах его семьи, можно выделить основные принципы его правления: манипулирование соседними странами и племенами, такими, как туареги, для упрочения личного влияния, и нежелание развивать подлинные национальные институты внутри страны. Он сознательно создавал конфликт между центром и периферией, маргинализируя при этом восточные районы и ослабляя армию, чтобы предотвратить появление потенциальных конкурентов.

Это объясняет последующие события, когда демонстранты в Бенгази в ходе народных протестов 2011 г. подняли старый национальный флаг Ливии. В этом проявилось желание вернуться к модели автономии (Триполи, Барка, Феццан), которая существовала во время правления Мухаммада Ас-Сануси (1951-1961 гг.). Также это был протест против маргинализации, которая угрожала восточным регионам, тем более что Бенгази ранее был столицей Ливийского королевства наряду с Триполи [6].

Международное военное вмешательство в ливийский конфликт выявило актуальность этногеографического фактора для ополченцев. Взяв на себя командование, силы НАТО не позволили региональным подразделениям создать единое военно- патриотическое руководство, но способствовали созданию разрозненных группировок и росту сепаратистских настроений. Именно это объясняет способ организации большинства ополчений в соответствии с географической принадлежностью определенных городов и провинций (таких как Зинтан и Мисрата), которые редко имеют четкую политическую повестку дня, которая бы выходила за рамки обеспечения безопасности собственных районов [7].

НОВЫЕ УСЛОВИЯ БЕЗОПАСНОСТИ ВОКРУГ АЛЖИРА

На региональном уровне неблагоприятные последствия войны в Ливии способствовали росту организованной преступности и контрабанды в условиях «дырявых» границ и слабого контроля над ними, что вызывает опасения большинства соседних с Ливией государств, включая Алжир [8]. Тревога соседей объяснима: в сентябре 2012 г. Ливийский переходный совет объявил об обнаружении химического оружия в районе пустыни Джаффра (провин- ция Феццан). По данным Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО), Ливия по-прежнему хранит 9,5 млн т горчичного газа, несмотря на официальную версию об уничтожении всех запасов данного вещества в 2004 г. [9, с. 43]. Продолжается поставка оружия для «Аль-Каиды в исламском Магрибе», радикальной салафитской группировки «Джамаат ат-Таухид валь-Джи- хад» [10].

Следует упомянуть также активность террористической организации «Ансар аль-Шариа», которая стоит за взрывами на иностранных объектах, например теми, которые осуществила «Бригада мученика Омара Абдула Рахмана» (взрыв посольства США) в Бенгази. На алжирской территории исламистская группировка «Батальон подписавшихся кровью» совершила нападение в 2013 г. на нефтяную базу в Титнорине, расположенную в алжирской Сахаре, где они захватили более 40 рабочих. В Мали возникла в 2011 г. радикальная группировка «Национальное движение за освобождение Азвада».

Бесконтрольный оборот оружия в Ливии - это результат не только краха режима Каддафи и засилья в регионе различных групп джихадистов, таких как «Ливийская исламская боевая группа». Но это также результат высокой конфликтогенности в Ливии - стычек между военными группировками, уходящих своими корнями в племенные конфликты, за ресурсы. Например, за отдельные территории, такие, как регион Феццан, борьба за который уже долгие годы идет между туарегами, племенем тубу и арабскими племенами [11].

В свете сложившейся ситуации Алжир принял позицию невмешательства в отношении ливийского кризиса. Он стремится обеспечить контроль на алжирско-ливийской границе, чтобы предотвратить проникновение в страну террористических группировок [12]. Алжирская сторона прилагает дипломатические усилия по активизации и продвижению ливийско-ливийского диалога между противоборствующими сторонами.

Нужно учитывать, что ливийский кризис несет в себе множество сложностей, связанных с количеством конфликтующих сторон, а также их поддержкой со стороны региональных и международных игроков для достижения собственных целей в регионе. Однако Алжир, с одной стороны, обладает рядом геостратегических активов, которые позволяют ему играть ключевую роль в достижении безопасности в регионе. С другой стороны, многочисленные вооруженные группировки стремятся дестабилизировать национальную безопасность Ал- жира и втянуть его в вооруженные конфликты, способные, как показала практика, разрушить целые страны.