Трансформация глобальной системы международных отношений в конце ХХ в. и мировой экономический кризис в начале XXI в. определили необходимость оптимизации внешнеполитических стратегий ведущих государств мира, а также внедрения качественно новых средств внешней политики, одним из которых, в условиях асимметричной системы международных отношений, является стратегия «мягкой силы».

Исследование внешнеполитической стратегии «мягкой силы» Китая в целом приобретает все большую популярность в академических кругах. Эксперты сосредоточивают внимание на самой концепции «мягкой силы» и ее внедрении в международную политику и экономическое развитие Китая, а также на влиянии китайской «мягкой силы» на международной арене и происходящих в связи с этим изменениях в мировом порядке.

Особый интерес вызывает новый феномен - «мягкая сила» как основной и важный инструмент для реализации арктической политики Китая.

«МЯГКАЯ СИЛА» ПО-КИТАЙСКИ И ЕЁ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ В АРКТИЧЕСКИХ ДЕЛАХ

Термин «мягкая сила» впервые в научный оборот ввел профессор Джозеф Най в своей работе «Призвание к лидерству: меняющаяся природа американской мощи» (Bound to Lead: The Changing Nature of American Power). Най ее трактует как способность страны достигать желаемых результатов в международных отношениях благодаря методам убеждения, а не подавления, что свойственно «жесткой силе» [1]. Китайская интерпретация «мягкой силы» была впервые представлена 15 октября 2007 г. в докладе генерального секретаря ЦК Ху Цзиньтао на XVII съезде КПК. В нем были конкретизированы задачи развития «мягкой силы» страны в рамках строительства социализма с китайской спецификой [2]*.

В таком контексте рассмотрим более подробно попытки Китая использовать «мягкую силу» в вопросах, стоящих на арктической повестке дня. Прежде всего, представляется целесообразным обозначить предпосылки выбора Китаем стратегии «мягкой силы» в процессе реализации арктической политики.

Во-первых, арктическая политика Китая коррелирует с основными постулатами стратегии «мирного возвышения» и «создания великой морской державы», а также концепции «Сообщество единой судьбы человечества», которая была провозглашена председателем КНР Си Цзиньпином 18 октября 2017 г. на XIX съезде КПК [3].

Во-вторых, арктические страны преодолели значительный путь по формированию «арктического консенсуса», который сменил еще недавно превалировавшие ожидания предстоящей «битвы за Арктику». Пекинская власть действует тем более осторожно, не провоцируя «официальные» арктические страны. В то же время вопрос о разделе Арктики окончательно так и не решён, этим Китай и пользуется, стремясь доказать, что, согласно «Конвенции ООН по морскому праву», никто не имеет исключительных прав на освоение региона «общего наследия человечества».

В-третьих, главным мотивом арктической политики для Китая являются экономическая выгода и устойчивое развитие региона, избегая участия во внешнеполитических конфликтах и использования неуместных в данном случае инструментов «жесткой силы».

На состоявшемся в ноябре 2002 г. XVI Всекитайском съезде КПК была поставлена задача, воплощающая в себе коренные интересы всего китайского народа – построить среднезажиточное общество («сяокан») за первые 20 лет XXI в. В такой важный для страны исторический момент Китаю совершенно ни к чему идти на риск эскалации конфликта, где бы то ни было.

В-четвертых, важным доводом в пользу применения «мягкой силы» Китаем является двустороннее или многостороннее сотрудничество с региональными странами, в т.ч. реализация крупных экономических проектов [4]. К тому же следует отметить, что заинтересованность в таком сотрудничестве является взаимной. В частности, малые североевропейские страны весьма заинтересованы в осуществлении научных экспедиций и исследований, освоении природных ресурсов [5].

В-пятых, Китай успешно интегрировался в систему, связанную с решением проблем Арктики: начиная от экологических вопросов и заканчивая экономическими. Благодаря собственному статусу наблюдателя в Арктическом совете (АС) Китай формирует основу, позволяющую ему повышать свое влияние в регионе и выстраивать экономическое влияние на эти страны с целью реализации общих интересов в Арктике. Ярким примером служит проект «Ямал СПГ»**, в котором CNPC*** и Фонд шелкового пути владеют 20% и 9,9% акций, соответственно [6]. Китайские инвесторы проявляют интерес также и к другим возможным проектам региона [7].

ИНСТРУМЕНТЫ И МЕХАНИЗМЫ

В начале 2018 г. пресс-канцелярия Госсовета КНР опубликовала Белую книгу «Арктическая политика Китая» [8], в которой впервые официально определяется, что Китай является околоарктической страной, вплотную прилегающей к Северному полярному кругу.

Введение в оборот понятия «околоарктическая страна» оправдано уже тем, что экологическая обстановка в Арктике и ее изменение значительно влияют на климатическую систему и экологическую ситуацию в Китае, а также на его экономические интересы в таких сферах, как сельское и лесное хозяйства, рыболовство, мореплавание и т.п.

Согласно Конвенции ООН по морскому праву, Договору о Шпицбергене и общепризнанным международным соглашениям, Китай имеет право на научные исследования, мореплавание, использование воздушного пространства, рыболовство, прокладку подводных кабелей и трубопроводов в открытых водах Северного Ледовитого океана (СЛО), а также имеет право на разведку и добычу полезных ископаемых в международных районах морского дна [8].

Тем не менее, вскоре стали раздаваться голоса о «китайской арктической угрозе», о том, что Китай пытается захватить арктические природные ресурсы, угрожает суверенитету арктических стран и их экологической безопасности [9; 10]. И это несмотря на то, что базовые принципы своей арктической политики Пекин определил как уважение, сотрудничество, взаимная выгода [8].

Китайские академические круги предложили новые термины для толкования китайского участия в арктическом диалоге: «созидательный участник» [11] и «поставщик международных общественных благ» [12], которые подчеркивают инициативность и конструктивность Китая в арктических делах в соответствии с лозунгом «создание широко признанных международных принципов и терминов, стремление к мирному и взаимовыгодному разрешению споров в духе сотрудничества» [11; 12].

Научно-исследовательская деятельность является приоритетным направлением китайской арктической политики. Согласно 13-му пятилетнему плану (2016-2020 гг.), Китайская океаническая администрация планирует создать систему обеспечения полярных исследований, основываясь на национальных стратегических потребностях [13]. Она будет включать в себя создание новых научно-исследовательских станций, совершенствование сети экологических наблюдений, создание ледокольного флота и специальных самолетов для полярных экспедиций, решение междисциплинарных проблем в полярной науке. Государственное финансирование полярных экспедиций резко возросло: в 2014 г. – 236 млн юаней, в 2015 г. – 266, в 2016 г. – 595, в 2017 г. – 544 млн юаней [10] ($1 - 6,8 юаня).

В 2012 г. филиал Китайской океанической администрации – Полярный экспедиционный офис запустил крупнейший за последние 30 лет проект «Комплексное обследование и оценка окружающей среды в Арктике и Антарктике» [11]. Кроме этого, над арктическими проблемами работают государственные предприятия Системы поиска контейнера в любой точке мира: COSCO, CNPC, Китайская национальная шельфовая нефтяная корпорация (CNOOC) и Chinese metals and mineral trading company (China Minmetal Corporation), а также институты и университеты, такие как Китайская академия наук и её филиалы, Китайский океанический университет, Далянский морской университет и др. занимаются арктическими вопросами.

В 1996 г. Китай стал членом Международного арктического научного комитета. До февраля 2018 г. Китай совершил в общей сложности 8 краткосрочных экспедиций и 14 годовых научных экспедиций на станцию «Хуанхэ» с участием в них судна «Снежный дракон». В ходе экспедиций была выстроена система наблюдения за полярными водами, ледяным покровом, атмосферой, биосферой, геологическим строением и т.п. [7].

В июне 2017 г. Государственная комиссия КНР по реформам и развитию совместно с Китайской океанической администрацией опубликовала «Концепцию морского сотрудничества в рамках инициативы “Пояс и Путь”», которая определяет основные принципы совместного строительства «Ледяного шелкового пути»: поиск общего языка, сохраняя различия; поддержание развития в рамках сотрудничества; рыночную инициативу, многостороннее участие; совместную деятельность, общую выгоду [12].

В мае 2017 г. Си Цзиньпин в своем вступлении на саммите «Пояс и Путь» предложил создать Альянс для «зелёного развития» в рамках этой инициативы для совместного решения проблем, связанных с климатом [14]. КНР активно выполняет обязательства, вытекающие из «Рамочной конвенции ООН об изменении климата», «Киотского протокола» и «Парижского соглашения об изменении климата», а также принимает меры для сокращения выбросов парниковых газов [7].

Поскольку Китай не имеет прямого географического выхода к Арктике, его участие в освоении Арктики осуществляется через региональные арктические страны. В 2010 г. Китай и США договорились о проведении ежегодных двусторонних встреч по морскому праву и полярным вопросам. С 2013 г. Китай и Россия ведут диалог на темы, связанные с Арктикой. В 2012 г. Китай и Исландия подписали Рамочное соглашение о сотрудничестве в Арктике.

Немалое внимание Китай уделяет также и поддержанию взаимодействия с внерегиональными странами. Были проведены двусторонние диалоги по морскому праву и полярным проблемам с Великобританией и Францией. В 2016 г. Китай, Япония и Республика Корея начали трехстороннее общение на высшем уровне по вопросам Арктики [7]. Кроме того, широко используются платформы различных международных организаций, действующих в арктическом регионе.

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ КИТАЯ И РОССИИ В АРКТИКЕ

Основным партнером КНР в его деятельности в арктическом регионе является Россия. В июле 2017 г. РФ и Китай достигли официальных договоренностей о сотрудничестве и реализации совместных проектов по созданию Северного морского пути.

России принадлежит 45% территории за Полярным кругом, и Китай считает российско-китайское сотрудничество важным альтернативным способом выйти на торговых партнеров в Европе. Пекину выгодно вкладывать средства в Арктику, поскольку этот путь лучше, чем его длинный аналог, проходящий через Индийский океан и связанный с опасностями Малаккского пролива и Аденского залива.

Во время состоявшегося в июне 2018 г. визита В.Путина в КНР стороны подписали соглашение, предполагающее взаимодействие между ведомствами и компаниями двух стран в научных исследованиях, реализации совместных инфраструктурных проектов, освоении и использовании потенциала Северного морского пути, а также развитии арктического туризма.

Укрепление российско-китайского сотрудничества в Арктике в интересах ее устойчивого развития, включая оказание поддержки развитию взаимодействия между заинтересованными ведомствами, органами и предприятиями двух стран, в частности, в таких сферах, как проведение научных исследований, реализация совместных инфраструктурных, транспортных и энергетических проектов, освоение и использование потенциала Северного морского пути, туризм и экология, — говорится в совместном заявлении Владимира Путина и Си Цзиньпина [7].

Одним из примером такого сотрудничества могут служить совместные российско-китайские арктические экспедиции. Первая такая экспедиция состоялась в 2016 г. Крайне плодотворно прошла в 2017 г. 2-я российско-китайская научная экспедиция.

Как полагают китайские специалисты, такие экспедиции ускорят создание Полярного Шелкового пути – альтернативы Суэцкому каналу. «Сотрудничество с российскими учеными – часть наших попыток придать более интенсивный характер международному сотрудничеству, создать своеобразную инновационную глобальную сеть», – пояснил генеральный секретарь учебнометодической комиссии Государственной лаборатории океанических наук и технологий (ГЛОНТ) города Циндао (провинция Шаньдун, Восточный Китай) Пань Кэхоу.

В ходе длительной экспедиции 2017 г. специалисты двух государств провели комплексное исследование, благодаря которому были получены ценные данные в области океанической геологии, гидрометеорологии, химии и биологии. Был проведен анализ атмосферных явлений, водных течений и осадочных отложений. Благодаря проделанной работе специалисты учли ряд важных особенностей будущего маршрута, который соединит Северо-Восточную Азию и Западную Европу.

СОТРУДНИЧЕСТВО КИТАЯ И СТРАН СЕВЕРНОЙ ЕВРОПЫ В АРКТИЧЕСКОМ РЕГИОНЕ

Отдельный акцент следует сделать на арктическом сотрудничестве Китая со странами Северной Европы, которое уже стало «новой отправной точкой» для развития отношений между КНР и ЕС.

Исландия важна для Пекина как плацдарм для прорыва в Арктику. В апреле 2013 г. Китай заключил с этой страной соглашение о зоне свободной торговли, которое вступило в силу в 2014 г. и является первым подобным соглашением Китая с европейской страной. Оно охватывает многие сферы, такие как обмен товарами и услугами, а также инвестициями [15]. В марте 2014 г. китайская корпорация China National Offshore Oil Corporation объявила о договоре с фирмой Eykon Energy, в рамках которого будет производиться разведка запасов нефти у юго-восточного побережья Исландии [16]. В 2016 г. Институт полярных исследований Китая профинансировал строительство нового исследовательского центра – обсерватории «Аврора» на северо-востоке Исландии, которая была построена для исследования северного сияния и стала первой созданной в рамках двустороннего соглашения арктической станцией Китая [17].

Другие скандинавские страны – Норвегия, Финляндия и Швеция – также официально выражают желание развивать взаимодействие с Китаем в Арктике, активных действий в этом направлении они пока не предпринимали. Норвегия как организатор Форумов «Арктические рубежи» и «Полярный круг» приглашает к участию в них представителей академических, политических и экономических кругов Китая [19].

В декабре 2013 г. в Шанхае открылся Китайско-Североевропейский центр арктических исследований, который был создан по инициативе Китая, Исландии, Дании, Финляндии, Норвегии и Швеции. В его задачи входит как анализ политических и торгово-экономических связей стран Северно-Восточной Азии и Северной Европы, так и стратегий и возможностей взаимного сотрудничества, изучение климата и окружающей среды Арктики [20].

ОЦЕНКИ ЭФФЕКТИВНОСТИ «МЯГКОЙ СИЛЫ» КИТАЯ В АРКТИЧЕСКОМ НАПРАВЛЕНИИ

В отличие от «жесткой силы», например, военного принуждения или экономических санкций, в случае успешной реализации которых результаты чаще всего очевидны, «мягкая сила» более сложна в использовании. Ведь ключевые ресурсы «мягкой силы» – культура и духовные ценности, политические концепции и дипломатические мотивы зачастую находятся вне контроля государства, а ее эффективность в значительной степени зависит от готовности аудитории воспринять предлагаемые ей идеи.

Рассматривая оценки результатов применения Китаем стратегии «мягкой силы» в Арктике, следует отметить, что они весьма неоднозначны [21].

Благодаря «мягкой силе» Пекину удается наладить кооперацию с арктическими странами, что дает больше результатов, чем могла бы принести агрессивная политика, направленная на распространение влияния в регионе. Действия Китая в Арктике идут по нарастающей, поскольку у него имеются достаточные для этого научные, экономические и финансовые возможности, которые год от года будут увеличиваться [22].

Китай обратил внимание на Арктику лишь в 2007-2008 гг. и внедрил массовые ресурсы «мягкой силы» в этот регион лишь с 2013-2014 гг. Поэтому в ближайшие 5-10 лет нет никакой возможности точно определить эффективность такой политики. Для успешной реализации китайской арктической политики, основанной на «мягкой силе», и для всестороннего и комплексного анализа эффективности использования Китаем «мягкой силы» в Арктике требуются время и терпение.