Одной из движущих сил развития индустрии моды, равно как и одним из ключевых топосов ее диалектики, согласно мнению немецкого философа и социолога Георга Зиммеля (1858-1918), является феномен мимесиса (подражания) [1, c. 267]. Это утверждение, сформулированное более ста лет назад, приобретает актуальность в настоящее время.

Творцы мировой моды, высокой и уличной, – модельеры, дизайнеры, стилисты, селебрити, блогеры – в эпохи постмодерна и метамодерна* в своем стремлении к аутентичности продолжали и продолжают искать вдохновение в подражании природе, о чем писал Г.Зиммель, и предкам, близким и дальним, а также эстетическим канонам, культурным традициям, которые в современном мире ассоциируются с такими понятиями, как «первозданность», «самобытность», «колорит».

АФРОЦЕНТРИЧНЫЙ СТИЛЬ

Тенденция «вдохновляться Африкой» зародилась во многом благодаря Ив Сен-Лорану и его «африканской коллекции» в конце 1970-х гг. [2, c. 36]. В начале XXI столетия африканские мотивы прослеживались в показах всемирно известных европейских модельеров, в их числе Жан-Поль Готье, Александр Маккуин, Стелла Маккартни, и способствовали развитию явления, известного как «афроцентричный стиль».

Термин «афроцентричный», впервые использованный американским просветителем Уильямом Дюбуа в 1962 г., был востребован в сферах эстетики и моды в период распространения этого явления на рубеже 1980-х – 1990-х гг.

Идея рассмотрения всего сущего, с «африканской точки зрения», имела глубокие корни. Она циркулировала в кругах интеллектуалов африканского, афро-карибского и африкано-американского происхождения со второй половины XIX в. и в XX в., проявилась в таких учениях, как африканский культурный национализм, панафриканизм, негритюд, гарвизм, а в начале 1980-х гг. воплотилась в теорию афроцентризма, обоснованную африкано-американским специалистом в области массовых коммуникаций Молефи Кете Асанте.

По его мнению, всем африканцам (проживающим на континенте и «выходцам из Африки», в первую очередь африкано-американцам) надлежит обратиться к традициям предков, а науку и образование, этику и эстетику переосмыслить в соответствии с утверждением о ключевом месте Африки и африканцев в истории и культуре.

Асанте и его коллеги придавали большое значение визуализации идей. Детали африканской одежды и украшения могли способствовать деколонизации и трансформации сознания и образа жизни людей африканского происхождения. Лидеры движения – Молефи Асанте, Молана Каренга, Уэйд Ноблс – подавали «правильный» пример, появляясь в традиционной одежде на всех публичных мероприятиях.

Вопреки ожиданиям афроцентристов, их учение не было воспринято широкой аудиторией, однако оказало влияние на многие сферы жизни, в т.ч. на моду. Попытки культивировать «все африканское» в африкано-американском сообществе обусловили появление афроцентричного стиля в одежде, что подразумевало использование акцентов, подчеркивающих культурную идентичность. Одним из самых узнаваемых и востребованных его элементов стали одежда и аксессуары из кенте.

КЕНТЕ – ЕДИНИЦА КУЛЬТУРНОГО КОДА

Кенте* – красочная ткань, один из брендов Ганы. Ее производство приобрело для народа ашанти** сакральное значение. Первые кенте были сотканы из хлопковых нитей [3]. Хлопок был выращен и собран на территории Золотого Берега (современной Ганы). В соответствии с традиционными верованиями ашанти, женщины, достигшие менопаузы, выращивали хлопок, делали необходимые приготовления для получения нити. Скручивание хлопка в нити требовало ловкости и опыта. С течением времени изготовление ткани превратилось в разновидность искусства.

Готовые нити переплетались между собой, образуя полотнища. Работа напоминала плетение корзин, отсюда название – «кенте». Позднее, в процессе плетения начали использовать шелковые нити. Их вытягивали по нитке из импортных тканей и вплетали в хлопковое полотно, согласно эстетическим вкусам заказчика и местным обычаям.

В готовом виде ширина ткани достигала 8-9 м. Базовые орнаменты, распространенные в среде ашанти, называются, как шотландская клетчатая ткань, тартан. Дизайн ее мог быть разным, но в нем должны присутствовать красный, желтый, зеленый – цвета крови и труда, а также цвет шоколадного дерева, прозванного «кровью, которая дает жизнь Гане». Желтый цвет символизировал богатство и золото; красный – кровопролитие, смерть; зеленый – рост, богатый урожай, гармонию [4].

Ношение кенте было прерогативой короля и его приближенных. Мужчины носили кенте наподобие римской тоги, перекинув через плечо [5, с. 20], а женщины, обмотав ткань вокруг тела или вокруг его верхней части так, чтобы на спине образовалась сумка для ношения ребенка [6, p. 90].

Хлопок для одежды королевской семьи и знати выращивался в саванне. Ткань из него считалась ценной ввиду трудоемкого производства сырья и медленного, кропотливого процесса изготовления. Рядовые ашанти использовали более дешевые ткани.

Для жителей Ганы кенте – больше, чем просто одежда. Это – текст, состоящий из знаков и символов, в нем закодированы религиозные представления, этические принципы, политические взгляды, история ашанти.

В Африке кенте надевают на церемонии коронации, свадьбы, похорон и др. С середины XX столетия ношение кенте приобрело популярность за пределами континента. Распространению традиции способствовали официальные и публичные мероприятия – приемы и торжества, на которых лидеры суверенных государств стали появляться в традиционных одеждах. В 1958 г. премьер-министр Ганы Кваме Нкрума облачился в кенте во время визита в США, постепенно кенте стало превращаться в эмблему панафриканской и афроцентричной культуры, что привлекло внимание африкано-американцев, в особенности тех, кто был увлечен поиском корней и публично выражал солидарность с африканцами.

На рубеже XX-XXI вв. в условиях глобализации и культурной унификации одежда и аксессуары из кенте стали приметами моды на всё «этническое», неотъемлемыми элементами афроцентричного стиля. В настоящее время кенте носят как повседневную одежду, используют в дизайне интерьера. На исходе XX столетия оно стало символом пробуждения «африканского сознания», чему в значительной степени способствовали те, чьи имена ассоциировались с движением в защиту прав чернокожих. Боксер Мохаммед Али надевал кенте, побывав в Африке в 1964 г., король поп-музыки Майкл Джексон во время принятия титула принца Королевства Санви* (Кот-д’Ивуар) в 1992 г. был одет в кенте, южноафриканский лидер Нельсон Мандела, освободившись из заключения, появился в кенте на обложке журнала Time в 1990 г. [7].

В эпоху постмодерна кенте стало частью транснационального культурного кода, элементом самопрезентации, выражения эстетических предпочтений, уважения наследия и манифестации идентичности.

КЕНТЕ: ГРАНИЦЫ АНГАЖИРОВАННОСТИ

Теоретики искусства и моды называли подражание (мимесис) одним из путей «генезиса модного» [8, с. 15]. «“Современное”, являющееся синонимом модного, образуется путем актуализации прошлого в настоящем» [8, с. 14]. Одной из важнейших целей сторонников афроцентризма стало возвращение к африканским традициям, что, по сути, и есть подражание веками существующим культурно-эстетическим идеалам.

М.К.Асанте и его окружение инициировали трансформацию образа жизни и облика африканоамериканцев. Они личным примером пытались доказать, что европейский костюм (элемент «колонизации тела» [9]) нелепо смотрится на черном человеке [10, p. 239]: ему следует предпочесть то, что отражает духовную сущность людей африканского происхождения и подчеркивает подлинную красоту.

Первые адепты практического афроцентризма появились во второй половине 1980-х гг. в среде хип-хоп-исполнителей, чье творчество нередко являлось выражением протеста. Благодаря им афроцентричная мода проникла в массовую культуру. Солистки нью-йоркского хип-хоп-трио Salt-NPepa, созданного в 1985 г., одними из первых облачились в кенте. На обложке сингла «Нажми» (Push It) в 1987 г. они запечатлены в шапочках из кенте куфи. Образы девушек в куфи, спортивных куртках и массивных золотых украшениях многократно копировали поклонники и последователи. Одну из самых популярных пародий на них спустя 29 лет – в 2016 г. – представила певица Бейонсе.

В 1987-1989 гг. в США африканские мотивы активно эксплуатировали участники групп Jungle Brothers, X-Clan, Arrested Development, Heavy D & the Boyz.

Афроцентричная мода распространилась и вне США. «Пробужденное африканское сознание», выраженное в эклектичном уличном стиле молодежи, вдохновляло художников с мировым именем. Образ уличного модника в кенте из Брикстона запечатлел в 1987 г. британский фотограф Норман Андерсон («Нормски»). Снимок «Дружищеафриканец» (African Homeboy) [11] хранится в Музее Виктории и Альберта в Лондоне и является своего рода историческим источником, фиксирующим облик типичного представителя хип-хопа субкультуры рубежа 1980-х – 1990-х гг.

В 1990-х гг. селебрити продолжали использовать элементы африканских костюмов – афроцентричная мода трансформировалась в афроцентричный стиль, обрела вневременной характер. Кенте привлекало ореолом царственности. Певцы, музыканты, актеры, спортсмены и телеведущие появлялись на публике в кенте. В 1992 г. певица и актриса Куин Латифа отмечала в интервью: «Надевая африканскую одежду и африканские украшения, я не только поддерживаю африканских братьев и сестер, которые их производят, я приближаюсь к моим предкам» [12].

В стремлении подражать кумирам африканоамериканская молодежь приобретала одежду и аксессуары из кенте. Купить их не составляет труда. Ткань (чаще всего дешевую подделку кенте машинного производства [13, с. 34; 14, p. 176]) можно найти в специализированных магазинах и интернет-сервисах (Ebay, Amazon, Etsy). Подобные одежды надевают во время торжеств, таких как Кванзаа**, День Мартина Лютера Кинга***, начало Месяца черной истории****.

Кенте – «частица Африки, которую хотелось иметь каждому» [15] – для многих эстетический идеал, эталон стиля, который, согласно мнению идеологов афроцентричного образования, мог послужить воспитанию у подрастающих поколений хорошего вкуса и уважения к наследию предков.

Трансляция «правильных» культурно-эстетических кодов осуществлялась и через изготовление игрушек. В 1995 г. на страницах журнала Ebony, ориентированного на африкано-американскую аудиторию, появилась реклама куклы по имени «Кения». «Ее вдохновленный Африкой наряд кенте можно раскрашивать маркерами, рисунок легко смывается, таким образом, ваша дочь может создавать новые орнаменты кенте снова и снова» [16, p. 155] – гласила реклама. Спустя год, в 1996 г. появилась темнокожая «Барби из Ганы» в кенте.

Образовательные учреждения заинтересованы в восстановлении и поддержании духовной связи учащихся с Африкой. Один из авторов блога The Black 90s о жизни в 1990-х гг. вспоминал: «Я помню, в возрасте 6-7 лет ходил в независимую школу “Академия Лотос”* в Филадельфии. На нашем первом выпускном ученики и ученицы носили шарфы, шапочки, галстуки-бабочки и юбки из кенте. Для нас и наших родителей одежда с красочным принтом была репрезентацией нашей связи с родиной, с Африкой: мысли о славе, достижения, короли и королевы, социальная стабильность до порабощения/колонизации» [17].

Директор Музея истории культуры Фаулера при Калифорнийском университете Лос-Анджелеса Б.Куик отмечала, что для ганцев кенте – сакральная одежда, африкано-американцы воспринимают кенте как материал, из которого можно сделать все, что угодно [19, p. 252]; и все же его использование отражает ценность таких категорий, как свобода, гордость и достоинство.

МАНИФЕСТАЦИЯ ИДЕНТИЧНОСТИ: «ОБЛАЧЕННЫЕ В ГОРДОСТЬ»

В конце 1990-х гг. в США прошла серия выставок. Самые крупные – в Национальном музее африканского искусства и Музее Ньюарка «Облаченные в гордость: ганское кенте и африкано-американская идентичность». В 1998 г. была опубликована одноименная монография [19]. Входящие в ее название слова: «гордость», «кенте», «идентичность» – превратились в клише, определившее тематику конференций, семинаров и экспозиций и направленность гражданских митингов.

Одежда в афроцентричном стиле стала одним из средств репрезентации идентичности. Студенты американских вузов выражают протест против того, что им запрещают носить кенте на выпускных церемониях, а для них важно гордиться своей культурной принадлежностью [20]. В аппарате правительства США была проведена акция: некоторые чиновники (в т.ч. и белые) – в ответ на заявления Д.Трампа об уровне безработицы в среде чернокожего населения штатов на встрече о проблемах иммиграции в США – надели кенте как символ протеста [21]. Художник нигерийского происхождения Лаолу Сенбанджо откликнулся на акцию, продемонстрировав общественности изображение Статуи Свободы, задрапированной в кенте с надписью: «Я угрожаю Вашей свободе?» [22].

Кенте – олицетворение духа свободы. С его помощью современные художники в границах постмодерна и метамодерна создают новые культурные коды. Традиция питает воображение дизайнеров.

Продюсер из Ганы, «звезда афробита» под псевдонимом E.L. в интервью журналу Vogue поделился амбициозным планом возрождения кенте: «Оно (кенте. – прим. авт.) всегда должно идти в ногу со временем. Культура динамична и изменчива. Кенте носили наши отцы, а наша задача – создать современный стиль на основе кенте» [23]. Идеи мастера разделяет его соотечественница, дизайнер аксессуаров Селина Бэб, в марте 2018 г. представившая «Коллекцию кенте» на Неделе моды в Новом Орлеане [24].

Лондонский дизайнер, по происхождению йоруба, Йинка Шонибаре, чье имя олицетворяет взаимосвязь искусства с культурной антропологией и идентичностью [25], использует мотивы кенте в процессе создания «безголовых» манекенов. Его «Цветочная девушка» в балетной пачке из кенте [26] ретранслирует идею о том, что искусство не имеет границ, а достижения принадлежат человечеству. Искусство кенте в произведениях Шонибаре – провокация и способ вызвать аудиторию на диалог, задуматься о проблемах общества.

Художник Пол Ракер, представив одеяния куклукс-клановцев из кенте [27], обратился к политической антропологии и антропологии конфликта, акцентировав внимание зрителей на связях между историей рабства и актуальными этнополитическими и социально-конфессиональными проблемами общества, где все еще существуют расовые противоречия, сегрегация и несправедливость. На своей выставке «Перевёртыш» (июль 2017 г.) он продемонстрировал предметы, имевшие отношение к травмам памяти, ментальному наследию рабства и конфликтам.

Кульминацией распространения афроцентричного стиля, гимном «черной идентичности» стал фильм Райана Куглера «Черная пантера» (2018 г.). Снятый по мотивам комиксов Стена Ли и Джека Керби с участием едва ли не всех темнокожих звезд Голливуда, он произвел фурор. Особого внимания критики были удостоены афроцентричные и афрофутуристичные костюмы и декорации. Некоторые содержали элементы кенте (например, один из нарядов героини Люпиты Нионго).

* * *

Вне зависимости от того, на какую аудиторию рассчитано творчество современных художников и дизайнеров, активно использующих кенте и другие образцы афроцентричного стиля, оно существует в ряде измерений, на уровне которых ведется репрезентация прошлого в надежде на новые перспективы.

В рамках моды и эстетики метамодернизма, предполагающих тактичное переосмысление идеалов прошлого, традиционное искусство в наибольшей мере ангажировано. Репликации и реконструкции кенте за пределами Ганы могут выглядеть как ироничное цитирование и провокация, сопровождающаяся успешными маркетинговыми кампаниями, которые, тем не менее, способствуют интеграции африканского искусства в мировое культурное пространство.