В № 1 журнала за 2019 г. опубликована обстоятельная статья доктора исторических наук, профессора А.Л.Сафроновой «Героические образы протестных движений в Индии: прошлое и настоящее» [1].

Автор, в основном, разбирает фактический материал периода борьбы индийского народа за национальное освобождение, акцентируя внимание на практике ненасильственных действий в ходе протестных движений. Отношение к этой практике показано на примерах из жизни таких руководителей национально-освободительного движения в Индии, как Махатма Ганди, Джавахарлал Неру, Раджендра Прасад, Абдул Калам Азад.

Утверждая, что в Индии ненасилие стало универсальным оружием оппозиционной деятельности, А.Л.Сафронова даёт такую характеристику современным протестным движениям в Индии: «Существующие различные категории социального протеста в Индии – движения крестьянские; зарегистрированных каст (далитов, бывших неприкасаемых); антикоррупционные движения; за сохранение окружающей среды; движения отсталых каст; женские движения; движения племён; промышленного пролетариата; студенческие движения; среднего класса; за права человека – как правило, носят мирный характер и базируются на принципах ненасилия [1, с. 37].

Собственно говоря, в этих словах нет ничего нового.

Отечественные индологи традиционно акцентируют внимание на том, что политическая борьба в Индии и в прошлом, и теперь базируется на принципах ненасилия. Такой подход выпукло представлен, например, в монографии «Социальный протест на современном Востоке», подготовленной коллективом авторов из МГИМО МИД России и рекомендованной для студентов и аспирантов.

В этой монографии д.и.н., профессор С.И.Лунёв – автор раздела «Социально-политические протестные выступления в Индии» – обстоятельно показывает корни практики ненасилия в основополагающих понятиях индуизма и джайнизма, таких как карма, дхарма, ахимса, а также в кастовом делении индийского общества [2, с.154-155]. Характерно, что в рецензии на издание д.и.н., профессор Н.Н.Бектимирова также выделила эту черту протестных движений в Индии: «Политические традиции, массовое сознание и культура индийского общества базируются на принципах ненасилия» [3, с. 79].

Не будучи специалистом по Индии, я, тем не менее, был вынужден обращаться к индийскому материалу при подготовке к лекциям по элективному курсу «Протестное социально-политическое движение в странах Востока в XXI в.» в Дипломатической академии МИД России. Имеющиеся в моем распоряжении материалы заставили усомниться в том, что принцип ненасилия – основа политической культуры индийцев. Создается впечатление, что его отрицали и отрицают очень многие участники политических баталий в Индии.

Возьмем движение наксалитов¹, которое не дает покоя правительствам Индии с конца 1960-х гг. и до наших дней.

В 2010 г. премьер-министр Индии Манмохан Сингх назвал наксалитов главной внутренней угрозой безопасности страны [2, с. 162]. Несмотря на то, что правительство Индии называет сегодня наксалитов террористами, это не уменьшает значение тех социально-экономических факторов, которые питали и питают это движение. Фактически, это левые коммунисты, маоисты, которые действуют в бедных, захолустных крестьянских районах.

В 1970 г. наксалиты попытались развернуть партизанскую войну в Калькутте. За период с апреля по ноябрь 1970 г. в городе было убито 36 полицейских, более 400 получили тяжелые ранения. Террор наксалитов был настолько брутален, что власти на время поселили полицейских с семьями в казармы под усиленной охраной. Полицейские отвечали наксалитам также не в духе ахимсы, которая предполагает не только запрет на убийство, но и отвергает причинение какого-либо вреда действием или словом.

Полицейские не арестовывали наксалитов, они их расстреливали на месте, если полагали, что перед ними член Компартии Индии (марксистско-ленинской), идейного вдохновителя наксалитского движения. Показательно также, что члены КПИ (м-л) не останавливались перед применением насилия не только против полицейских, но и в отношении членов другой коммунистической партии – марксистской. В 1971 г. в обоюдных столкновениях (а не в ходе теоретических дебатов о путях построения социализма в Индии) погибло 350 членов КПИ (м) и 1300 членов КПИ (м-л) [4].

Кастовая система – по-прежнему причина многих социальных конфликтов в Индии. Несмотря на принятые в период независимости законодательные акты, делающие всех граждан Индии равноправными, неприкасаемым приходится отстаивать свои права. И не всегда они это делают в духе учения М.Ганди. В апреле 2018 г. в Индии прошли манифестации представителей низших каст, которые протестовали против попыток Верховного суда страны ограничить их права. В ходе столкновений с полицией и погромов на улицах 9 человек были убиты [5].

В последние годы в Индии получило распространение движение общественности в защиту женщин от сексуального насилия, известное как «Нирбхая». Оно берет своё начало с событий декабря 2012 г., когда шестеро отморозков изнасиловали в автобусе 23-летнюю студентку, а потом избили и выбросили ее на дорогу. Девушка через несколько дней после этого скончалась в больнице. По Индии прошли массовые митинги с требованием казнить насильников (до этого за такое преступление полагалось 10 лет тюремного заключения). Общественность добилась своего: суд приговорил преступников к смертной казни [6]. Кто из участников этой драмы вспомнил о «непротивлении злу насилием»?

Не вспоминают индусы о ненасилии, когда дело касается Кашмира.

Кашмирскую проблему с полным основанием можно рассматривать не только как пограничный спор, но и как межконфессиональный конфликт между мусульманами и индуистами. В ответ на вылазки вооруженных боевиков из Пакистана индийская армия в течение нескольких последних лет регулярно проводит т.н. «хирургические удары» по базам террористов (в т.ч. и недавний – в феврале-марте 2019 г.). Очевидно, что при этом применяется оружие и гибнут люди. Обращает на себя внимание заявление одного из индийских офицеров, служащих в зоне кашмирского конфликта, что «к ним в плен боевики могут попасть только случайно» [7]. То есть убивают без суда и следствия и без всякого сострадания.

Исторический опыт Индии свидетельствует, что насилия в национальной культуре этой страны ничуть не меньше, чем отказов от него. По числу громких убийств первых лиц (Махатма Ганди, Индира Ганди, Раджив Ганди) Индия может встать в один ряд с США и царской Россией. Столкновения крестьян и землевладельцев, неприкасаемых и представителей высших каст, в ходе забастовок рабочих редко обходятся без человеческих жертв, а уж разрушений и материального ущерба насчитывают на миллиарды рупий. И нечасто в информации об этих событиях встречаешь упоминания о стремлении конфликтующих сторон достичь компромисса и консенсуса.

В истории национально-освободительного движения Индии методы ненасилия соседствовали с леденящей кровь практикой насильственных действий. Приведем хрестоматийный случай периода особой популярности кампаний гражданского неповиновения, инспирированных М.Ганди. В феврале 1922 г. в местечке Чаури-Чаура участники акции протеста сожгли заживо 22 полицейских, запертых в полицейском участке. Ганди отменил после этого кампанию гражданского неповиновения и признал: «Индия не была еще достаточно ненасильственной, чтобы приступить к кампании гражданского неповиновения» [8].

Но вернемся ближе к нашим дням.

2 января 2019 г. две женщины – 42-летняя Бинду Аммини и 44-летняя Канака Дурга посетили индуистский храм Сабаримала в штате Керала. Этот храм посвящен богу Айяппана, и его посещение по традиции запрещено лицам женского пола от 10 до 50 лет. В прошлом году Верховный суд Индии снял этот запрет, и две женщины (согласно местным СМИ, они были связаны с коммунистами) решили таким образом добиваться реализации принципа равноправия женщин и мужчин [9].

Что после этого началось? Храм закрыли для ритуального «очищения», а на улицах начались потасовки между правоверными индуистами и сторонниками правящей в Керале КПИ (м). В ход пошли камни, а полиция, разгоняя противоборствующие группировки, использовала водометы. Газета «Таймс оф Индия» через день подвела итог столкновений в штате Керала: один убит, 100 человек, включая 21 полицейского, получили ранения, 35 домов разрушено, 745 человек арестовано «за насилие» [10]. Был в этих событиях и эпизод в духе гандизма: женщины штата Керала (общим числом около 5 млн) выстроились в живую цепь длиной в 620 км, чтобы поддержать своих подруг и принципы гендерного равенства [9].

* * *

Ненасильственные методы утверждения своих политических взглядов не ушли из политической жизни Индии. Можно вспомнить голодовки протеста против коррупции, которые объявляли такие харизматические общественные деятели Индии, как Анна Хазаре в 2011 г. или Баба Рамдев в 2012 г., тогда к ним примыкали десятки тысяч последователей. Но было бы преувеличением считать, что индийскому национальному характеру присущ только ненасильственный способ отстаивания собственных интересов, решения споров с оппонентами.

Очевидно, что насилие у индийцев в той же мере, что и ненасилие, является оружием политической борьбы, формой выражения протеста. Без учета этого картина политической жизни Индии, насыщенная конфликтами и противоречиями, выглядит неполной.