Система дуг нестабильности оказывает определяющее влияние на геополитический климат в Северной Африке и Евразии. На современном этапе безопасность в Социалистической Республике Вьетнам (СВР) и Юго-Восточной Азии (ЮВА) зависит от ее восточноазиатского сегмента.

Отношения в этом динамично развивающемся регионе отравлены территориальными спорами между региональными державами, которые всячески поддерживаются извне.

СИСТЕМА ДУГ НЕСТАБИЛЬНОСТИ И ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ

Основными возмутителями спокойствия считаются Япония, которая имеет территориальные претензии практически c многими странами региона, а также КНР со своим проектом установления одностороннего контроля над Южно-Китайским морем (ЮКМ), что вызывает определенные антикитайские настроения в прибрежных странах ЮВА, особенно во Вьетнаме.

В СРВ этот фактор активно используется для раскачки внутриполитической ситуации с целью дискредитации современного руководства страны и приведения к власти антикитайски настроенных прозападных сил.

На юге региона в 2017-2018 гг. стала заметна подрывная активность радикальных исламистских сил, которые получили боевой опыт в Сирии. Островная часть ЮВА населена преимущественно мусульманами, значительная часть которых с сочувствием относится к идее создания халифата.

Обострение геополитических противоречий между ведущими экономиками мира привело в 2018 г. к очередному витку гонки вооружений и началу торговой войны между США и КНР. Страны региона не остались в стороне от геополитических споров между Пекином и Вашингтоном и пытаются определиться – к кому примкнуть во все более накаляющейся обстановке. Именно эта ситуация задает внешнеполитическую систему координат для стран региона. Нынешние очертания системы дуг нестабильности позволяют сделать расчеты и определить, на чьей стороне будут выступать различные страны региона в будущем конфликте.

В начале 1990-х гг. Россия проводила настолько однобокий и идеологизированный прозападный курс, что не использовала в полной мере возможности, которые давали происходившие в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) процессы модернизации и экономического роста.

Однако даже при такой политике у Москвы в ЮВА остались давние партнёры, и, вне всякого сомнения, самой дружественной страной является СРВ – одна из основных покупателей российского оружия. Вьетнам традиционно занимает продуманную и осторожную политику в отношениях с великими державами. В период «холодной войны» вьетнамское руководство никогда не играло на советско-китайских противоречиях, пытаясь в меру своих сил сохранять конструктивные отношения как с Москвой, так и с Пекином.

В то же время власти и общественное мнение во Вьетнаме настроены против территориальных претензий КНР в ЮКМ. В этих условиях традиционно используется стратагема «опираясь на дальнего, противостоять ближнему»¹. Подвергаясь давлению со стороны оппозиции, вьетнамское руководство в последние годы заметно активизировало сотрудничество с США вообще и в военной сфере, в частности. Вашингтон умело использует эту сложившуюся ситуацию в своих интересах.

Ориентирующиеся на Запад вьетнамские диссиденты обвиняют руководство страны в «прокитайских» настроениях и настаивают на более жесткой оппозиции Китаю в ЮКМ и более тесном сотрудничестве с США в области обороны и безопасности. Они также выступают с требованиями отказаться от закупки российского оружия в знак протеста против «прокитайской позиции», которую, по их мнению, занимает Москва в территориальных спорах в ЮКМ.

Именно поэтому во Вьетнаме уделили особое внимание российско-китайским военно-морским учениям в 2016 г. Накануне этих учений в публикации ИА REGNUM было указано, что «китайско-российские военные учения “Морское взаимодействие: 2016” пройдут с 12 по 19 сентября в морской акватории к востоку от города Чжаньцзян (Китай)» [10], который расположен между пров. Гуандун и о-вом Хайнань, что исключает любые коннотации со спорными территориями в ЮКМ.

Однако в то же самое время РИА Новости опубликовало провокационную статью обозревателя агентства А.Хроленко «Чем интересны российско-китайские маневры в Южно-Китайском море», в которой, наоборот, подчеркивается антиамериканская (хотя территориальные споры ведутся не с США) направленность учений, а также отмечается, что «… учение интересно еще и тем, что проходит неподалеку от спорных островов» [11].

Таблица 1. Геополитический статус РФ, КНР и США (составлена автором)

В статье, в частности, утверждается: «Несмотря на мирные декларации организаторов учения, в сценарии просматривается отработка совместных боевых действий против ВМС США, единственной страны, способной бросить военный вызов КНР в Южно-Китайском море» [11]. Такого рода заявления дискредитируют политику РФ во Вьетнаме, а также дают дополнительные аргументы ориентирующимся на США группировкам во Вьетнаме, тем, кто призывает отказаться от военно-технического сотрудничества с Москвой, которая якобы променяла Вьетнам на Китай, и переориентироваться на США.

Противоречивость выступлений российских СМИ создает дополнительный повод к нагнетанию антироссийских настроений во Вьетнаме, которые развивались по нарастающей со времен состоявшегося в мае 2016 г. визита Б.Обамы и российско-китайских учений в сентябре того же года.

Нынешнее сближение Ханоя с Вашингтоном можно рассматривать как побочный контрпродуктивный результат китайской политики в ЮКМ.

Пока что ситуация продолжает развиваться в следующей парадигме: чем больше давления Пекин оказывает на Ханой, тем больше он сближается с Вашингтоном. Получается, что Китай сам вытесняет в целом дружественную страну в зону потенциальной враждебности. Это очень тревожная тенденция.

Нынешняя политика Пекина контрпродуктивна, поскольку способствует выдавливанию Вьетнама в сферу доминирующего влияния США, что в среднесрочной и долгосрочной перспективе явно невыгодно Пекину. В данном случае придется частично согласиться с китайским исследователем Керри Хуангом, который, анализируя современные отношения между Пекином и Ханоем, отметил: «В китайско-вьетнамских отношениях есть что-то нелепое – это клин Трампа между “губами и зубами”» [5]. Однако полностью возлагать вину на США за создавшуюся ситуацию не стоит.

Внешнеполитическая ситуация в регионе под воздействием системы дуг нестабильности имеет тенденцию к ухудшению. Соперничество между США и КНР приводит к всё возрастающему геополитическому давлению на малые и средние страны региона.

Одновременно происходит перенос нестабильности с ближневосточного сегмента (Сирия, Ирак) через южноазиатский (Пакистан, Бангладеш) в ЮВА, что в 2017 г. привело к открытым конфликтам (Мьянма, Филиппины). В дестабилизации были обвинены не боевики ИГИЛ (ДАИШ), а те страны, которые посмели оказать им сопротивление. Западная пропагандистская машина обрушилась на Мьянму с обвинениями в нарушении прав человека, а Трамп отказал президенту Филиппин Родриго Дутерте в оказании военной помощи против захвативших город Марави исламистов, которые казнили несколько вьетнамских заложников.

Нынешнее ослабление стран АСЕАН делает их еще более привлекательной жертвой региональной геополитики Вашингтона, и не только одного его. На КНР могут оказать дополнительное экономическое воздействие путем дестабилизации важных экономических партнеров, расположенных в южном подбрюшье Китая, как это было проделано в спровоцированном конфликте между Украиной и РФ.

Эта опасность нависла и над ЮВА, но она в полной мере пока не осознается. Наоборот, в попытках ослабить преимущественно буддийскую Мьянму и христианские Филиппины страны с мусульманским населением увидели удобную возможность укрепить свои позиции в регионе за счет оказавшихся в сложном положении соседей. В этих условиях возможность стран АСЕАН выступить единым фронтом против великих держав для решения территориальных споров в ЮКМ выглядит все более призрачно.

США и КНР – первая и вторая экономические державы современного мира. Каков же статус РФ? Очевидно, что в 1990-е гг. этот статус заметно снизился.

В соответствии с классификацией определения геополитического статуса известных экономистов М.И.Кротова и В.И.Мунтияна, РФ по разным параметрам набирает разное количество баллов. Согласно принятым критериям, 10-8 баллов соответствуют статусу «сверхдержавы», 7-5 баллов – «великой державы», а менее 4 баллов – это всего лишь «региональная держава».

Для проведения сравнительного анализа мы взяли данные исследования М.И.Кротова и В.И.Мунтияна – по РФ [9, c. 206-211] и США [9, c. 214-217], а по КНР – наши собственные экспертные оценки (см. табл. 1).

По интегральному показателю РФ (53,46), КНР (65,77), США (58,8) попадают в разряд «великих держав». Однако у РФ имеются провалы до уровня «региональной державы» в критически важных областях, что может существенно ослаблять высокие показатели по другим критериям. По таким параметрам, как «территория», «природные ресурсы», «культура и религия» и «армия» РФ является «сверхдержавой». По параметрам «наука и образование», «внешняя политика» РФ соответствует статусу «великой державы». А вот по таким параметрам, как «экономика» и «управление», позиции РФ соответствуют статусу «региональная держава».

При определении геополитического статуса становятся понятными возможности проекции «жесткой» и «мягкой» силы за пределы своей территории. Очевидно, что влияние требует не только интеллектуальных, но и материальных ресурсов. При всем уважении к культурному наследию РФ, следует признать, что качество экспорта культурной продукции и русского языка оставляет желать лучшего. Мы оказываемся неспособными по данному параметру эффективно конкурировать с США и КНР в ЮВА вообще, и во Вьетнаме в частности. Потенциал для увеличения данной роли имеется, но при столь низком уровне управления он не может быть использован.

В исследовании М.И.Кротова и В.И.Мунтияна справедливо отмечено: «Более сильный геополитический игрок всегда форматирует информационное и виртуальное пространства под свои интересы» [9, с. 221]. Причем современные технологии позволяют свое информационное поле распространять на другие страны. Этим виртуозно пользуются США, этому быстро учится КНР, а РФ по данному параметру существенно отстает от этих конкурентов. Соответственно, за последние 30 лет, несмотря на серьезные противоречия с Ханоем, Пекин и Вашингтон существенно увеличили свое влияние во Вьетнаме, тогда как Москва его во многом утратила.

ПРИОРИТЕТЫ ОСНОВНЫХ ИГРОКОВ В ЮКМ

В современной ЮВА Вьетнам по праву может считаться одним из самых опытных и умелых геополитических игроков, которому в течение последних десятилетий неоднократно удавалось с успехом выходить из самых сложных ситуаций с минимальными потерями во многом благодаря высокому уровню управления, а также творческому использованию восточных (китайских) и западных стратегических разработок.

Древнекитайский мыслитель Сунь-цзы² в своё время выделил четыре уровня работы стратега: «Самое высшее – разбить замыслы, затем разбить связи, затем разбить войска, самое низшее – осаждать города» [6].

На первом из выделенных Сунь-цзы стратегических уровней – замыслы – четко прослеживается реализация западной политики во Вьетнаме. Одно из основных направлений политики Запада во Вьетнаме состоит в демонизации традиционных партнёров СРВ – РФ и КНР [2; 4; 5]. В этом им активно помогают прозападные вьетнамские СМИ, цель которых – добиться переориентации внешней политики Ханоя на Вашингтон.

Таблица 2. Стратегические приоритеты основных игроков в ЮКМ (по классификации Сунь-цзы - см. примечания)

(Составлено автором)

Предусматриваются качественные изменения также и на следующем стратегическом уровне – связи/союзы, который реализуется путем улучшения отношений с одними – США – и ослабления с другими – КНР и РФ. В наиболее лаконичном виде эта позиция была выражена в интервью экс-посла СРВ в США Ле Ван Банга, который заявил: «Россия только продает нам оружие, а США могут нам помочь» [2].

Представляется, что обвинения РФ в стремлении только заработать на поставках вооружений во Вьетнам, несостоятельны. Укрепление обороноспособности Вьетнама создает условия для политического диалога между вовлеченными в территориальные споры странами и поиском мирного решения проблемы. Ослабление СРВ в военном отношении создаст искушение решить вопрос силой в ходе «малой победоносной войны», что нанесет существенный материальный и репутационный ущерб ближайшим партнерам РФ в данном регионе. А это, с точки зрения Москвы, один из худших сценариев.

В 2018 г. Вашингтон выступил с угрозами введения вторичных санкций за покупку российского оружия. Во вьетнамских социальных сетях и негосударственных СМИ уже не первый год муссируется необходимость скорейшего перехода Вьетнама к более тесному сотрудничеству с Вашингтоном в военно-технической области и в деле подготовки кадров. А это уже затрагивает третий стратегический уровень – войска, что, по идее, должно в перспективе привести к контролируемым со стороны США военным столкновениям и на самом нижнем уровне – города и острова.

На данном примере видно, что внешняя политика Вашингтона в отношении Вьетнама очень логична, чего нельзя сказать про Пекин и Москву. Пекин своей политикой в ЮКМ как бы сам выталкивает Ханой в зону доминирующего влияния США, а Москва, будучи погружена во все более усугубляющиеся проблемы в других сегментах системы дуг нестабильности, не уделяет вьетнамскому направлению соответствующего внимания.

Таблица 2 наглядно показывает политику основных геополитических игроков, как она понимается партнерами, на основных стратегических уровнях ведения очередного раунда «Большой игры» на южном фланге восточноазиатского сегмента.

«ВРАЖДЕБНЫЕ СИЛЫ»

США и КНР жестко контролируют свое информационное пространство и киберсферу. Вьетнам таких возможностей пока не имеет, и влияние внешних сил видно очень четко. В партийных документах они обозначены как «враждебные силы», и мы будем использовать сокращение «ВС» для обозначения транслируемой ими установки, которая существенно отличается от официальной линии Коммунистической партии Вьетнама (КПВ).

Основной замысел Вашингтона, по традиции и заветам Збигнева Бжезинского [1, р. 40], состоит в стравливании стран региона на самом нижнем уровне в конфликте вокруг далеких островов, что еще хуже осады городов, о которых писал Суньцзы [5].

Гипотетическое выдавливание Вьетнама на юг по другую сторону восточноазиатского сегмента дуги нестабильности (ВАСДН) в случае реализации станет важнейшим геополитическим поражением КНР со времени ее основания в 1949 г. В свое время Пекин поддерживал ДРВ в борьбе против США и Южного Вьетнама. Однако затем расширение присутствия Китая в ЮКМ сильно омрачило его отношения с объединенным Вьетнамом. Такая политика представляется нам контрпродуктивной, и утрата дружественной страны на континенте вряд ли может быть компенсирована установлением контроля над архипелагами Хоангша (кит. Сиша) и Чыонгша (кит. Наньша).

Традиционно вьетнамский флот играл важную роль в обороне страны. Во время ведения войн сопротивления во Вьетнаме в ХХ в. была выработана успешная победоносная стратегия «небо закрыто сетями, а земля – ловушками». Небо было прикрыто советскими самолетами и системами ПВО, а на земле активно использовались бронетехника, танки, артиллерия и стрелковое оружие. Однако на концептуальном уровне морская проблематика в этой схеме в ХХ в. не рассматривалась, что сделало Вьетнам относительно слабым на этом направлении и привело к утрате важных позиций в акватории ЮКМ.

В настоящее время политика СРВ в ЮКМ подробно рассматривается в исследовании авторитетного вьетнамского эксперта До Минь Као, который описывает правовые и военные аспекты данной проблемы, а также оптимистичный (упадок Китая) и пессимистичный (дальнейший рост Китая) сценарии развития ситуации в ЮКМ с точки зрения Вьетнама [8, с. 150-153].

Экономическая динамика последних лет показывает, что КНР находится в цикле подъема, а США сдают свои позиции, что создает неблагоприятную ситуацию для реализации сценария опоры на США. Поэтому СРВ в последние годы существенно укрепил свои позиции на оставшихся под контролем Ханоя островах. В РФ были закуплены дизель-электрические подводные лодки, а также современные израильские системы подавления воздушных и морских целей в акватории ЮКМ. Одновременно развивается оборонное сотрудничество с США, Японией и Индией.

Во всех вариантах, рассмотренных До Минь Као, в 2015 г. прогнозировалось «укрепление АСЕАН» [8, с. 150-153]. Однако с 2017 г. в связи с дестабилизацией в Мьянме и на Филиппинах стало очевидно, что страны ЮВА предпочитают, скорее, интриговать друг против друга, чем выступить единым фронтом против угрозы отдельным членам АСЕАН.

Невозможность опоры на международные правовые нормы в современных условиях привела к увеличению интенсивности пропаганды в информационных войнах. Однако в последние годы традиционно высокий уровень пропагандистской работы Вьетнама как внутри страны, так и за рубежом существенно снизился. В качестве примера можно привести широко распропагандированную метафору про cow-tongue line/«линию коровьего языка», как во Вьетнаме называют пунктирную линию, которая символизирует территориальные требования КНР в ЮКМ.

На пропагандистских плакатах, высмеивающих китайские притязания в ЮКМ, изображен бык, высунувший язык, а в переводах на европейские языки написано «коровий язык», вместо «бычий». Причем, эти «переводы», где перепутаны бык с коровой, издаются Дипломатической академией Вьетнама [3], которая отвечает за выработку и распространение внешней политики СРВ по данному актуальному вопросу. На словах звучит одно, а визуально транслируется совершенно другое, что логически уничтожает пропагандистский заряд данных плакатов, поскольку, согласно логическому закону противоречия, «утверждение и отрицание взаимно себя уничтожают; ничто само себе противоречащее не должно быть мыслимо» [7, c. 5].

Очевидно, что с таким качеством внешнеполитической пропаганды добиться поддержки мирового сообщества очень сложно.

ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ ВО ВЬЕТНАМЕ

Внутриполитическая ситуация во Вьетнаме в 2018 г. характеризуется попытками раскачки извне. Налицо отсутствие эффективного контроля за деятельностью ориентирующихся на США «враждебных сил» в социальных сетях и сетевых СМИ. Распространение политически заряженных небылиц про позиции США, КНР и РФ в отношении территориальных споров способствует формированию в обществе протестных настроений, направленных против властей, которые обвиняются в сдаче Китаю национальных интересов Вьетнама в ЮКМ.

Таким образом, под патриотическими лозунгами происходит формирование, по сути, антипартийной оппозиции. В данном контексте следует рассматривать и публичный выход широко известных в стране представителей интеллигенции из КПВ. Попытки властей преодолеть отсталость в области кибербезопасности и усилить контроль за деятельностью социальных сетей привели минувшим летом к протестам и столкновениям с правоохранительными органами. Таким образом, патриотизм населения был использован против интересов Вьетнама.

Одна из основных угроз современному Вьетнаму – коррупция и связи коррупционеров с западными странами, где они прячут свои нелегальные доходы. Известно, что в современном мире коррупция является ключевым элементом внешнего управления, поскольку именно в западные страны высокопоставленные коррупционеры вывозят свои теневые капиталы и ближайших родственников, попадая одновременно под контроль западных спецслужб. В данном контексте вопрос, что для них важнее: защита национальных интересов или нажитого нелегального состояния, решается в пользу приоритета личных интересов. Особую опасность представляет вербовка переправивших на Запад свои капиталы и родственников высокопоставленных коррупционеров и управление этой агентурной сетью со стороны западных спецслужб.

Проведение публичных гей-парадов постепенно формирует не только видимую, но и подводную часть оппозиционного движения во Вьетнаме, в котором руководящую роль, по всей видимости, играет оставшийся во Вьетнаме экс-посол США Тед Осиус, который запомнился гиперактивной и очень успешной деятельностью.

Летом 2018 г. во Вьетнаме была совершена попытка раскачать внутриполитическую ситуацию с целью изменения направления внешней и внутренней политики. На этот раз она не удалась, но такие попытки будут продолжены. Решительный настрой властей в борьбе против коррупции способствует радикализации и политизации позиций пока еще не выявленных правоохранительными органами коррупционеров.

США умело используют сложившуюся ситуацию в ЮКМ для укрепления своих позиций во Вьетнаме. Распространение фейковых новостей через СМИ и социальные сети еще больше усиливает их позиции в качестве «последней надежды» на спасение от усиливающегося Китая, который объявляет своими рифы и скалы в ЮКМ и строит на них искусственные острова с военной инфраструктурой. Одновременно информационные войны во вьетнамских СМИ способствуют созданию атмосферы фракционности и ослабляют позиции Вьетнама на международной арене.

Особенности основных экономических и политических партнёров хорошо известны в Ханое в полном соответствии с заветом Сунь-цзы – «познай себя, познай другого» [6], однако путаница во внешней и внутренней политической пропаганде, ярким символом чего является пример с «коровьим/бычьим языком», подрывает позиции Ханоя в идущей информационной войне.

Рост напряженности в американо-китайских и во вьетнамо-китайских отношениях создает благоприятные условия для укрепления вьетнамоамериканских отношений. Однако укрепление связей с США создает угрозы внутриполитической стабильности во Вьетнаме. Таким образом, укрепление связей с США с целью защиты дальних рубежей (островов) от посягательств Китая создает потенциальную угрозу стабильности власти в Ханое. В данных условиях следование стратагеме «опираясь на дальнего, противостоять ближнему», создает угрозу стабильности в собственной стране.

Самый опасный вариант – это создание комбинации, при которой «враждебные силы» внутри страны под контролем внешних кураторов, используя фактор китайской угрозы, попытаются захватить власть в Ханое, что ослабит позиции Вьетнама и может спровоцировать Пекин на более активные действия в ЮКМ.

* * *

Несмотря на массу как традиционных, так и новых угроз, стоит помнить, что Вьетнам в течение последних десятилетий неоднократно находил элегантный и успешный выход из сложнейших внешне и внутриполитических комбинаций благодаря высокой эффективности управления скромными ресурсами региональной державы. Это вселяет осторожный оптимизм по поводу дальнейшей эволюции ситуации в ЮКМ.

Если Ханой и Пекин найдут в себе достаточно мудрости для взаимоприемлемого политического решения данного территориального спора, который сделает невозможным вооруженное противостояние между прибрежными странами, то это станет самым лучшим сценарием, который устроит все страны АТР.