Уже более 70 лет в Мьянме¹ идет гражданская война между бирманским большинством и этническими меньшинствами, которые преимущественно сосредоточены вдоль государственной границы государства.

С 2018 г. внимание мирового сообщества сосредоточено на преследовании этнического меньшинства рохинджа в Мьянме [29], однако, помимо этого конфликта, в стране с 2011 г. возобновились вооруженные столкновения между войсками центрального правительства и этническими вооруженными формированиями в штате Качин, который находится на севере Мьянмы на границе с КНР. В результате этого конфликта каждый год гибнут сотни людей, а десятки тысяч вынуждены покинуть собственные дома.

С окончанием холодной войны почти прекратилась практика внешнего вмешательства и оказания прямой помощи вооруженным этническим группам. Однако на ход конфликта все же часто оказывает влияние политика соседних государств: даже решение о предоставлении гуманитарной помощи или убежища вынужденным переселенцам может несколько изменить динамику вооруженного противостояния. В связи с этим интересно узнать, какую роль Китай играет в конфликте, разворачивающемся на граничащей с ним территории.

Традиционно Пекин настаивает на принципе невмешательства во внутренние дела других государств, но придерживается ли он данной политики в Мьянме?

КТО ТАКИЕ КАЧИНЫ?

Термин качины используется для обозначения всех говорящих на тибето-бирманских языках этнических групп, которые населяют юго-западные предгорья Гималаев, в основном, в штате Качин в Мьянме. Также качинами называют крупнейшую этническую группу в данном регионе, которая в КНР известна как цзинпо.

В Мьянме насчитывается более 1 млн качинов, кроме того, они проживают в граничащей с Мьянмой провинции Юньнань КНР, в также в небольших количествах в Индии, Таиланде и Лаосе. Во всех странах качины не составляют большинства даже в субнациональных единицах, однако цзинпо в Китае являются одной из официально признанных народностей.

Цзинпо в Китае и качины в Мьянме поддерживают близкие связи через трансграничные браки, торговлю и другие виды взаимодействия [1, p. 191].

Большая часть качинов исповедует христианство, что противоречит бирманскому национализму, центральным элементом которого является буддизм. Помимо религиозной принадлежности, формированию национального самосознания качинов способствовали территориальная концентрация, категоризация данных групп как «качины» другими, в частности Британской колониальной администрацией, и создание единого письменного языка для всех народностей, проживающих в вышеобозначенных юго-западных предгорьях Гималаев. Важным фактором для поддержания национальной идентичности также стал относительный успех качинских организаций.

В Мьянме этническая группа представлена Качинской организацией независимости (КОН), которая была сформирована в феврале 1961 г., и ее вооруженным крылом – Качинской армией независимости (КАН)². Территория, на которой традиционно проживают качины, богата природными ресурсами, такими, как нефрит, золото, жадеит и древесина, борьба за контроль над которыми стала одной из причин конфликта. Это – во-первых. Во-вторых, это позволило КОН получать значительные доходы, содержать мощную армию и предоставлять базовые услуги местному населению.

ИСТОРИЯ КОНФЛИКТА В ШТАТЕ КАЧИН

Долгое время территория проживания качинов находилась на периферии империй, где территориальные границы не существовали в их современном понимании. Граница современной Мьянмы сформировалась в период колонизации для удобства управления захваченной территорией и объединила разные народности. Британская колониальная администрация вместо продвижения национального единства усугубила разногласия между бирманцами – этническим большинством в Мьянме – и этническими меньшинствами, привлекая последних в колониальную армию.

В 1947 г. качины приняли участие в мирной конференции в Панлоне, согласились присоединиться к Союзу Бирма, где им была обещана автономия. Таким образом в январе 1948 г., сразу после объявления независимости Союза Бирма от Британской империи, на севере страны был образован штат Качин. Когда в том же году началась война между правительственными войсками, с одной стороны, и вооруженными этническими группировками и Коммунистической партией Бирмы (КПБ) – с другой, качины поддержали правительство. Однако из-за пренебрежения интересами этнических меньшинств, установления буддизма в качестве государственной религии и соглашения о границе с КНР, по которому несколько качинских деревень были переданы Китаю, качины в начале 1960-х гг. присоединились к гражданской войне против центрального правительства [2, pp. 2-3].

В 1994 г., после десятилетий вооруженных столкновений и насилия, качины подписали соглашение о прекращении огня с Государственным советом мира и развития (ГСМР)³ и получили де-факто автономию [2]. После подписания соглашения под контролем КОН осталось около 1/5 штата Качин, включая территорию вдоль государственной границы с КНР.

Как и другие этнические повстанцы, качины создали собственную гражданскую администрацию. Основным источником доходов КОН стала торговля драгоценными камнями и древесиной [2, p. 5], но в 2000-е гг. центральное правительство приняло ряд мер, ограничивавших их добычу качинами. Так, ст. 37 Конституции Мьянмы от 2008 г. постановила, что государство является владельцем всех природных ресурсов в Мьянме и «принимает все необходимые законы для контроля добычи и использования природных ресурсов, находящихся в государственной собственности, осуществляемыми любыми субъектами экономической деятельности» [3]. Это вызвало протесты среди качинов, одним из основных требований которых является контроль над природными ресурсами в штате Качин [4, p. 409].

В 2009 г. ГСМР предложил военизированным этническим формированиям сдать оружие и присоединиться к национальной армии, а представителям этнических групп создать политические партии и участвовать в выборах. В связи с отсутствием предложений о политической автономии вооруженное крыло КОН отказалось войти в состав правительственной армии в качестве отрядов по охране границ. Центральное правительство не позволило качинам сформировать партию и принять участие в выборах 2010 г. и в сентябре 2010 г. аннулировало соглашение о прекращении огня [2, p. 7].

В 2011 г., менее чем через 3 месяца после того, как гражданское правительство пришло к власти в Мьянме, вооруженный конфликт возобновился [5, c. 174]. В 2012 г. между правительственными войсками и КОН ужесточились боевые действия сразу в нескольких районах штата Качин, которые продолжаются до сих пор (апрель 2019 г.).

В ноябре 2016 г. КОН и три другие вооруженные этнические группировки (Национально-освободительная армия Та-ан, Армия демократического альянса народов Мьянмы и Араканская армия) сформировали Северный Альянс Бирмы и вместе начали наступление на правительственные войска [5, c. 178-179]. В апреле 2017 г. был образован Федеральный политический переговорный и консультативный комитет (Federal Political Negotiation and Consultative Committee), в состав которого вошли Северный Альянс и еще 3 группировки, что составляет около 80% всех вооруженных этнических формирований [6, p. 5].

В 2011-2014 гг. параллельно с боевыми действиями КОН и правительство Мьянмы провели серию переговоров, которые привели лишь к короткому прекращению огня в 2013 г.

В октябре 2015 г. КОН не присоединилась к Общенациональному соглашению о прекращении огня, которое подписали правительство Мьянмы и 8 вооруженных этнических групп. Ввиду этого представители КОН смогли только в качестве наблюдателей принять участие в трех раундах конференции по подписанию соглашения о мире в Мьянме, известной как «Мирная Панлонская конференция XXI века»⁴ и прошедшей в 2016, 2017 и 2018 гг. В январе 2019 г. в городе Куньмин – административном центре китайской провинции Юньнань – прошли очередные переговоры между представителями КОН и властями Мьянмы [7].

В ходе вооруженных столкновений между качинами и правительственными войсками каждый год гибнут несколько сотен людей. Этот конфликт привел к тому, что на 2019 г. в штате Качин находилось около 98 000 внутренне перемещенных лиц [8]. Поставки гуманитарной помощи в лагеря вынужденных переселенцев на территории, контролируемой КОН, блокируются правительственными войсками. Кроме того, согласно докладу Amnesty International, армия Мьянмы в штате Качин совершает военные преступления, в т.ч. внесудебные казни, и прибегает к пыткам [9].

РОЛЬ КНР В КОНФЛИКТЕ: ПОЛИТИКА НЕВМЕШАТЕЛЬСТВА?

Во время холодной войны китайское правительство довольно открыто поддерживало повстанческие группировки в Мьянме, в частности КПБ, которая, в свою очередь, сотрудничала с этническими вооруженными формированиями, включая КОН. Из-за изменения внешнеполитического курса Китай в конце 1970-х гг. прекратил практику оказания помощи коммунистическим партиям в Юго-Восточной Азии [1, p. 200]. Во многом из-за отсутствия китайской внешней помощи КПБ распалась в 1989 г., а КОН в 1994 г. подписала соглашение о прекращении огня.

В рамках соглашения о прекращении огня 1994 г. качины официально получили право эксплуатировать природные ресурсы на территории, которую они контролируют, создавать собственные добывающие компании, а также продавать право на добычу иностранным компаниям и облагать налогами постоянно растущую трансграничную торговлю с Китаем [10]. Экономика КОН стала зависеть исключительно от торговли ресурсами, большинство из которых экспортировалось в китайскую провинцию Юньнань.

В середине 2000-х гг. центральное правительство Мьянмы предприняло попытку восстановить контроль над трансграничными торговыми потоками, чтобы увеличить собственную ренту и ослабить качинские и другие этнические повстанческие организации.

В 2006 г. Мьянма и Китай подписали двустороннее соглашение о более строгом регулировании трансграничной торговли древесиной [11]. Качинские бизнесмены, которые хотели продолжить заниматься торговлей древесиной, должны были присоединиться к общенациональной торговой сети и, следовательно, более тесно сотрудничать с режимом Мьянмы. Правительство Мьянмы взяло также под контроль добычу драгоценных камней, потребовав продавать их на аукционах в Янгоне. Однако некоторые местные китайские предприниматели продолжали напрямую сотрудничать с качинскими бизнесменами, что вызвало недовольство в Пекине работой правительства провинции Юньнань [12, p. 26].

Таким образом, КОН лишилась одной из важных статей доходов, а присутствие военных и китайских предпринимателей в регионе сильно возросло. С одной стороны, за счет незаконной торговли с Китаем КОН все-таки продолжила пополнять свой бюджет, а с другой – возрастающее китайское присутствие в регионе имело негативные последствия, в т.ч. и экологические, из-за неконтролируемых вырубки леса и разработки месторождений.

После заключения соглашения о прекращении огня в 1994 г. китайские инвестиции в гидроэнергетические, нефтедобывающие и горнодобывающие проекты в Мьянме в приграничных районах возросли в десятки раз. Принудительное перераспределение земли и переселение людей под нужды китайских инвесторов негативно повлияли на благосостояние качинов и стабильность в регионе.

Так, в 2011 г. качины начали протесты на строительной площадке гигантской плотины Митсоне, которая является совместным проектом Мьянмы и Китая. Для строительства плотины планировалось затопить значительные территории, контролируемые КОН, что уже к 2011 г. привело к вынужденному переселению более 3 000 человек. Кроме того, недовольство вызвал тот факт, что по соглашению между КНР и Мьянмой бóльшая часть производимого электричества (до 90%) должна была экспортироваться в Китай. В сентябре 2011 г. из-за массовых протестов и критики проекта экологами и общественными деятелями строительство плотины приостановилось [13]. Присутствие китайских бизнесменов и китайские инфраструктурные проекты в штате Качин стали также ассоциироваться с эксплуатацией данного региона и повлияли на обострение конфликта в начале 2010-х гг.

В середине 2011 г., после того как соглашение о прекращении огня было отменено, качины обратились к правительству КНР с просьбой помочь в переговорах с центральным правительством, которую Пекин проигнорировал [2, p. 15]. Однако в январе 2013 г., с эскалацией вооруженных столкновений между качинами и правительственными войсками, в ходе которых несколько артиллерийских снарядов упали на территорию КНР, Китай не только потребовал прекращения военных действий, но и способствовал проведению нескольких раундов переговоров между КОН и центральным правительством Мьянмы в китайском городе Жуйли в феврале и марте 2013 г. [2, pp. 13-14].

Организация переговоров осложнялась тем, что Пекин возражал против присутствия других международных наблюдателей – США, Великобритании и ООН, которые были приглашены КОН. Тем не менее, в мае 2013 г. был достигнут компромисс, и переговоры, на которых в качестве наблюдателей присутствовали представители ООН и КНР, привели к соглашению, которое, среди прочего, предполагало диалог по политическим вопросам [2, p. 2]. Кроме того, в Мьянму был отправлен специальный посланник Ван Инфань, который в 2013-2014 гг. провел ряд встреч с КОН в городе Лаизе штата Качин, который находится под контролем повстанцев, и с официальными представителями правительства и вооруженных сил в столице Мьянмы Нейпьидо [14, p. 9].

Несмотря на активное участие КНР в организации переговорного процесса, ряд источников заявляет, что под влиянием КНР КОН отказалась подписывать общенациональное соглашение о прекращении огня в 2015 г. [15].

Следующий период активизации дипломатии КНР по данному вопросу пришелся на 2017 г. Специальный посланник по делам Азии министерства иностранных дел КНР Сунь Госян в мае 2017 г. встретился в Куньмине с представителями Федерального политического переговорного и консультативного совета, куда входит и КОН, настоял на их участии во втором раунде «Мирной Панлонской конференции XXI века», доставив в столицу Мьянмы на китайском самолете [16]. Кроме того, в 2017 г. Пекин выделил $1 млн правительству Мьянмы на мирное урегулирование внутренних конфликтов [17].

Ряд источников утверждает, что в 2019 г. Китай пригрозил КОН закрыть границу с КНР, если она не подпишет соглашение о прекращении огня [18]. Таким образом, Пекин опять взял на себя роль миротворца в конфликте между качинами и центральным правительством Мьянмы.

Важный аспект конфликта в штате Качин – это большое количество вынужденных переселенцев. В 2011 г. из-за возобновившихся боевых действий между войсками центрального правительства и КОН от 7 000 до 10 000 человек пересекли китайскую границу и нашли убежище в провинции Юньнань. Однако не всем качинским вынужденным переселенцам разрешили въехать в Китай, а некоторых сразу после въезда депортировали обратно в Мьянму, что противоречит основному принципу международного режима защиты беженцев – невыдворению [19].

Несмотря на неоднократные просьбы Управления верховного комиссариата по делам беженцев ООН, Пекин отказал его представителям в доступе в район, где находились беженцы из штата Качин. Гуманитарная помощь вынужденным мигрантам была предоставлена местными качинскими христианскими церквями, качинами, постоянно проживающими в провинции Юньнань, и небольшими местными волонтёрскими организациями [20].

Уже в августе 2012 г. китайские власти принудительно демонтировали лагеря качинских беженцев, вынудив тысячи переселенцев вернуться в зону конфликта в Мьянме [21]. После этого инцидента Китай запретил въезд беженцев из штата Качин, поэтому, согласно сообщениям 2016 г., 60 000 качинов спасались от вооруженных столкновений в лагерях на территории Мьянмы [20].

В 1990-е и 2000-е гг., несмотря на политику невмешательства во внутренние дела Мьянмы, действия КНР все же имели влияние на конфликт в штате Качин. С одной стороны, торговля с КНР была одним из важных источников доходов КОН, а с другой – китайские проекты в регионе стали одной из причин недовольства местного населения политикой центральных властей.

С начала 2010-х гг. наблюдается отход Пекина от политики невмешательства и переход к «креативному вмешательству» (creative involvement), которое включило в себя организацию переговоров между воюющими сторонами и возобновление контактов с КОН [22].

КАК ОБЪЯСНИТЬ ЭВОЛЮЦИЮ ПОЛИТИКИ КНР?

Отношения двух государств начали нормализовываться в 1970-х гг., а после событий 1988 г. (Восстание 8888 в Мьянме⁵) и последовавшей за ними международной изоляции Мьянмы Китай стал ее важнейшим партнером в политической и экономической сферах.

КНР быстро стала крупнейшим иностранным инвестором в Мьянме, коим является до сих пор с более чем $15 млрд прямых инвестиций на 2018 г. [23]. Экономический коридор МьянмаКНР является частью китайской инициативы «Один пояс, один путь». При этом Мьянма не только транзитная страна для китайского импорта и экспорта, но и важный для экономической безопасности Китая экспортер нефти и газа.

Отказ КНР от поддержки и связей с КОН и прекращение торговых связей с качинскими бизнесменами в 2000-е гг. отчасти объясняется желанием поддержать дружественные отношения с Мьянмой. Такая позиция также совпадала с одним из основных принципов внешней политики КНР – невмешательством во внутренние дела других государств. На этом этапе власти КНР несколько переоценили устойчивость политического режима в Мьянме, его способность контролировать штат Качин и защищать китайские проекты, а также проигнорировали рост антикитайских настроений среди качинов. Изменение политики КНР в 2010-е гг. объясняется возросшим беспокойством Китая по поводу возможности интернационализации конфликта между КОН и центральной властью Мьянмы, а также безопасности своих приграничных регионов и инвестиционных проектов в Мьянме.

В начале 2010-х гг. политические изменения в Мьянме, которые привели к улучшению отношений со странами Запада, и заморозка ряда важных для КНР проектов вызвали некоторое охлаждение в двусторонних отношениях. С одной стороны, Китай был заинтересован в стабилизации ситуации из-за боязни того, что конфликт привлечет внимание других акторов, в первую очередь, США. С другой – есть свидетельства того, что в 2015 г. под китайским влиянием КОН отказалась подписывать перемирие. Последнее можно объяснить тем, что в качестве основных наблюдателей за миротворческим процессом были приглашены страны Запада и Япония, а Китай – нет [5, c. 175].

Очередной период активизации китайской дипломатии в 2017 г. объясняется тем, что отношения между странами вновь нормализировались. Перед открытием первого раунда форума по вопросам национального примирения – «Панлонской конференции ХХI века» – в августе 2016 г. де-факто глава государства Аун Сан Су Чжи, занимавшая пост Государственного советника Мьянмы, посетила с визитом КНР, в результате которого Мьянма заручилась поддержкой Пекина в вопросе урегулирования конфликта на приграничной территории. Кроме того, в апреле 2017 г. состоялся государственный визит в КНР президента Мьянмы Тхин Чжо, в ходе которого были подписаны 9 соглашений о сотрудничестве [5, с. 178].

Конфликт в штате Качин также связан с экономическими и стратегическими интересами КНР. Для КНР стало неприятной неожиданностью решение в 2011 г. заморозить строительство китайского флагманского проекта в Мьянме – плотины Митсоне. С тех пор китайское правительство пыталось безуспешно возобновить строительство, в декабре 2018 г. посол КНР Хун Лян даже посетил столицу штата Качин, чтобы заручиться поддержкой местных жителей [23], а месяцем ранее посольство КНР в Мьянме предоставило предметы первой необходимости и медикаменты семьям штата Качин [24].

Однако эти попытки не увенчались успехом, потому как в январе 2019 г. 3 качинские партии объявили о том, что местное население не поддерживает возобновление данного проекта [23]. В китайской прессе причиной отмены проекта строительства плотины называют конфликт между местными группами интересов и центральным правительством, а не претензии к самому китайскому проекту [25]. Помимо плотин, по территории Мьянмы проходит экономический коридор Мьянма-КНР, который является частью китайской инициативы «Один пояс, один путь» и предполагает создание особых экономических зон в штате Качин. Таким образом, нестабильность в регионе мешает продвижению китайских интересов в регионе. Как пишет китайская газета «Хуаньцю шибао», конфликт на севере Мьянме привел к значительным экономическим потерям КНР и ставит под угрозу продвижение инициативы «Один пояс, один путь» [26].

Что касается беженцев, то несмотря на то, что Китай ратифицировал Конвенцию о статусе беженцев (1953) и Протокол, касающийся статуса беженцев (1967), Пекин не принял соответствующее национальное законодательство и часто обвиняется в нарушении положений конвенции. В КНР политика по отношению к вынужденным мигрантам в значительной степени зависит от отношений со страной происхождения беженцев и определяется вопросами внутренней стабильности КНР, а не международным правом. То есть в случае беженцев из штата Качин политика Китая объясняется желанием поддержать дружественные отношения с Мьянмой и избежать дестабилизации ситуации в провинции Юньнань – регионе, где проживает большое количество национальных меньшинств.

Помимо центральной власти, с китайской стороны акторами в конфликте также выступают региональные власти и бизнесмены провинции Юньнань, а также местные жители народности цзинпо. С экономической децентрализацией региональные власти КНР стали активно участвовать во внешнеполитических процессах, преследуя цель увеличить доходы провинций посредством сотрудничества с соседними государствами. Политические элиты в провинции Юньнань заинтересованы в торговле с качинами, которые контролируют богатые природными ресурсами территории, и не учитывали, как их действия повлияют на конфликт и межгосударственные отношения. Проблемы, возникшие при реализации китайских стратегических проектов в Мьянме, частично объясняются недостаточной вовлеченностью и информированностью Пекина. В связи с этим центральному правительству пришлось пересмотреть свою политику, усилить контроль за местными властями, а также начать взаимодействовать напрямую с КОН.

Жители народности цзинпо в провинции Юньнань приняли участие не только в предоставлении материальной и медицинской помощи вынужденным переселенцам из штата Качин, но и в лоббировании их интересов. Так, 10 января 2013 г. около 1 000 представителей этой этнической группы провели протест против обстрела качинов мьянманскими вооруженными силами и призвали китайское правительство предоставить гражданскому населению убежище на территории провинции Юньнань и оказать давление на правительство Мьянмы [27]. Таким образом, благодаря своим этническим связям с цзинпо качины получали лишь некоторую поддержку от местных жителей, некоммерческих организаций и церквей в провинции Юньнань, на которую региональные власти закрывали глаза.

Подводя итог, стоит отметить, что политика КНР по отношению к конфликту в штате Качин имеет ряд противоречий. С одной стороны, Китай заинтересован в стабильности в этом регионе и принимает активное участие в процессе мирного урегулирования. С другой стороны, Пекин не хочет отказываться от ряда стратегических инфраструктурных проектов в штате Качин, недовольство которыми отчасти послужило причиной обострения конфликта, и даже настаивает на их возобновлении. Кроме того, Пекин выступает против вовлечения других государств в мирные переговоры, что несколько затормозило миротворческий процесс.

Еще одно противоречие заключается в том, что КНР пытается сохранить позицию основного партнёра и союзника Мьянмы, но при этом поддерживает диалог с вооруженными этническими формированиями на ее территории.

Также интересен тот факт, что Китай продвигает идею о единой китайской нации, состоящей из 56-ти этнических групп (или национальностей), и заявляет, что китайская диаспора является частью китайской нации. И хотя в КНР признают, что этнические группы качин и цзинпо являются родственными [28], Пекин не оказывает качинам какое-то особое содействие и не соблюдает их права, закрепленные в рамках Конвенции о статусе беженцев.