Ежегодный International Prize for Arabic fiction (IPAF), известный как Арабский Букер, существующий под эгидой оригинального британского Букера с государственной поддержкой эмирата АбуДаби, является, пожалуй, наиболее престижной литературной наградой Арабского мира, хотя и не самой крупной в денежном выражении.

В условия судейства с самого момента учреждения конкурса, разумеется, были заложены принципы аполитичности и отрицания предвзятого отношения к автору с точки зрения страны его происхождения и пола [1]. Так, примечательно, что 2019 г. стал рекордным по количеству вошедших в длинный (16 книг) и короткий (6 книг) списки женских имен [2]. Начиная с победительницы Худы Баракят из Ливана с романом-перепиской «Ночные письма» («Bariid al-layl»), отмечены были Инаам Качачи (Ирак), Мейсалун Хади (Ирак), Мэй Минасса (Ливан), Умейма Абдулла аль-Хамис (КСА), Шахля Уджейли (Сирия) и Кафа аль-Зооби (Иордания), у которой, к слову, есть автобиографический роман об арабской студентке, открывающей для себя Россию, «Лейла, снег и Людмила» (2007 г.) и роман-притча «Вернись домой, Халиль» (2009 г.), блестяще переведенный ею же на русский язык [3].

Отдельно в правилах конкурса обращается внимание на то, что оцениваются не заслуги автора в их совокупности и не его популярность, а художественные достоинства и актуальная значимость конкретного, представленного на суд литературного произведения [1]. Так, на этапах длинного или короткого списков, уступая менее известным именам, в разные годы «вычеркивались» такие художники слова, как Салим Баракят (Сирия), Васини аль-Аарадж (Алжир), Мубарак Рабии (Марокко), Амджад Нассер (Иордания), Амир Таг Аль-Сир (Судан), Синан Антун (Ирак), Тайсир Халеф (Сирия), Исмаил Фахд Исмаил (Кувейт), Ильяс Хури (Ливан), Мухаммед Манси Кандиль (Египет), Махмуд Шукейр (Палестина), Мухаммед Беррада (Марокко), Халед Халифа (Сирия) и др. Причем большинство из них за время существования Арабского Букера с 2008 г. номинировались неоднократно.

Тем не менее, нельзя не заметить следующую особенность, или «пристрастность», Арабского Букера: в лонги шорт-листах, а также среди книгпобедителей доминируют романы исторического жанра, повышенная значимость которых для Арабского мира с его богатым историческим наследием, пережитым в Средневековье «золотым веком», колониальным прошлым и ростом национального самосознания, неизменно сохраняется.

Но у такой постановки проблемы есть и обратная сторона: как отмечают отечественные исследователи, многие литературные жанры не получают заслуженного внимания арабской публики. В частности, исследователь современной арабской литературы из СПГУ А.А. Мокрушина в статье «Будущее Египта глазами арабских писателей-антиутопистов» ссылается на арабского автора: «Сам Ахмад Халид Тауфик¹ подчеркивает: “Большинство людей все еще не сознает научную фантастику или не понимает ее”; по его мнению, полное осознание жанра придет не ранее, чем через полвека [4, с. 76].

Достаточно вспомнить, что первым лауреатом Арабского Букера в 2008 г. стал Баха Тахер из Египта с романом «Оазис заката» («Wahat alghuruub») о политическом и экзистенциальном опыте чиновника, сосланного в оазис Сивы после неудачной попытки переворота 1882 г.

Первенство в 2009 г. было отдано роману египетского писателя и исследователя рукописей Юсуфа Зейдана «Азазель» («Azaaziil») о противостоянии первых христиан язычникам, переведенному, в т.ч., и на русский язык [5]. В 2012 г. – роману Рабии Джабера из Ливана «Друзы Белграда» («Duruuz Bilghraad»), повествующему о вынужденном изгнании горцев-друзов после гражданской войны 1860 г. на задворки Османской империи. В 2016-м – роману «Судьбы: концерт Холокоста и Накбы²» («Masair: kunshertu al-Holocost wan Nakbah») Рабая аль-Мадхуна (Палестина). В 2017-м – роману саудовца Мухаммеда Хасана Альвана «Маленькая смерть» («Al-maut assaghir»), в центре которого фигура крупнейшего мусульманского философа-мистика XII-XIII вв. Ибн Араби.

В лонг-лист только 2020 г. вошли – «Война газели» («Harb al-ghazaalah») ливийки Айши Ибрагим о столкновениях первобытных ливийских племен и попытке осмысления мира доисторическим человеком³; «Последние дни паши» («Aakhar ayyaam al-Baashaa») Раши Адли из Египта – оригинальное расследование такого факта мировой дипломатии, как передача в дар жирафа пашой Мухаммедом Али французскому королю; «Сафарберлик⁴» («Safarberlik») саудовца Макбуля аль-Аляви, повествующий о высылке жителей Мекки в Дамаск на фоне восстания 1916 г. против Османской империи; захватывающий, наполненный легендами роман Мухаммеда Иссы аль-Муаддаба «Золотые бани» («Hammam az-thahab») об истории евреев Туниса и поисках зарытых ими кладов, и «Эпоха аль-Мутанабби» («Ribaat alMutanabbi») Хасана Орида из Марокко – фантазия на историческом и поэтическом материале о перенесшемся в наше время великом арабском поэте раннего Средневековья.

В короткий список этого года также вошли два романа в историческом жанре – мэтра Юсуфа Зейдана «Фардакан: заключение великого шейха» («Fardaqaan: iatiqaal ash-sheykh ar-raiis»), биография Ибн Сины с фокусом на личную жизнь ученого, и роман «Спартанский двор» («ad-Diwaan al-Ispaartiyy») молодого писателя из Алжира Абдель Вахаба Исауи (1985 г.р.), у которого «в копилке» уже две алжирские литературные награды – кувейтский Suad al-Sabah Novel Prize и Kaтaра – Novel Prize (премия для арабоязычной литературы). Он же, как известно, стал призером Арабского Букера-2020.

* * *

Роман «Спартанский двор» написан в стиле неоклассицизма и рассказывает о 1815-1833 гг., трагической истории Алжира – с момента поражения Наполеона при Ватерлоо до захвата французами прибрежных городов Алжира. Повествование ведётся от нескольких лиц, которые встают перед нами как живые свидетели истории. Это французский журналист газеты «Ля семафор», ужасающийся деяниями своих соотечественников на противоположном берегу Средиземного моря, когда обнаруживает на корабле в Марселе привезенные человеческие кости с разграбленных алжирских кладбищ, которые предполагалось использовать для отбеливания сахара. Другой – бывший солдат армии Наполеона, попавший в плен к пиратам и проданный в Спарте, мстящий всем и вся в этом городе за свои унижения, методично составляя план города для победоносного продвижения французской армии. А также – местные жители, из которых кто-то, как местные евреи, пытается обойтись малой кровью и приспособиться к любой власти – турецкой или французской, ктото борется за свободу до конца, кто-то замыкается на своём горе. Наиболее тонко выписаны характеры местных жителей – непримиримого борца асСаляви и его возлюбленной Дуджи – поэтичным образом вне политики, единственным персонажем, который видит вещие сны, понимает знаки природы, вспоминает картины из своего детства.

Автор для более глубокого взгляда на историю применяет не только прием полифонии, но делит повествование для каждого из героев на три части – до кампании, захват города и его капитуляцию. А известный инцидент с опахалом, которым османский правитель Алжира ударил по лицу французского генерального консула, что послужило якобы причиной вторжения французских военных в Алжир в 1930 г., рассматривается как незначительный случай, при этом раскрывается заговор, построенный на том, что на самом деле Франция не могла справиться со своими долговыми обязательствами.

Основные мотивы романа актуальны до сих пор – противостояние Востока и Запада, попытки Турции распространить свое влияние на Арабский мир, неминуемый крах милитаристского строя (именно это послужило, по признанию автора, проведению параллели с греческой Спар- той [6]), сохранение культурного наследия местных народов, благородные, но тщетные мечты спасти простого человека от надвигающейся на него махины колониализма и торговцев, сколачивающих свой капитал буквально на костях:

«Врач со скорбью перевернул в руках фрагмент некрупной челюсти. И в этот момент я заметил ребёнка, выглянувшего из-за двери трюма. Он рыдал, взывая к нам поименно. Для моряков его не существовало. Его вопль слышали только я и доктор: Господин Дюпон, и это тоже будет причислено к победам вашего Великого Полководца?» [цит. по: 7, p. 21] (перевод с араб. – автора).

На наш взгляд, победа алжирского романа в Арабском Букере, а также тот факт, что еще одно произведение алжирского автора (упоминаемый ниже) – роман «Дрова Сараево», вошло в короткий список этого года, а другие два – «Лестница Троляр» («Salaalim Truulaar») Самира Касими и «Смешение сезонов» («Ikhtilaat al-mawaasim») Башира Мефти) в длинный, говорит о небывалом подъеме алжирской арабоязычной литературы, пережившей сложные колониальный и постколониальный периоды, закончившиеся успешной арабизацией всеобщего образования.

* * *

Конкуренцию историческим романам упоминавшихся выше А.В.Исауи и Ю.Зейдана составили в 2020 г. не менее интересные произведения, высоко оцененные критиками.

Ливанский писатель Джаббур ад-Дувейхи в «Короле Индии» («Malik al-Hind») создает поразительно динамичный и насыщенный как событиями, так и смыслами текст, схватив нить которого читатель распутывает клубок от загадочного убийства главного героя, укравшего якобы оригинал картины Марка Шагала «Синий скрипач», к судьбам нескольких поколений семьи в духе магического реализма. На наш сторонний для Арабского мира взгляд, ад-Дувейхи мастерски изобразил пеструю картину местных характеров и противоречий, раздирающих ливанское конфессиональное общество на протяжении столетий по сей день.

Глубоким психологизмом отличился роман молодого алжирского писателя Саида Хатыби «Дрова Сараево» («Hatab Saraaiifuu»), действие которого разворачивается в Алжире и на территории бывшей Югославии в конце ХХ века. Автор проводит параллели между героями-протагонистами Салимом и Иваной из этих двух стран, которые не могут забыть кровавые события (террор исламских экстремистов в Алжире и гражданскую войну на Балканах) спустя годы и тщетно пытаются начать обустраивать свою жизнь. Оба не имеют представления о своем будущем и, как оказывается, далеко не всё знают о своем прошлом. Несомненным достоинством книги является раскрытие специфики, традиций и запретов славянского общества, в частности, межличностных и внутрисемейных отношений. И все это глазами писателя из Арабского мира.

На фоне кровавых и душераздирающих историй сирийский новеллист Халиль аль-Рез, переводчик А.Чехова и Е.Шварца, конструирует в своем произведении «Русский квартал» («al-Hayy ar-ruusiyy»), на первый взгляд, удивительно тихий и размеренный рассказ о войне, где герои, часть из них сотрудники российского культурного центра в Дамаске, закрываются от боевых действий в своем мирке. Слыша вдалеке раскаты орудий, они возлагают надежды на ими же выдуманных героев, предчувствуют, как угроза приближается к ним и что им придется что-либо предпринять.

Роман привлекателен именно углом зрения, под которым автор заставляет нас взглянуть на недавние события в Сирии и раскрыть заново характерную для русской литературы тему маленького человека. Персонажей нельзя назвать героями в полном смысле слова. Это слепой жираф, обитающий в зоопарке, дружащие между собой пудель с борзой и их хозяева – самые обычные люди, единственное желание которых продолжать жить своей, пусть даже мало примечательной жизнью. Что они могут противопоставить миру жестокости? Как поведут себя при виде первой крови?

Шестым в коротком списке стал роман иракской писательницы Алии Мамдух, обладательницы литературной премии Нагиба Махфуза, чье предыдущее произведение «Нафталин» («Naftaaliin») (1996 г.), переведенное на 7 языков, стало предметом изучения исследователей Сорбонны [8]. Новый роман Мамдух «Танкер» («atTaankii») – мозаика воспоминаний о выдуманной иракской женщине-архитекторе Афаф, покинувшей родину. Следы ее теряются, родственники и знакомые пишут о ней воспоминания, перед нами встают сцены иракской жизни, центральные улицы Багдада с их историей, и только в конце мы знакомимся с Афаф, когда описывается ее новая жизнь во Франции. Фрагментарность и непоследовательность событий романа можно назвать смелым для арабской литературы экспериментом.

* * *

Таким образом, следует признать, что исторический жанр в широком его понимании – от бесценных путевых заметок Средневековья Ибн Баттуты до самого громкого египетского романа ХХ века «Дети нашей улицы» нобелевского лауреата Нагиба Махфуза – доминирует в арабской литературе, востребован и развивается, находя современные формы и темы, которые эхом отдаются и по сей день в Арабском мире. И объяснение этому, дают сами арабские классики современности – Абдель Рахман Муниф и Гамаль аль-Гитани, напоминающие нам своим творчеством о том, что «чем, как не повествованием из жизни народа, была история, пока не оформилась в науку, и что история и роман, выходя из одного источника – повествования, сплетаются» [9]. Или как зачинатель жанра исторического романа в новой арабской литературе, историк мусульманской цивилизации Джирджи Зейдан [10], автор «Аль-Амин и аль-Мамун» (в рус. пер. М.Дердирова и В.Рущакова), утверждающий, что историю читают только смешанную с фантазией [11].