Несмотря на серьёзные экономические последствия пандемии COVID-19 для всего мира, включая Африку, мировая экономическая система продолжает сохранять положительную динамику. Это, в частности, выражается в росте спроса на энергоресурсы, особенно в странах, где в приоритете экономической политики – развитие промышленного производства.

На Африканском континенте акцент на ускоренное промышленное развитие декларируется многими странами. Технический прогресс не обошёл стороной даже самые бедные из них, включая относящиеся к категории НРС (наименее развитые страны). Повышение жизненного уровня, а также ускоренный процесс урбанизации привёл к увеличению количества автомобилей, а значит к росту спроса на автомобильное топливо. Всё больше домохозяйств используют для своих бытовых нужд более современные источники энергии, чем дрова или отходы жизнедеятельности домашних животных.

Интерес к Африке подогревается открытием новых месторождений полезных ископаемых, включая энергетические, что приводит к росту конкуренции со стороны внешних игроков, одновременно повышая уровень заинтересованности самих африканцев и, как следствие, требования к тем, кто желает делать свой бизнес на ресурсной базе Африканского континента.

МИРОВАЯ ЭНЕРГЕТИКА В РУСЛЕ ГЛОБАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ

С позиций сегодняшнего дня к факторам, влияющим на мировой энергетический рынок, можно отнести следующие:

• высокий уровень турбулентности;
• торговые войны и санкции;
• энергетическая политика крупных игроков (ОПЕК, энергетические компании);
• активное использование энергетики как фактора политического давления;
• усиление влияния геополитических факторов;
• процесс урбанизации и рост народонаселения как стимул роста спроса на энергию;
• COVID-19.

В настоящее время можно наблюдать постепенный переход энергетики, базирующейся на органических природных ресурсах, количество которых ограничено, к энергетике практически на неисчерпаемой основе (ядерная и солнечная энергия, ветровая и термальная энергия, энергия приливов и отливов). Будущее – за энергосберегающими технологиями и экономном расходовании энергии во всех сферах человеческой жизнедеятельности как на региональном, так и на глобальном уровнях. Такая позиция нашла отражение в «Прогнозе развития энергетики мира и России 2019» ИНЭИ РАН¹, разработанном Центром энергетики Московской школы управления Сколково [3].

В «Прогнозе развития энергетики мира и России до 2040» ИНЭИ РАН отмечается ускорение роста развивающихся стран в энергопотреблении; в долгосрочной перспективе сохранение доминирования ископаемых видов топлива при более медленном, чем в прошлом прогнозе, увеличении доли неуглеродных энергоресурсов. Подчёркивается, что существенный прирост абсолютных объёмов потребления и доли в первичном потреблении обеспечит газ [14].

Согласно данным BP Statistical Review of World Energy 2019, в 2018 г., по сравнению с предыдущим годом, спрос на энергию в мире вырос на 2,9%. Потребление натурального газа увеличилось на 5%. Рост возобновляемых источников (ВИЭ) составил 14,5%. Потребление угля выросло на 1,4%, рост его производства составил 4,3% [8].

Заметное влияние коронавируса COVID-19 на мировую экономику очевидно. Ясно, что пандемия с неизбежностью негативно повлияет на ситуацию на мировом энергетическом рынке. Страны Африки, как экспортёры, так и импортёры энергоресурсов, несмотря на их меньшую вовлечённость в мировую энергетику, чем Китай, Европа, Россия и другие, ощутят на себе последствия новой глобальной проблемы.

По прогнозу McKinsey, спрос на первичную энергию будет находиться на постоянном уровне после 2035 г., несмотря на увеличение численности населения и экономический рост. Потребление электроэнергии до 2050 г. удвоится, в то время как возобновляемые источники увеличат свою долю на 50%. Их доля достигнет 30%. Доля газа в глобальном энергетическом спросе будет увеличиваться, затем, после 2035 г., стабилизируется. Спрос на нефть будет замедляться, достигнув пика в 2030-х гг. Выбросы СО2 уменьшатся в связи со снижением спроса на уголь [9].

АФРИКА В НОВОЙ СИСТЕМЕ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ КООРДИНАТ

В «Прогнозе – 2019» ИНЭИ РАН, получившим развитие и уточнение в «Прогнозе – 2040», среди приоритетов мировой энергетической политики выделяется декарбонизация, качество воздуха и переход к низкоуглеродным источникам энергии [3]. Прирост внутреннего спроса на газ ограничит экспортные возможности. Примерно в 2 раза – до 250 млрд куб. м – вырастет газопотребление африканских стран в связи с экономическими потребностями и инициативами по развитию внутреннего рынка газа. Это касается Танзании, Мозамбика, Нигерии, Алжира, Египта. Ускоренными темпами будут наращивать производство газа Нигерия, Мозамбик, Танзания.

В региональном разрезе высокий уровень использования биологических источников энергии может сохраниться до 2040 г. [3]. Во всех сценариях отмечается снижение объемов вывоза нефтяного сырья с Африканского континента из-за существенного роста собственной потребности стран региона в продуктах переработки и активного строительства НПЗ (нефтеперерабатывающих заводов), способных производить низкокачественное топливо, не востребованное больше нигде в мире. При этом возможно становление Африканского континента как нового экспортера нефтепродуктов: европейские и американские компании в случае стабилизации политической и военной обстановки в ряде стран региона могут перенести туда свои заводы, сейчас убыточные изза высоких экологических требований.

Таблица 1

Динамика потребления и структура потребления первичной энергии в Африке (%)

Составлено автором по: [3].

Таблица 2

Доказанные запасы нефти в странах Африки

Составлено автором по: BPstats. Statistical Review of World Energy 2019. https://www.bp.com/content/ dam/bp/business-sites/en/global/corporate/pdfs/ energy-economics/statistical-review/bp-stats-review- 2019-full-report.pdf

Таблица 3

Доказанные запасы газа в Африке

Составлено автором по: см. табл. 2.

Прогнозные показатели динамики и структуры потребления первичной энергии в Африке на основе нефти, газа и угля показывают заметный рост и отражены в табл. 1.

По всем основным источникам первичной энергии, кроме биоэнергии, наблюдается положительная динамика.

В настоящее время разведанные залежи нефти в Африке составляют 7,5% от общемирового объема, а природного газа – 7,1% (см. табл. 2 и табл. 3) с перспективой значительного роста добычи углеводородов в ближайшие годы, в частности, в связи с разработкой шельфовых запасов [7].

Значительными запасами нефти располагает Уганда. Национальные источники этой страны оценивают их в 2,5 млрд баррелей [15]. Интерес к разработкам месторождений в Уганде проявляют такие зарубежные компании, как британская Tullow Oil, французская Total, китайская CNOOC и ряд других.

К 2040 г. крупным поставщиком газа на мировой рынок может стать Тропическая Африка. В недалёком будущем в таких странах, как Алжир, Ливия, Тунис, Марокко, Мавритания, в Западной Сахаре возможно налаживание добычи сланцевого газа. Разработка недавно открытых запасов нефти и газа в Африке могла бы существенно увеличить государственные доходы национальных бюджетов.

Существенными доказанными запасами угля в настоящее время обладает Южная Африка – 0,9% от мировых запасов, в мировом производстве угля её доля – 3,7%.

По данным ВР Statistical Review 2019, приведённым главным экономистом компании Спенсером Дэйлом за 2018 г., спрос на первичные источники энергии в Африке продолжал расти (+2,9%), прежде всего, за счёт природного газа и угля. Однако это ниже среднегодового показателя за предыдущий 10-летний период (+3,1%) и ниже уровня глобального роста спроса (3,7%).

Производство природного газа увеличилось на 4,8% и составило 6% мирового объёма. Возобновляемые источники показали рост (+18,5%), прежде всего, за счёт солнечного (доля – 37%) и ветрового (доля – 15%) источников. Рост ВИЭ замедлился по сравнению с предыдущим 10-летним периодом. Их доля составила лишь 1,6%. Отмечается увеличение выбросов в атмосферу углекислого газа (+2,4%) [9].

В Африке реализуется один из перспективных проектов – Африканский коридор чистой энергии (Africa Clean Energy Corridor), предполагающий ускоренное развитие ВИЭ. Следует отметить слишком высокую капиталоёмкость проектов в добывающих отраслях и, порой, стремление форсировать экспорт энергоресурсов в ущерб развитию внутренней энергетики.

Проблемы, связанные с инфраструктурой, отражены в Новом курсе энергетической политики Африки (New Deal on Energy for Africa), инициированном Африканским банком развития в 2015 г. В этом документе намечена перспектива увеличения общего производства электроэнергии до 2025 г. – 160 ГВт новой мощности; существенный к 2025 г. рост количества сетевых подключений; расширение доступа к современным источникам энергии 130 млн домохозяйств [10]. Вопросами обеспечения грамотного использования доступных ресурсов с 2013 г. занимается Африканский центр природных ресурсов (African Natural Resources Center).

Проблемы будущего африканских стран в системе меняющейся конфигурации мира и международного сотрудничества регулярно обсуждаются на международных форумах, в т.ч. в России. Так, на Саммите Россия – Африка и Экономическом форуме в октябре 2019 г. в г. Сочи были заложены основы для развития отношений между Россией и странами Африканского континента на новом уровне [подробнее см.: 12].

Россия определила свою африканскую стратегию, нацеленную на придание российско-африканским отношениям стратегического, системного и комплексного характера. В феврале 2020 г. в Москве состоялась X Международная конференция «Африка в контексте формирования новой системы международных отношений», организованная РУДН и Институтом Африки РАН. Представляет интерес совместный доклад Российского совета по международным делам (РСМД) и Союза «Африканская деловая инициатива» (АДИ) № 53/2020 «Африка-Россия: достижения, проблемы, перспективы» [5]. Свой вклад в разработку африканской энергетической проблематики внесли ученые Института Африки РАН, в частности, И.О.Абрамова, Л.Л.Фитуни и др. [1].

Интерес к африканской проблематике научного сообщества отражается в публикациях, например, профессора по международным отношениям и африканской политэкономии Университета СентЭндрюс (Великобритания) И.Тейлора, в которой отмечается, что даже спустя десятилетия после распада колониальной системы в Африке сохраняется устойчивая материальная база неоколониализма. Доминирует экономическая модель, ориентированная на экспорт, ограничено накопление, поскольку основные доходы переводятся за границу. Это касается и энергетической сферы [13].

Продолжая искать наиболее выгодные для себя пути социально-экономического развития, африканские страны неизбежно будут учитывать глобальные тенденции в энергетике. Заметное влияние на рост спроса на энергетические ресурсы окажут технический прогресс, урбанизация, развитие транспорта, рост населения, растущий интерес к Африке со стороны зарубежных инвесторов и другие факторы.

В докладе World Energy Outlook 2019 отмечается, что потребление нефти в Африке к 2040 г. будет превышать её потребление в Китае. При этом обращается внимание на растущее использование природного газа, что связано с открытием за последние годы его новых месторождений. Проблемой остаётся слабое использование возможностей солнечной энергии – около 5 ГВт (менее 1% от мирового потребления), что, учитывая природно-климатические условия континента, явно недостаточно. Использование самой дешёвой солнечной энергии могло бы обеспечить потребности населения Африки, значительная часть которого всё ещё не имеет доступа к электричеству [10].

Решение проблемы энергообеспечения усложняется быстро растущей численностью населения Африки. Если в 2018 г. население континента составило 1,29 млрд человек, то к 2040 г. при отсутствии жёсткой демографической политики прирост может составить 0,81 млрд, и тогда по численности населения Африка может опередить Китай и Индию.

К 2040 г. около полумиллиарда человек увеличат численность городского населения. Это означает рост спроса на кондиционеры и другие охлаждающие устройства. Гидроэнергетический потенциал Африки используется менее, чем на 10%, при том, что он составляет 13% от общемирового. Растёт численность среднего класса, соответственно – автомобилизация и спрос на горючее.

Исполнительный директор МЭА (Международного энергетического агентства) Фатих Бирол считает, что развитие новых технологий облегчит устойчивый доступ к надёжной современной энергии, что заложено в повестке стратегического развития Африканского Союза «Африка 2063. The Africa We Want» и «Преобразование нашего мира: повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 г.» (Transforming our world: the 2030 Agenda for Sustainable Development), принятая на Саммите ООН по устойчивому развитию 25 сентября 2015 г. [16; 17].

Следует отметить значение Африки на глобальном нефтяном и газовом рынках. Прогнозируется, что рост спроса на нефть может быть больше, чем в Китае, уступая лишь Индии. Быстрыми темпами растёт автопарк, увеличивается спрос на СПГ (сжиженный природный газ), в т.ч. для использования его в быту.

Значительно может возрасти производство из возобновляемых источников. В настоящее время в Африке около 600 млн человек не имеют доступа к электричеству и около 900 млн испытывают нехватку энергии для бытовых нужд. И хотя, в целом, доступ к современным источникам энергии опережает рост населения, в 2030 г. 530 млн человек будут ограничены в доступе к электроэнергии для бытовых нужд. Необходимо в 3 раза увеличить доступ африканцев к электричеству. Экономика Африки к 2040 г. должна вырасти в 4 раза, однако реальный рост, скорее всего, составит 50%, что явно недостаточно [10].

Современная Африка не может обойтись без активного привлечения зарубежных инвестиций. На нефтедобывающие страны приходится до 40% прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в Африку, но этого недостаточно. Основные причины трудностей, связанных с зарубежным инвестированием, заключаются в отсутствии достаточно чётких стратегий в африканских странах, технических и других возможностей, а также механизмов регулирования инвестиционной деятельности. Зарубежных инвесторов отпугивает политическая нестабильность в ряде африканских стран, неразвитость инфраструктуры, коррупция, неустойчивая налоговая система, сложные климатические условия, нарастающая конкуренция со стороны других зарубежных компаний, прежде всего в энергетической сфере. По подсчётам специалистов, к 2030 г. необходимый объем инвестиций в разработку и добычу нефти и газа – $900 млрд в год [4]. Особый интерес у зарубежных инвесторов вызывает глубоководная добыча нефти и газа.

Около 2/3 инвестиций в энергетику, начиная с 2000 г., используются для ресурсного обеспечения экспорта, в то время как многие африканские страны остро нуждаются в развитии национальной энергетики. Среди крупнейших инвесторов в африканскую энергетику – Китай. Одной из крупнейших поставщиков нефти на Африканском континенте является Ангола, на долю которой приходится 11% китайского импорта, Республика Конго – 2% и Южный Судан – 2% [2].

Активность Китая проявляется, в частности, в китайском проекте по добыче урана в Нигере, где задействована компания China National Nuclear Corporation (CNNC). В Замбии и Гвинее Китай построил ГЭС, в Судане – нефтеперерабатывающий завод. С помощью Китая в Судане создана собственная нефтяная промышленность, включая разведку, эксплуатацию месторождений и продажу нефти. Судан превратился из импортёра нефти в её экспортёра.

Большая часть суданской нефти добывается крупными китайскими нефтяными компаниями – China Petroleum & Chemical Corporation (SINOPEC) и China National Petroleum Corporation (CNPC), которая владеет долей 40% капитала в СП Great Nile Petroleum Operating Company (GNPOC). GNPOC вложила $4 млрд в ряд проектов в нефтяной отрасли, включая терминал для танкеров в гавани Марш-аль-Башир вблизи крупнейшего порта на Красном море, нефтепровод для транспортировки нефти от месторождения до терминала, построила нефтеперерабатывающий завод [18].

В настоящее время ведётся разведка новых месторождений в Африке западными компаниями, в частности, североамериканскими и французскими (Exxon-Mobile, Chevron, Total). Международные корпорации стараются обеспечить себе устойчивые позиции в сфере переработки, транспортировки и логистики, африканским же странам отводится, в основном, функция контроля над добычей и первичной переработкой сырья. Среди новых стран-конкурентов в Африке можно отметить Австралию, Канаду, Японию. Судя по всему, конкуренция в борьбе за африканские ресурсы будет только усиливаться.

Что касается российских интересов в Африке, то стратегия закрепления в энергетическом сегменте континентального рынка не имеет чёткого оформления. Признавая, что в Африке происходит формирование нового полюса энергетического развития, Россия не осуществляет там пока крупных инвестиций.

* * *

Несмотря на растущую роль Африки в мировой энергетике, следует отметить, что вопрос о её самообеспечении в ближайшем будущем не стоит. Причин несколько: неравномерность распределения природных, в т.ч. энергетических ресурсов на континенте; недостаточно развитые внутрирегиональные связи между странами и компаниями; конкуренция западных ТНК, не желающих делить африканский рынок с местными компаниями; неразвитость энергетической инфраструктуры; ограниченные инвестиционные возможности; внутриполитическая нестабильность в ряде африканских стран.

Тем не менее, роль Африки как заметного игрока на мировом энергетическом рынке постепенно нарастает, меняется структура энергобалансов африканских стран в контексте структурных изменений на мировом энергетическом рынке.