ГЛОБАЛЬНАЯ ФАБРИКА НАУЧНОГО ЗНАНИЯ

В условиях глобализации и прогресса, вызванного 4-й промышленной революцией, в мире происходит трансформация экономики, рождаются новые отрасли, формируется новый экономический уклад, ориентированный на инновационное развитие. В мире развернулась глобальная конкуренция за обладание технологиями будущего, в котором ключевые высокотехнологичные направления будут определять в целом мировую экономику [1].

В китайской науке огромные средства идут на развитие фундаментальных и прикладных исследований. Внутренние расходы Китая на НИОКР увеличились с $33,11 млрд в 2000 г. до $554,32 млрд в 2018 г. (см. граф.), а доля в общемировых затратах на НИОКР возросла, соответственно, с 4,8% до 26,58%. Стратегия развития страны нацелена на то, чтобы к 2035 г. Китай по большинству научных направлений вышел в мировые лидеры [2].

График. Валовые внутренние расходы на НИОКР в 2000-2018 гг., $ млрд. Источник: CRS analysis of OECD. Statdatabase. >>>> TI_PUB (accessed 03.05.2020)

Преобладание и превосходство Китая над остальными странами Азии и Африки очевидно. С мощными высокотехнологичными китайскими компаниями практически невозможно конкурировать ни в материальном (факторы производства, заводы, оборудование), ни в финансовом (по богатству, накоплениям, по объемам инвестиций в НИОКР), ни в людском (по количеству патентов на изобретения, по количеству научных статей и т.п.) ресурсах [3].

Мобильная революция в Африке, которая в короткий срок наполнила континент китайскими мобильными и финансовыми сервисами, показала стратегическую нацеленность высокотехнологичных компаний этой страны на глобальный охват мира [4]. Озабоченность тем, как «не стать подмастерьем китайской науки», высказывается даже в российском научном сообществе, все еще сохраняющем определенный уровень научных прикладных и фундаментальных исследований. Российский совет по международным делам (РСМД), Институт Дальнего Востока РАН и Институт международных исследований Фуданьского университета (КНР) проводят регулярную инвентаризацию российско-китайских отношений, изучаются вопросы международного научно-технического сотрудничества (МНТС) и выдвигаются практические рекомендации по его развитию [5].

Китай, который по многим позициям в технологической гонке уже опережает США, предлагает другим странам привлекательные формы сотрудничества в освоении технологий четвертой промышленной революции [6]. Таким образом, главные вопросы - по какой модели и в каком формате будет происходить взаимодействие с новой инновационной державой - Китаем.

Проведенное исследование на примере российско-китайского научно-технического сотрудничества дополняет полученные ранее данные и показало, что системное привлечение различных возрастных и профессиональных категорий к международному научному и промышленному партнерству будет способствовать не только экономической интеграции стран Азии и Африки, но и станет важнейшим фактором развития реального сектора экономики этих стран в приоритетных отраслях на основе современных технологий и инноваций.

В Китае за последние десятилетия стремительно реформируется научно-техническая система, было обеспечено сравнительно быстрое развитие высокотехнологических и новых стратегических производств, развертывались мероприятия по внедрению модели «Интернет плюс», а также осуществлялся поиск новых драйверов. Дальнейшее повышение уровня инновационной и предпринимательской деятельности свидетельствует о том, что Китай сделал новые шаги к созданию страны инновационного типа. Коэффициент вклада научно-технических разработок в экономический рост страны последовательно растет, повышается уровень наукоемкой продукции в структуре ВВП, достигнув показателя в 2,19% [7].

КИТАЙСКАЯ МОДЕЛЬ ИНВЕСТИРОВАНИЯ В РАЗЛИЧНЫЕ ТИПЫ СТРАН

Одним из важнейших показателей, выражающих МНТС в реальном секторе, является показатель прямых иностранных инвестиций (ПИИ) (см. диагр. 1).

Диаграмма 1. Общий объем прямых инвестиций Китая за рубежом в 2010-2018 гг. Составлено по: [8].

С начала 2010 и до 2016 гг. Китай активно наращивал инвестиции за рубежом, однако уже в 2017 и 2018 гг. происходит уменьшение этих объемов, т.к. законодательно Китаем были введены ограничения для вложений за рубеж. В частности, Народный банк Китая предпринял ряд шагов, препятствующих оттоку капитала, чтобы противостоять ослаблению юаня. Также лимитировались или запрещались прямые зарубежные инвестиции из Китая в такие сектора, как недвижимость, гостиницы, развлечения, спорт и казино. Китайцы прямо заявляли: власти страны будут поощрять инвестиции, связанные с промышленностью и технологиями. При этом инвестирование в различные регионы мира Китаем осуществлялось неравномерно, более 70% от общей доли ПИИ приходится на Азию.

Прямые инвестиции Китая в России накопленным итогом на начало 2019 г. составили $14,21 млрд [8], занимая 4-е место среди европейских стран и 2-е - среди стран «Пояса и пути» (см. табл.).

Анализируя данные ПИИ в страновом разрезе (см. диагр. 2), мы можем выделить 3 модели, по которым Китаем осуществляются инвестиции:

1) В развитые страны китайские компании инвестируют с целью покупки действующего бизнеса, который имеет в своем активе либо технологии, либо сильный бренд;

2) В развивающиеся страны с целью покупки дешевого сырья, возведением инфраструктуры, а также выноса «грязных» производств;

3) Отдельная схема работы со среднеразвитыми странами, которые обладают собственной промышленностью и пытаются реализовать собственные сценарии опережающего развития.

Диаграмма 2. Накопленный итог ПИИ Китая в странах «Пояса и пути» в 2018 г., $ млрд. Составлено по: [8].

Многие отрасли экономики России, которую Китай относит к третьей группе стран, выступают прямыми конкурентами китайских компаний и, как и в Китае, пользуются защитой государства.

Традиционная китайская модель инвестирования в слаборазвитые страны, с масштабным ввозом китайской рабочей силы, техники, материалов и игнорированием местных стандартов, здесь не будет принята [9]. С другой стороны, открытых для покупки китайцами готовых компаний с международными брендами здесь нет. Нет и характерного для развитых стран высокого качества институтов развития и нацеленной на международные связи деловой среды. Попадая в подобную ситуацию, китайские инвесторы затягивают переговорный процесс под предлогом неблагоприятного инвестиционного климата и т.п. Однако препятствием к росту китайских ПИИ является не российский инвестклимат, а отсутствие надежных и проверенных моделей взаимовыгодного сотрудничества.

Тем не менее, можно выделить следующую тенденцию: несмотря на то, что инвестиции Китая в Россию снижаются из года в год (2015 г. - $2,96 млрд, 2016 г. - $1,29 млрд, 2017 г. - $1,55 млрд, 2018 г. - $0,73 млрд), китайский фактор помогает России выдерживать нынешний экономический кризис и санкции Запада. При этом налицо недостаток у российской стороны объективных инструментов для оценки уровня присутствия и глубины экономической интеграции с Китаем. Существующая система статистики дает подчас разнонаправленные данные, несопоставимые ни с китайскими данными, ни с данными международных организаций [9]. Становление актуальной и эффективной системы учета и статистики - важнейшая задача в развитии международных экономических отношений с КНР.

НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО РОССИИ И КИТАЯ В РЕАЛЬНОМ СЕКТОРЕ ЭКОНОМИКИ

В сфере российско-китайского сотрудничества, МНТС в реальном секторе экономики очень быстро развивается не только в корпоративном секторе, но и на основе межрегиональных связей. Китай очень активно использует региональную составляющую, чтобы продвигать различные проекты в сфере инноваций и высоких технологий. На сегодняшний день различными провинциями Китая подписаны соглашения с 59 российскими регионами, а китайский бизнес присутствует в 74 из 85 субъектов Российской Федерации [10].

Компании двух стран совместно реализуют целый ряд крупномасштабных проектов в сфере топливной и ядерной энергетики, гражданского авиастроения, спутниковых навигационных систем, инфраструктурного строительства, сельского хозяйства и др. [11].

Большое количество совместных проектов сегодня имеют региональный фокус и находятся в списке приоритетов региональных властей. Среди регионов, которые включили в свои планы реализацию проектов с китайскими партнерами, - Республика Татарстан, Алтайский край, Нижегородская и Челябинская области. Сейчас многие проекты, например, в Татарстане, имеют не только вектор на локализацию производства, но и создание сопутствующих центров разработки. Это не частый пример в российских реалиях.

Одним из уникальных примеров реализации российско-китайского МНТС является строительство в Тульской области первого китайского автозавода полного цикла компании Great Wall Motors (GWM). В строительство китайской стороной было вложено около $0,5 млрд. На подписании инвестсоглашения между компанией GWM и правительством региона в 2014 г. присутствовали В.Путин и Си Цзиньпин.

После заключения специального инвестиционного контракта (СПИК) будет реализован следующий этап проекта, в рамках которого производственная мощность завода увеличится до 150 тыс. автомобилей в год, и постепенно на территории Тульской области завод из обычного сборочного производства превратится в высоколокализованное предприятие. Степень локализации предполагается не менее 70%. Локализации подлежат производство основных компонентов автомобилей: двигатель, коробка передач, электронные системы и системы управления автомобилем. В 2020 г. компания приступила к проектированию нового завода по производству двигателей с предполагаемым объемом инвестиций более 17 млрд рублей и созданием более 300 рабочих мест [12].

Таким образом, высокие технологии, которые необходимы при подобном производстве, появятся в России. Дополнительно к этому, к 2028 г. откроется научно-исследовательский центр, в котором будут заниматься коммерциализацией, созданных с участием российских ученых научных разработок [13].

Чтобы добиться подобного взаимодействия, китайской стороне была предложена следующая модель сотрудничества. Верхний уровень взаимодействия осуществляется между главами регионов: губернатор Тульской области и губернатор провинции Хэбэй (здесь располагается штаб-квартира GWM). Вторым уровнем идут контакты по линии инвестиционных департаментов сторон: организация встреч, согласование условий предоставления льгот и т.п. Третий уровень - непосредственное техническое взаимодействие экспертов и специалистов.

Подобная модель позволила снизить для сторон риски неопределенности, заручиться гарантиями правительств и обеспечить конструктивный подход к поиску взаимоприемлемых решений бизнеса. Взаимодействие на уровне руководителей регионов также способствует вовлечению в процессы обсуждения различных вариантов взаимовыгодного МНТС и других экономических агентов.

Отдельно стоит отметить тот факт, что, несмотря на экономический кризис, вызванный пандемией коронавируса в 2020 г., находить точки соприкосновения и выход из сложной ситуации за счет взаимных компромиссов сторонам позволяет достигнутый высокий уровень доверия.

НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО РОССИИ И КИТАЯ В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ

Бизнес-инкубаторы необходимы для укрепления и развития вновь созданных инновационных предприятий. Особенно важной роль бизнес-инкубаторов оказывается для обеспечения местного социально-экономического развития [14].

Сама по себе проблема развития малого инновационного бизнеса может считаться, несомненно, ключевой проблемой развития экономики, в целом, если учесть ту огромную роль, которую малый инновационный бизнес играет в экономическом развитии всех без исключения стран, находящихся на пути рыночных преобразований.

Бизнес-инкубаторы развивают малый бизнес, в т.ч. инновационный, играют значительную роль в формировании стабильной рыночной экономики, в которой сосредоточены ее основные потенциальные деловые ресурсы [15].

Особенность инновационных бизнес-инкубаторов заключается в том, что они ориентируются на оказание поддержки малым инновационным фирмам, занимающимся разработкой и производством наукоемкой продукции. Для таких фирм стартовый период деятельности оказывается особенно трудным [16].

Как правило, студенческие бизнес-инкубаторы создаются на базе университетов (или других образовательных учреждений), но также есть множество независимых от университетов структур. Такие организации могут предлагать площади и прочие услуги студентам какого-либо конкретного университета, либо молодым предпринимателям без привязки к месту обучения. Четко отделить студенческие бизнес-инкубаторы и бизнес-инкубаторы для молодежи довольно трудно, т.к. на практике грань между ними размыта [17].

В 2016 г., в целях расширения количества партнеров для малых инновационных компаний и выхода на более емкий рынок Азии, Российским союзом молодежи был запущен российско-китайский молодежный бизнес-инкубатор (РКМБИ). Основными задачами проекта - Международной акселерационной программы «Российско-китайский молодежный бизнес-инкубатор» стали: получение новых знаний участниками стартапов о специфике ведения внешнеэкономической деятельности и о ведении бизнеса в КНР; формирование у участников стартапов навыков ведения предпринимательской деятельности за рубежом; привлечение стратегических партнеров и иностранных инвестиций в разработки стартапов; встраивание отечественных стартапов в систему международных экономических кооперационных цепочек.

Проект РКМБИ был основан в Хабаровске на базе Тихоокеанского государственного университета. Он охватил 20 начинающих предпринимателей из России и Китая и, первоначально, не подразумевал ответный визит в Китай.

На протяжении последующих 3 лет проект реализовывался с разделением на два этапа - российский и китайский, каждый из которых занимает по 10 дней. В российской части эксперты обучают участников тонкостям ведения бизнеса с партнерами из Китая. Параллельно, прибывшие в РФ китайские бизнесмены знакомятся с особенностями ведения бизнеса в России, посещают российские предприятия, проводят двусторонние переговоры. В ответном этапе, на территории Китая, российские резиденты встречаются с представителями крупных компаний из приоритетных отраслей и инвесторами.

Всего было заключено более 200 соглашений о намерениях сотрудничества в области электронной торговли, экспорта и импорта продуктов питания, высокотехнологичного оборудования, обмена технологиями, туризма и образовательных услуг и достигнуты другие результаты деятельности.

Диаграмма 3. Соотношение расходов на финансирование программы РКМБИ к суммам заключенных контрактов, конец 2019 г., млн руб. Составлено по: отчеты Российского союза молодежи. >>>> (accessed 25.04.2020)

Масштабирование данного вида программ, работающих в режиме совместных бизнес-инкубаторов, и привлечение дополнительного финансирования позволит существенно нарастить объемы двустороннего сотрудничества и повысить взаимопонимание сторон (см. диагр. 3).

ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ НАУКА БУДУЩЕГО

Одним из ключевых событий в области МНТС в сфере фундаментальных и прикладных исследований стало создание Китаем в 2018 г. Международного альянса научных организаций (Alliance of International Science Organizations - ANSO) стран, входящих в «Пояс и путь». Декларируемой целью альянса стало «содействие сотрудничеству в области создания платформ для трансфера технологий между Китаем и АСЕАН, арабскими государствами и странами Южной Азии, Центральной Азии и Центральной и Восточной Европы». Более 120 стран подписали соглашения, 37 академических институтов присоединились к ANSO, среди которых и Российская академия наук. Шестнадцать стран Центральной и Восточной Европы присоединились к Китаю и создали организацию «16+1», официально известную как «Сотрудничество между Китаем и странами Центральной и Восточной Европы».

Архитектором созданной структуры ANSO выступает Китайская академия наук. По мере того, как Китай увеличивает свои научные инвестиции в страны «Пояса и пути», он становится предпочтительным научным партнером для большой части развивающихся стран. В то время как предыдущие поколения исследователей из Азии и Африки, и в некоторой степени Южной Америки обучались, по большей части, в западных странах и имели там свои интеллектуальные корни, то теперь о нынешнем поколении нельзя сказать то же самое.

После распада Советского Союза МНТС Китая развивалось, по большей части, с западными странами, однако, начиная с 2018 г., окончательно убедившись, что линия США на выдавливание Китая с высокотехнологичных рынков и научное сдерживание сохранится, наступила фаза оценки научного потенциала России как возможного партнера. Отмечаются успехи российской науки в атомной энергетике, биоинженерии, космических технологиях и ряде других областей. Также не остались незамеченными успехи в области военных технологий [18].

Все это приводит к тому, что МНТС между Китаем и Россией вышло на трек умеренной активизации. Открываются единичные совместные научные лаборатории как в России [19], так и в Китае [20], продвигается сотрудничество в области космической деятельности [21]. В 2018 г. РАН подписала соглашение с Китайской академией наук (КАН) о сотрудничестве. Предложенная схема по открытию представительства РАН в Китае и КАН - в России на паритетных началах с постоянным присутствием ученых была единодушно одобрена [22]. Помимо этого, Российский научный фонд совместно с Государственным фондом естественных наук Китая (NSFC) объявили конкурс по поддержке российско-китайских научных проектов по проведению фундаментальных исследований в 2021-2023 гг.

Процессы активизации также поддерживают мероприятия в рамках объявленных 2020 и 2021 Годов российско-китайского научно-технического сотрудничества [23]. В целом, можно отметить, что эффективность процесса развития российско-китайского МНТС будет зависеть от внутренних экономических условий в России и способности адаптироваться к санкциям, однако российскими экспертами также отмечается, что одним из факторов, сдерживающим развитие МНТС, является нечеткая постановка целей самой Россией - какие формы взаимодействия предложить, какие результаты МНТС будут целевыми и т.д.

Еще один фактор, серьезно сдерживающий научно-техническое сотрудничество России и Китая, - фактор «ассиметрии», разность потенциалов и возможностей российской и китайской науки достаточно существенна [24]. В этой связи следует ограничить проекты с единичной передачей-продажей технологий, вести строгий учет «утечки мозгов» с осознанием их причин. Таким образом, одной из задач российской науки должна стать комплексная, системная стратегия поэтапного развития МНТС на взаимовыгодной основе, с фиксацией промежуточных результатов и корректировкой с учетом возникающих задач, с дальнейшим масштабированием лучших практик на следующие направления.

* * *

Главный реформатор и архитектор «китайского чуда» Дэн Сяопин при разработке программы социалистической модернизации не имел готовых ответов на сложнейшие вопросы ее осуществления в столь огромной стране, какой является Китай. Разработка этой программы велась методом «переходить реку, нащупывая камни» (мочжэ шитоу го хэ) [25].

С тех пор этот подход употребляется в Китае в качестве синонима осторожного подхода к решению проблем. Сегодня всему миру являет себя новый Китай, инновационный и высокотехнологичный, и один из главных факторов, который предопределил его успех, - это постепенный, эволюционный характер реформенного процесса.

Развитие научно-технического сотрудничества между Россией и Китаем, на взгляд автора, необходимо также осуществлять, руководствуясь данным принципом. Не стоит полагаться на одноразовые проекты и сиюминутную выгоду, которые являются следствием укоренившейся модели сырьевой экономики в России. Но стоит согласиться с различными экспертами в том, что экстенсивный путь развития по сырьевой модели просто нереализуем. Сегодня есть только один вариант - переход к высокоэффективному развитию на новой технологической основе [26].

В текущих условиях, когда политическое и экономическое давление США на Китай будет возрастать, чтобы сдержать его научно-технологическое развитие и отрезать от перспективных технологий, Россия имеет шанс улучшить свои переговорные позиции и выстраивать МНТС с Китаем на принципах равенства и взаимовыгодного сотрудничества.

Тщательно взвешивая и выстраивая надежные механизмы сотрудничества, можно добиться успеха и в полной мере использовать потенциал и возможности, которыми обладают и Россия, и Китай. А подключение к процессу МНТС молодежи, ученых и бизнеса от каждой страны будет способствовать сквозной передаче знаний, более полной интеграции и улучшению взаимопонимания народов наших стран, а значит, более эффективным процессам по повышению уровня жизни.