С момента обретения Тунисом, Алжиром и Марокко независимости прошло около 60 лет: Тунис и Марокко стали независимыми государствами в 1956 г., Алжир - в 1962 г.

ПРЕДПОСЫЛКИ РЕФОРМ

В первые годы независимости уровень экономического развития этих стран был относительно низким - самая богатая из трёх бывших французских колоний, Алжир, в 1962 г. обладал в несколько раз меньшим подушевым ВВП (в паритетах покупательной способности - ППС), чем его метрополия, Тунис и Марокко - в 6 раз меньшим. Однако Магриб не был и самым бедным регионом. У всех трёх стран подушевой ВВП по ППС на тот момент был выше, чем в Китае, Южной Корее и Индонезии (см. табл. 1, вторая колонка). Впрочем, масштаб отличий может варьироваться в зависимости от сопоставительных оценок.

Таблица 1. ВВП на душу населения по ППС стран Магриба и некоторых других стран в 1962 г.

* Cоставлено автором по: [1]. ** Cоставлено автором по: [2].

Первые 2-3 десятилетия независимости государственный сектор играл ведущую роль в развитии экономик Магриба, поскольку в отсутствие развитого частного сектора лишь государство могло концентрировать достаточный для крупных инвестиций объём средств. В результате, в этих странах образовался крупный госсектор.

Так, в Тунисе в 1979 г. на него приходилось 64% инвестиций в экономику страны. Государство также контролировало инфраструктуру. Большую роль играл государственный сектор и в Марокко, особенно в промышленности: в 1970-е гг. на государство приходилось 53% активов в химической промышленности, 23% - в агропромышленном комплексе, 19% - в металлургии и машиностроении. В 1985 г. вклад госсектора в ВВП находился на уровне 36% [3]. Промышленность здесь была создана в результате политики национализации и «марокканизации» предприятий по добыче сырья (преимущественно фосфатов), средства от продажи которого удалось направить на инвестиции в индустрию [4].

Ещё сильнее огосударствление экономики испытал Алжир, провозгласивший в 1960-е гг. политику социалистической ориентации. Рост цен на нефть в 1970-е гг. и концентрация экспорта в руках государства позволили Алжиру создавать новые промышленные отрасли на доходы от экспорта топлива. В результате, в Алжире сформировался мощный государственный сектор. Даже намного позднее, в 1993 г., после начала приватизации, в госсекторе всё ещё работали 75% занятых в промышленности, около половины занятых в сфере услуг и 30% - в сельском хозяйстве [5].

К концу 1970-х гг. государственный сектор во всех трёх странах, несмотря на продолжавшийся промышленный рост, начал терять эффективность и производительность. Высокие цены на сырьё, за счёт продажи которых обеспечивались инвестиции, упали. Расходы государств стали расти, а доходы - падать, что повлекло необходимость прибегнуть к внешним займам.

В Алжире внешний долг вырос с 1970 по 1978 гг. с 20% до 60% ВВП, в Марокко - с 25% в 1970 г. до 120% в середине 1980-х [6].

Падение эффективности государственного сектора подтолкнули правительства трёх стран к реформам по либерализации и приватизации экономики.

ПРОГРАММА РЕФОРМ В СТРАНАХ МАГРИБА

Первая волна реформ была нацелена, в основном, на либерализацию торговли и частного инвестирования, особенно в том, что касалось привлечения иностранного капитала. Этот этап пришёлся на 1970-1980-е гг. и проходил во многом при широком участии Международного валютного фонда и Всемирного банка в формате программ структурной перестройки.

Первые реформы либерального характера были проведены в Тунисе уже в 1970-е гг. На первом этапе это были реформы «открытости» («инфитах», реформы, аналогичные египетским): национальный рынок открывался для иностранных инвестиций, для которых вводились поощрительные меры. Также были созданы стимулы для поддержки экспорта. Иностранным инвесторам предоставлялись налоговые каникулы на 10 лет и прочие льготы, также каникулы на 10-20 лет и 50%-ная скидка по истечении этого срока предоставлялись экспортёрам.

В Марокко и Алжире подобных реформ такого же масштаба в тот период не проводилось.

Вторая волна либерализации в Магрибе связана с программами структурной перестройки, предложенными международными финансовыми организациями в обмен на получение от них займов.

Суть таких программ можно рассмотреть на примере Марокко, т.к. в других странах они обладали аналогичным содержанием. Структурные проблемы экономики Марокко обострились в результате увеличения государственных расходов и одновременного падения цен на фосфаты и доходов от их экспорта в конце 1970-х гг. Это вызвало необходимость реформ. Смена курса экономической политики предусматривалась пятилетним планом 1981-1985 гг.

Согласно плану, рост ВВП предполагалось стимулировать за счёт мобилизации частных сбережений, финансового оздоровления посредством жёсткой экономии, сокращения государственных расходов, реформы налогообложения, регулирования цен и введения обязательного госзайма. Затем в 1983 г. в обмен на займы от МВФ и ВБ правительство Марокко приняло первую либерализационную программу структурной перестройки. Она включала общие и отраслевые меры. Приоритетом программы было финансовое оздоровление экономики и решение проблемы избыточной внешней задолженности. Основными её задачами было выравнивание платёжного баланса, сокращение дефицита государственного бюджета, поддержание роста ВВП на уровне 3% в год и сокращение доли инвестиций в ВВП с 20% до 16% [7].

Для выравнивания платёжного баланса предполагалось снизить господдержку предприятий и одновременно увеличить поддержку экспорта.

Расходы госбюджета было решено сократить за счёт пересмотра политики бесплатного предоставления государственных услуг, включая образование, здравоохранение и пр., а также сокращения социальных субсидий, отказа от контроля и субсидирования цен для большинства товаров (остаться должны были только пшеница, сахар, растительное масло, удобрения, нефтепродукты, те услуги, которые хотя бы частично можно было либерализовать, и, кроме того, товары и услуги, производимые монополиями).

Помимо этого, предполагалось провести реорганизацию, аудит и оптимизацию государственных предприятий. С целью увеличения доходов бюджета программа предписывала повышение тарифов на государственное коммунальное хозяйство и железные дороги, налоговую реформу, сохранение или даже увеличение налоговой нагрузки за счёт повышения собираемости налогов, введения налога на добавленную стоимость, общего подоходного налога и налога на прибыль.

В финансовой сфере предполагалось установить более гибкие процентные ставки и упростить процедуру их пересмотра, поощрять сбережения, стимулировать конкуренцию между частными и государственными финансовыми учреждениями и развивать финансовый рынок при помощи механизмов Центрального банка.

В области внешней торговли программа предписывала ослабление торговых барьеров и поддержку экспорта. Она включала девальвацию дирхама в интересах экспорта, отмену 16,5% налога на импорт и постепенное снижение максимальных таможенных тарифов сначала до 100%, а затем до 25%. Убыточные предприятия, которые могли пострадать от снижения пошлин, предполагалось реструктурировать.

В 1986 г. практически такая же программа была внедрена в Тунисе. Позже всего программа структурных преобразований была принята в Алжире - соответствующее соглашение с ВБ и МВФ было принято в 1994 г. Она предварялась пакетом реформ, принятых в 1987 г., - государственным предприятиям было предоставлено больше прав для автономной деятельности, были упрощены правила иностранного инвестирования, снижен ценовой контроль и сокращены государственные монополии на импорт.

Однако эти реформы были свёрнуты из-за роста социальной напряжённости. Экономические же проблемы не были решены и требовали привлечения новых средств извне и структурных реформ. Для этого правительство Алжира решилось принять программу структурной перестройки. Цели были аналогичны - восстановление платёжного баланса и сокращение дефицита бюджета, уменьшение внешней задолженности и восстановление экономического роста. Исключение для урезания расходов предоставлялось для сфер образования и здравоохранения. Чистое увеличение числа занятых в госсекторе должно было быть не больше нуля, а в государственных расходах приоритет должен был отдаваться инвестированию в капитал.

Следующим этапом реформ во всех странах стала приватизация государственных предприятий - процесс, который занял достаточно много времени, и проводился в несколько разрозненных этапов и увенчался весьма умеренным успехом.

В Тунисе было две попытки приватизации: первая - ещё в 1960-х гг., когда были приватизированы 4 текстильные фабрики и проданы пакеты акций в некоторых туристических компаниях; вторая - в 1980-х, уже более массовая. Вторая попытка была предпринята, начиная с решения правительства в 1981 г., однако реально приватизация началась после реформирования законодательства в 1985 и 1987 гг. На этом этапе планировалось приватизировать 100 из 400 государственных предприятий.

В Марокко приватизация была объявлена королём Хасаном II в 1988 г., затем в 1989 г. был принят закон о приватизации, а в 1993 г. был дан её фактический старт. Всего планировалось приватизировать 112 госкомпаний из 800: 37 гостиниц и 75 производственных предприятий, которые производили 6% добавленной стоимости госсектора в добывающей промышленности, 6% - в обрабатывающей, 31% - в финансовой отрасли и 4% - в торговле [8].

В Алжире приватизация была объявлена позже всего - в 1995 г., сразу же после принятия программы структурной перестройки. На первом этапе приватизации подлежало 103 из почти 1200 государственных предприятий.

Процесс приватизации в странах Магриба продолжается до сих пор.

РЕЗУЛЬТАТИВНОСТЬ РЕФОРМ

Реформы во всех трёх странах принесли ограниченные результаты, особенно в вопросах приватизации. Частные инвесторы не проявляли большого интереса к госпредприятиям с изношенным основным капиталом. Сложнее всего процесс проходил в Алжире, где из 1200 было приватизировано только 400 предприятий, из них полностью - только 192. Наибольших успехов приватизация достигла в Тунисе, где к 2017 г. осталось только 104 государственных предприятия (при первоначальных 400), производивших около 13% ВВП страны [9].

Проблема внешней задолженности была, в целом, решена в Марокко и Алжире. В Марокко соотношение внешнего долга и ВНД сократилось с 112% в 1985 г. до 22% в 2007 г., в Алжире - с 83% в 1995 г. до 5% уже в 2006 г., чему, впрочем, немало способствовал рост цен на углеводороды. В Тунисе аналогичного по масштабам снижения достичь не удалось: внешний долг сократился с 74% ВНД в 1986 г. только до 50% в 2008 г., затем он стал резко расти [10].

Роль государственного сектора в экономиках Марокко и Туниса удалось ослабить довольно быстро. Добавленная стоимость частного сектора в ВВП Марокко, изначально относительно высокая, выросла с 64% в 1985 г. до 73% в 1997 г. [1], а занятость в частном секторе уже в 1999 г. достигала 88% [11]. В Тунисе в 2013 г. в частном секторе было сосредоточено около 75% занятых [12]. Медленнее всего структура занятости изменялась в Алжире. Если в 1993 г. в нём концентрировалось 50% занятых, то в 2015 г. их доля всё ещё составляла 42% [13].

ПОСЛЕДСТВИЯ РЕФОРМ

Реформы принесли противоречивый эффект как относительно своих номинальных целей, так и в виде побочных эффектов.

Оптимизационные меры и сокращение государственных социальных расходов привели к росту расслоения общества, безработицы и, в целом, социальной напряжённости. С 1990 по 1995 гг. безработица в Алжире выросла с 20% до 31%, в Тунисе она достигла пика в 1996 г. - 16%, в Марокко в том же году - 14% [10].

Отмена субсидий для потребителей привела к резкому росту цен на некоторые товары. Так, отмена субсидий на пшеницу и манную крупу в Тунисе в 1983 г. привела к росту цен на них на 100%, что вызвало волну массовых протестов с десятками погибших и, в конечном итоге, - к правительственному перевороту.

Сложная социально-экономическая обстановка в Алжире, которая, впрочем, сложилась уже к началу реформ, хотя и была ими подогрета, стала одной из причин политической нестабильности, а затем и 10-летней гражданской войны с исламистами, влияние которых выросло на фоне падения авторитета правительства. Безработица, которая в 1985 г. составляла около 8%, уже к 1988 г. взлетела до 20%, а к 2000 г. достигла 30%.

Таковы были краткосрочные социальные последствия реформ. Экономические результаты, в целом, были достаточно скромны, хотя либерализация торговли, самое успешное направление реформ, принесла некоторые результаты.

В течение 10-15 лет после начала реформ все три страны смогли добиться стабильного экономического роста. Если в 1970-1990-е гг. рост ВВП год от года колебался от отрицательных показателей до 7-8%, то в 2000-2010-е гг. во всех трёх странах он установился на сравнительно низком, но стабильно положительном уровне в 1-4%. Самыми высокими в этот период были темпы роста ВВП в Марокко, чуть ниже - в Алжире, и ещё ниже - в Тунисе, аналогично - с подушевым ВВП.

При этом в 2010-2017 гг. ВВП всех трёх стран рос медленнее, чем в первом десятилетии XXI в., а темпы роста населения, по некоторым данным, даже немного увеличились: если в 2000-2009 гг. ВВП трёх стран рос, в среднем, на 4,5% в год, то в 2010-2017 гг. - только на 2,6%, темпы прироста населения увеличились, в среднем, с 1,2% до 1,6%. Темпы прироста подушевого ВВП, соответственно, упали с 3,2% до 1% в год - за счёт Алжира и Туниса. Рост в Алжире был подорван обвалом цен на нефть в 2014 г, а в Тунисе - политической нестабильностью в результате событий «арабской весны». В Марокко же рост во втором десятилетии ускорился (см. табл. 2).

Таблица 2. Темпы роста ВВП, населения и подушевого ВВП стран Магриба

Составлено автором по: [1].

Однако роли этих трёх стран в мировой экономике реформы никак не поменяли. В 1991 г. ВВП Марокко, Алжира и Туниса составляли 0,2%, 0,5% и 0,1% от среднемирового, соответственно. В 2018 г. эти доли оставались ровно такими же для всех трёх стран.

В 1960-1970-е гг. Марокко и Тунис благодаря государственным инвестициям и благоприятной конъюнктуре на рынках сырья обладали хотя и отрицательным, но близким к нулю сальдо торгового баланса. Однако в 1980-е гг., когда эффективность государственного сектора стала падать, а конъюнктура ухудшилась, сальдо стало резко снижаться. В Марокко оно упало до 20% ВВП в 1977 г., в Тунисе - до 11% в 1984 г.. В 1990-е, после реформ, стало умеренно отрицательным на уровне 2-5%, а с 2000 г. стало снова снижаться и последние два десятилетия колеблется в пределах 7-15%. В Алжире сальдо за счёт экспорта нефти и газа было положительным вплоть до 2014 г., когда цены на нефть резко упали.

Снижение торговых барьеров и укрепление экономических связей с Евросоюзом несколько изменило специализацию стран в глобальной экономике. Помимо производства природного сырья, текстиля и продукции сельского хозяйства, к номенклатуре экспорта добавились комплектующие для машиностроительных товаров и автомобили французских марок, собираемые в Марокко. Благодаря этому в Марокко и Тунисе увеличился Индекс экономической сложности, отражающий диверсифицированность экспорта. Несмотря на рост абсолютного показателя, отставание Марокко от остальных стран мира увеличилось - с 1998 по 2018 гг. страна переместилась с 81-го на 98-ю позицию в рейтинге экономической сложности. Тунис, напротив, поднялся с 78-го места на 64-е, а Алжир за счёт роста цен на нефть и соответственного увеличения доли топлива в экспорте переместился с 80-го на 107-е место.

Специализацию стран изучаемого региона также отражает индекс сравнительных преимуществ, исчисляемый как отношение доли товара в национальном экспорте к доле того же товара в мировом экспорте. Если для группы товаров индекс выше 1, то страна обладает сравнительным преимуществом в торговле этой группой.

По данным UNCTAD, в 1995-1999 гг. Марокко обладало сравнительным преимуществом по 45 группам товаров, из которых только 3 относились к производству оборудования и машиностроения, 7 - к производству одежды и обуви, а остальные - к сырью, удобрениям и сельскохозяйственной продукции. В 2014-2018 гг. таких позиций было 50, из них 5 - из отрасли машиностроения, 8 - к текстильной, 1 - к производству стройматериалов, остальное - снова к сырью, сельскому хозяйству и удобрениям. К машиностроению прибавился экспорт собранных автомобилей и авиационного оборудования.

В Тунисе номенклатура товаров стала ещё разнообразнее. Количество групп товаров со сравнительным преимуществом увеличилось с 38 до 68, к первоначальным 3 группам из отрасли машиностроения добавились 9 новых - в основном, комплектующие для различного оборудования и транспортных средств. Однако количество сельскохозяйственных и сырьевых групп товаров всё равно преобладает.

Таковы были процессы во внешней торговле стран Магриба в пореформенный период.

В структуре экономики, в целом, изменения были менее заметными.

В 1965-1970 гг. в сельском хозяйстве Марокко было сосредоточено 58% занятых, и этот сектор производил 21% ВВП [14]. В 1991 г., когда реформы уже начались и ещё продолжались, на сельское хозяйство приходилось 47% занятых. В 2018 г. его доля снизилась только до 38%, что значительно выше не только уровня развитых стран, но и среднемирового. То есть за 10 дореформенных лет и 10 лет во время реформ доля занятых в аграрном секторе снизилась даже немного быстрее, чем за 28 лет после реформ.

Более того, в сельском хозяйстве ещё снизилась и производительность: c 1991 по 2018 гг. производство в постоянных ценах на одного занятого в сельском хозяйстве снизилось на 11% в Марокко и на 21% - в Тунисе. За тот же период в Марокко и Тунисе снизилась производительность и в промышленности: в Тунисе промышленное производство на одного занятого по ППС снизилось на 23%, а в Марокко - на 6% [10].

В Марокко по темпам роста особенно отставала от ВВП обрабатывающая промышленность: с 1998 по 2007 гг., в то время как экономика, в целом, выросла на 43%, обрабатывающая промышленность стала производить больше лишь на 30%, тогда как добывающая - на 51%. В 2007-2018 гг. выпуск обрабатывающей промышленности несколько ускорился, во многом благодаря массивным инвестициям французских автомобильных корпораций в открытие своих производственных мощностей в стране, за счёт чего машиностроительная отрасль за этот период увеличила производство двукратно. В то время как прирост ВВП за этот период составил 59%, обрабатывающая промышленность стала выпускать на 61% больше продукции. Но за весь период 1998-2018 гг. её удельный вес в экономике уменьшился - с 16% до 13% ВВП.

Рост в обрабатывающей промышленности был вызван, в первую очередь, ростом производства в машиностроении за счёт расширения мощностей французских корпораций «Renault-Nissan» и «PSA Group». На втором месте по темпам роста с 1998 по 2018 гг. была пищевая промышленность. Если за весь 20-летний период ВВП Марокко в постоянных ценах вырос на 129%, то пищевая промышленность - на 133%, а машиностроение - на 258%. Однако другие отрасли промышленности заметно отставали от этого роста. Так, производство в химической промышленности выросло только на 86%, а в текстильной и вовсе упало на 9%. В остальных отраслях обрабатывающей промышленности производство увеличивалось довольно медленно - только на 68% за весь период.

Основной же прирост с 1998 по 2018 гг. пришёлся на сферу услуг. Особенно быстрым он был в сфере телекоммуникаций благодаря внедрению технологий мобильной связи, компьютеров и интернета. За весь указанный период производимая ей добавленная стоимость увеличилась в 12 раз [15]. Опережающими темпами развивались транспортные перевозки, чему благоприятствовало наличие самых близких к Европе портов в Африке, а также либерализация и активизация торговли в Марокко и соседних странах. Транспортные услуги выросли с 1998 по 2018 г. на 161%, тогда как ВВП - на 129 %, особенно быстрым рост был в первые 10 лет [16].

Похожие процессы наблюдались в Тунисе. Структура экономики после реформ либерализации и приватизации практически не подверглась значительным изменениям. Более того, отрасли, которые развивались быстрее всего, были почти теми же, что и в Марокко. Рост обрабатывающей промышленности отставал от роста ВВП. Соответственно, её удельный вес в экономике снижался - с почти 19% в 1998 г. до 16% в 2018. Единственной отраслью промышленности, производство в которой росло опережающими темпами, было машиностроение. В Тунисе это тоже происходило преимущественно за счёт компаний из развитых стран (прежде всего Франции), которые разместили в стране производство комплектующих для автомобилей и авиатехники благодаря политике привлечения инвестиций.

Доля машиностроения в ВВП увеличилась за указанный период с 3% до 6%. Увеличился также удельный вес торговли (с 8% до 10%), административного сектора (с 16% до 19%), телекоммуникаций (с 2,4% до 4-5%), Одновременно с 6% до 3% упала доля текстильной промышленности, с 2,1% до 1,3% - химической, с 1,8% до 1,4% - производство стройматериалов, практически исчезла нефтепереработка. Из всей остальной обрабатывающей промышленности свой удельный вес в ВВП сохранило только производство продуктов питания - на уровне 3% [17].

Общая факторная производительность (ОФП), отражающая вклад технологического прогресса, развития человеческого капитала и прочих факторов, не связанных с расширением физического капитала и численности рабочей силы, в период 1980-2017 гг. в изучаемых странах увеличивалась незначительно либо снижалась, не демонстрируя заметных всплесков. Росла она в Тунисе, достигнув максимума в 2011 г. - 120% от уровня 1981 г., затем начала снижаться. В Марокко же она снижалась почти на протяжении всего этого периода, и в 2017 г. достигла лишь 89% от уровня 1980 г.

Если сравнивать с наиболее успешно растущими странами, которые в 60-е гг. ХХ в. находились на сопоставимом с Магрибом уровне экономического развития, то, к примеру, в Южной Корее, на Тайване и в Китае ОФП увеличилась за тот же период (1980-2017 гг.) почти вдвое. Среди мусульманских стран, в которых активно развивается обрабатывающая промышленность, особенных успехов достигают Малайзия и Индонезия. Рост ОФП в них только набирает обороты: в обеих странах максимум за весь период был достигнут в 2017 г., прирост по сравнению с минимальным значением составил 38% для Малайзии (относительно 1986 г.) и 31% для Индонезии (относительно 1999 г.) [1].

Таким образом, если в Китае и Южной Корее ОФП в 1980-2010-е гг. увеличивалась, в среднем, на 1,7-1,8% в год, в Малайзии и Индонезии - приблизительно на 0,6% в год, то в Тунисе - на 0,3%, а в Марокко снижалась на 0,3% в год.

* * *

Траектория развития экономик Магриба на протяжении 30-40 лет после начала реформ по либерализации и приватизации показывает, что принятые меры принесли достаточно противоречивые результаты.

С одной стороны, ситуацию с государственными финансами и внешней задолженностью удалось на какое-то время стабилизировать за счёт мер жёсткой экономии и сжатия госсектора, а также благоприятной ситуации на рынке сырья в 2000-е гг. С другой - качественных и структурных изменений в экономике не произошло, и отраслевая специализация этих стран изменилась весьма незначительно. Изменения же произошли благодаря европейским инвестициям.

В результате, экономика региона растёт довольно низкими темпами (в среднем, 2,6% в год в последнее десятилетие), а удельный вес в мировом хозяйстве абсолютно не изменился за последние 30 лет. Этим же обусловлена и специализация региона в мировом хозяйстве: производство сельскохозяйственной продукции, сырья, морская торговля за счёт выгодного географического положения, выпуск комплектующих для европейских компаний.

В достаточно небольшом секторе машиностроения, особенно в высокотехнологичных отраслях, доминируют иностранные производители, в основном, французские, привлечённые льготными условиями инвестиций. За три десятилетия не появилось никаких признаков назревающих технологических прорывов и создания местных инновационных производств, равно как и не было создано индустриальной базы для инновационного развития - если не считать иностранных производителей, местная обрабатывающая промышленность растёт медленно.

Причины этого могут крыться как в недостаточно активной государственной политике по реформированию образования и поддержке инноваций, так и в неэффективности институтов, сложившихся в пореформенный период.

Дополнительный удар по перспективам модернизации экономик Магриба может нанести пандемия COVID-19 и вызванный ей экономический кризис. Эти страны, в значительной степени зависящие от внешнеэкономических связей со странами Евросоюза, могут пострадать как напрямую от ограничительных мер у себя и частичного закрытия границ, так и косвенно от локдауна в европейских государствах. Поскольку кризис ещё продолжается, размер ущерба будет расти, и лишь по окончании пандемии его можно будет полностью оценить.