ВВЕДЕНИЕ

Рост исламского радикализма в Камеруне быстро меняет религиозный ландшафт страны и способствует формированию климата религиозной нетерпимости. В последние годы традиционный суфийский ислам все больше вытесняется идеологией ваххабизма, который быстро распространяется на Юге Камеруна, до недавнего времени населенном преимущественно христианами и анимистами. Суфизм же, распространенный, в основном, среди фулани, проживающих в северных районах страны, постепенно утрачивает свои позиции.

Южнокамерунские ваххабиты - в основном молодежь. Многие получили образование в Судане и в странах Персидского залива, общаются между собой на арабском и выступают против контроля фулани над мусульманским сообществом. В значительной степени благодаря именно южанам доля мусульман в религиозном составе населения с середины 2000-х гг. к настоящему времени увеличилась почти на 5% - с 21% до 26%¹ (примерно 7 млн человек, при населении страны ок. 28 млн в 2020 г.). Мусульмане составляют большинство на Севере и в западном городе Фумбан, но их становится все больше в столице страны Яунде и в другом крупном городе - Дуала.

Разногласия между последователями суфизма и ваххабизма разделили мусульманские общины и уже привели к многочисленным столкновениям между отдельными группами населения. Наиболее опасная ситуация сложилась на севере Камеруна, т.к. в этом регионе она усугубляется присутствием террористической организации «Боко Харам» или, точнее, двумя фракциями, на которые в 2016 г. раскололось движение, - «Западноафриканской провинцией “Исламского государства”» (ЗАПИГ, “The Islamic State’s West Africa Province”, ISWAP) и “Jama’atu Ahlis Sunna Lidda’awati wal-Jihad”, по-прежнему называющейся «Боко Харам».

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ИСЛАМА В КАМЕРУНЕ

Ислам начал распространяться в Камеруне после 1715 г. в результате расширения империи Борну и халифата Сокото на территории бассейна озера Чад. Империя Борну существовала до 1893 г. - до завоевания ее суданским работорговцем Рабихом аз-Зубайром - на территориях, включавших сегодняшние северо-восточную Нигерию и части Чада, Нигера и Камеруна [1, p. 13]. XIX век был эпохой бурного социально-экономического и политического развития этого региона, и именно «блестящее прошлое» в значительной степени обусловило стремление к «блестящему настоящему» и побудило нынешних лидеров исламистов приступить к формированию в бассейне озера Чад нового Халифата.

В XVIII в. в ислам было обращено население плато Адамава в Северном Камеруне, в XIX в. основан эмират Адамава - теократическое государство, управлявшееся по законам шариата. Эмират был разделен на административные единицы - ламидаты, во главе с традиционными/духовными вождями - ламибе [2, p. 19]. Ламибе создали эффективные механизмы принудительной исламизации местного населения и мобилизации подданных для участия в джихаде, направленном против последователей традиционных верований, т.е. исламский радикализм пустил глубокие корни в регионе.

В течение столетий различные районы бассейна озера Чад подвергались многочисленным вторжениям «воинов Аллаха», мотивированных религиозными амбициями, желанием подчинить себе местные племена и взять под контроль местную экономику [3, p. 29]. С XVIII в. эволюция ислама в Северном Камеруне была связана с насилием на религиозной почве, которое в XXI в. обрело форму терроризма.

Ко времени немецкой колонизации в конце 1880-х гг. бόльшая часть этого региона - периферии халифата Сокото - находилась под мусульманским влиянием, причем и в колониальный период ламибе северокамерунских городов Гаруа и Маруа сохраняли свое могущество². Однако благодаря деятельности европейских миссионеров в колонии стало распространяться христианство - преимущественно на севере среди анимистов, продолжавших сопротивляться исламизации. К началу XX в. территория колонии фактически была разделена на две зоны - христианский юг и мусульманский север, хотя распространение обеих религий не ограничивалось определенными географическими районами.

В настоящее время северяне примерно поровну представлены мусульманами и христианами. Их сосуществование и до появления на Севере «Боко Харам» характеризовалось религиозной нетерпимостью и иногда выливалось в вооруженные столкновения между общинами. Следует отметить, однако, что современные исламисты в своих действиях полагаются не только на мусульманское население: это показывает, что конфликт, распространившийся из Нигерии на соседние страны, в том числе Камерун, являясь, с одной стороны, «религиозной войной», как его хотят представить лидеры террористической группировки, в значительной степени обусловлен экономическими и политическими интересами исламистов.

В свою очередь, на Юге Камеруна королевство Бамум приняло ислам в конце XIX в.; затем он распространился на центральные районы страны. Это был ислам суфийского толка, представленный тремя суфийскими братствами: тиджанийей, кадирийей и махдией.

Тиджанийя до сих пор остается в Камеруне самым крупным орденом. Его основные центры находятся в северной части страны и в Фумбане. Имамы тиджанийи (ламибе) по-прежнему пользуются большим авторитетом и дают местным жителям советы по различным проблемам повседневной жизни. Исторически они в основном получали образование в Майдугури на северо-востоке Нигерии и потому сохранили тесные связи со своими нигерийскими соседями. К настоящему времени в Камеруне образовалось много исламских духовных учреждений, и имамы начали проходить обучение в своей стране, но постепенно административные функции ламибе начали вытесняться полномочиями местных властей, а традиционный ислам - переживать упадок [1, p. 4].

Первый президент (1960-1982) Камеруна - мусульманин-фулани Ахмаду Ахиджо - в течение всего срока своего правления сохранял тесные связи с северными имамами и оказывал им экономическую и политическую поддержку, хотя она была прагматичной и не предоставляла северянам реальных властных полномочий. Тем не менее, Ахиджо препятствовал христианизации Севера, одновременно пытаясь сдерживать и исламский радикализм путем принятия указов, ограничивавших привилегии имамов [2, p. 24].

Нынешний (с 1982 г.) глава государства, южанин-христианин Поль Бийя, в начале 1960-х гг. служивший чиновником по особым поручениям в канцелярии президента и обязанный Ахиджо своим восхождением по лестнице политической иерархии, после предпринятой северянами в 1984 г. попытки государственного переворота и жесткого ее подавления утратил значительную часть поддержки северной мусульманской элиты [4].

Отчасти обострением отношений между центральными властями и политическими и религиозными элитами Севера можно объяснить долгое игнорирование правительством Бийи как социально-экономических, так и военно-политических проблем региона, в т.ч. и террористической деятельности «Боко Харам».

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ВАХХАБИЗМА

С начала 1960-х гг. в Камеруне начали развиваться ваххабитские³ тенденции возвращения к «подлинному» исламу. Инициаторами этого движения стали выпускники коранических учебных заведений и бывшие «стажеры» арабских салафитских центров, действующих в странах Северной Африки и Персидского залива. Молодые исламские интеллектуалы приступили к трансформации африканского ислама, лишив его местной специфики - привнесения в него обычаев и традиций, свойственных африканской культуре. Распространение ваххабизма, прежде всего, началось в университетских кампусах, где появились группы «наставников», проводивших соответствующую работу среди студентов и делавших акцент на «личном благочестии» и «правильном поведении» в общественной и частной жизни. Рост влияния в Камеруне мусульманского фундаментализма произошел и под воздействием Исламской революция 1979 г. в Иране, подтолкнувшей африканцев, в т.ч. камерунцев, особенно радикально настроенную молодежь и местных имамов, к принятию ваххабизма, предполагавшего строгое соблюдение этико-нормативных принципов Корана.

Факторами, приведшими к распространению исламского радикализма в Камеруне, также послужили восстание, организованное в начале 1980-х гг. в северонигерийском городе Кано сектой «Майтацине» (на языке хауса - «тот, кто проклинает»), и отступление его участников - под напором нигерийской армии - в пограничные районы Камеруна [5, p. 62]. Главой секты был камерунец по происхождению альхаджи Мохаммед Марва (1927-1980), который прибыл в Кано примерно в 1970 г. и возглавил движение за очищение ислама и против приверженцев других религий. После убийства Марвы во время беспорядков 1980 г. его соратники переместились в страны, граничащие с северо-восточными районами Нигерии, где создали ряд экстремистских ячеек [6, p. 101].

Распространение ваххабизма усилилось с середины 1980-х гг. В настоящее время ваххабитами являются 10% (около 700 тыс.) камерунских мусульман [7, p. 4]. Насаждение ваххабизма активно поддерживается и финансируется Королевством Саудовская Аравия (КСА), Кувейтом, Катаром и Египтом. КСА в Камеруне создает исламские институты, строит мечети, поддерживает проекты развития, занимается распространением Корана на французском языке, открывает курсы арабского и библиотеки, в которых содержатся, кроме исламской литературы, книги по физике, химии, литературе и другим предметам, что привлекает многочисленных студентов и школьников; при участии КСА был основан Университет в Нгаундере - административном центре провинции Адамава и Исламский комплекс Цинга (Tsinga Islamic Complex) в Яунде⁴.

Молодые камерунцы изучают исламское право и нерелигиозные предметы в Исламском университете Медины и египетском «Аль-Азхар», после окончания которых, а также после подготовки в салафитских центрах исламского обучения в Камеруне выпускники интегрируются в местное духовенство и постепенно берут под свой контроль школы, мечети, религиозные ассоциации и СМИ. Центры ваххабизма появились в провинции Адамава, в Дуале, Яунде, Бафии и в других городах. Хотя ваххабиты составляют пока меньшинство мусульман, движение растет. Исламский комплекс Цинга, которым руководит саудовец, имеет бόльшую популярность, нежели центральная мечеть Брикетери, которая контролируется братством тиджанийя⁵. Подъем ваххабизма проявляется, в частности, во введении новых стандартов в брачные церемонии и похоронные ритуалы, в создании больниц, в которых только женщины-врачи могут лечить пациентов-женщин, и т.д.

Но роль ваххабизма растет и благодаря тому, что последователи этого течения с готовностью откликаются на потребности населения, строя медицинские центры, школы, мечети и колодцы; финансируют проекты развития. Быстрое распространение ваххабизма на Юге объясняется тем, что, в отличие от Севера, здесь нет ламибе, которые могли бы контролировать деятельность мечетей.

Однако распространение ваххабизма в Камеруне происходило не без проблем. Попытки ваххабитов обосноваться в Дуале и Яунде в 1990-х гг. спровоцировали серьезные, сопровождавшиеся насилием, конфликты между мусульманскими общинами. Столкновения между ваххабитами и последователями тиджанийи заканчивались кровопролитием в 2000, 2002, 2003, 2004 и 2012 гг. в Яунде, Кутабе, Бафии и других городах. Главная причина раздора состояла в навязывании ваххабитами радикального ислама и в отрицании местных культурных традиций.

Появление радикальных религиозных групп на Юге в сочетании с присутствием «Боко Харам» на Севере в последние два десятилетия заметно изменило ситуацию относительной религиозной терпимости, которой Камерун в постколониальный период отличался, например, от соседней Нигерии. В радикализации ислама и в обострении межконфессиональных отношений в Камеруне были повинны преимущественно молодые мусульмане-южане, в то время как суфийский ислам, который был представлен в основном северянами, постепенно начал приходить в упадок.

Таким образом, на Севере Камеруна ваххабизм пока не получил такого распространения, как на Юге. Большинство мусульман-северян остаются последователями тариката тиджанийя, особенность которого в Камеруне состоит в сакрализации ламибе и членов их семей. Однако и в северных районах некоторые имамы все больше сближаются с ваххабитами. Ваххабитскому прозелитизму способствует бесплатное образование в ваххабитских школах - в отличие от традиционных коранических учебных заведений.

«БОКО ХАРАМ» И РАДИКАЛИЗАЦИЯ ИСЛАМА НА СЕВЕРЕ СТРАНЫ

Появление салафитской организации «Боко Харам» в Камеруне датируются 2004 г., когда после беспорядков в нигерийском городе Канамма и последовавших репрессий нигерийские исламисты начали искать убежище в камерунских горах Мандара. Вскоре исламисты начали свободно перемещаться по территории бассейна озера Чад, и террористическая угроза обрела региональный характер. В результате выросло число нападений на гражданских лиц и военные объекты в Северном Камеруне, в южном Нигере и западном Чаде. Камерун стал второй после Нигерии наиболее пострадавшей территорией, где в 2010-е гг. наблюдались частые вспышки насилия.

В 2006 г. один из нигерийских лидеров исламистов Халед аль-Барнави, который позже, в 2012 г., возглавил отколовшуюся от «Боко Харам» группировку «Ансару», начал активно вербовать камерунцев в ряды джихадистов и в 2007 г. создал сеть ячеек в Северном Камеруне [8, p. 285].

В 2009 г., после столкновений между боевиками «Боко Харам» и нигерийскими войсками в Майдугури, во время которых был убит основатель организации Мохаммед Юсуф (1970-2009), тогдашний лидер группировки Абубакар Шекау и его соратники вновь бежали в горы Мандара [9]. Именно тогда их идеи - создания исламского Халифата в Западной Африке и др. - начали распространяться в Камеруне и нашли своих верных приверженцев в ваххабитской среде.

Джихадисты, воспользовавшись общей историей и географией региона, сумели превратить Северный Камерун в надежное убежище и обнаружили здесь возможности для поддержания своей жизнедеятельности: боевики занимались грабежами и вымогательством, участвовали в незаконной торговле, похищениях людей с целью получения выкупа, т.е. активно развивали «экономику терроризма». Исламисты заручились поддержкой камерунских преступных сетей, контролировавших операции с землей и недвижимостью, а также основные дороги, использовавшиеся для контрабанды товаров: Кусери - Нджамена (Чад), Маруа - Майдугури (Нигерия), Колофата - Банки в Нигерии и др. Среди видов деятельности, приносивших джихадистам большие доходы, был угон скота с целью его продажи. В одном только 2016 г. выручка от продажи боевиками трех партий скота в Северном Камеруне составила 12 млн евро⁶.

В 2009-2010 гг. «Боко Харам» удалось завербовать в Камеруне около 3 тыс. последователей, в 2016 г. - примерно 4 тыс. [10, p. 8] - в основном канури, потому что именно они населяют приграничные районы между Камеруном и Нигерией⁷. Язык канури позволяет устанавливать связи с местными общинами, фермерами и торговцами. Используя этот язык, исламисты получают поддержку местных жителей, обеспечивают поставки оружия, подготовку новобранцев и создание лагерей. Таким образом, язык и религия стали каналами общения и идеологической обработки [11, p. 1].

Хотя значительная часть камерунских боевиков была завербована силой и вдоль границы с Нигерией появилось более 300 пустых деревень, жители которых бежали от «Боко Харам», многие присоединялись к исламистам по материальным соображениям или делали это добровольно, вдохновленные призывами к очищению ислама, введению законов шариата и т.д.⁸ Большую роль в мобилизации камерунцев в группировку сыграли кочующие проповедники из Нигерии, других стран бассейна озера Чад и из Судана, одновременно занимавшиеся насаждением радикального ислама и вербовкой молодежи [10, p. 17]. Наибольшей радикализации и мобилизации подверглись районы Майо-Сава, Майо-Цанга, Логон и Шари и города Маруа и Кусери.

До середины 2010-х гг., несмотря на рост насилия на Севере, власти Камеруна «терпели» исламистов в соответствии со своего рода негласным пактом о ненападении: Поль Бийя считал «Боко Харам» «нигерийской проблемой», а северные районы страны - отдаленной периферией. Лишь после участившихся похищений иностранцев и высокопоставленных камерунских чиновников - например, в 2014 г. были захвачены несколько граждан Франции и Китая и совершено падение на резиденцию заместителя премьер-министра Камеруна [12, p.1] - Бийя объявил «войну Боко Харам», и камерунская территория стала рассматриваться исламистами как «зона джихада». В ходе военных столкновений на границе с Нигерией обе стороны - «Боко Харам» и камерунская армия - понесли тяжелые потери; в результате, Бийя усилил размещенный на Севере с 2001 г. батальон быстрого реагирования (ББР, Bataillon d’Intervention Rapide) двумя тысячами солдат и офицеров [12, p. 2].

В 2014 г. камерунская армия разгромила тренировочный лагерь «Боко Харам» в г. Гирвидиг (департамент Майо-Данай) и арестовала 84 юных камерунца в возрасте от 7 до 15 лет и 45 инструкторов. Местные власти утверждали, что на самом деле это была салафитская кораническая школа, а не лагерь боевиков, но мальчишек полгода продержали в тюрьме, в ужасных условиях, и после этого рекрутация в «Боко Харам» стала даже масштабней. Причем не только рекрутация, но и обращение в ислам некоторых местных групп христиан⁹.

Президент последовательно отказывается вести переговоры с исламистами, между тем польза от милитаризации северных районов весьма сомнительна: ББР уже проявил свою неспособность к подавлению джихадистов, при этом вызвав недовольство местного населения актами насилия, а также грабежами и вымогательствами.

Большой проблемой для камерунского правительства стало растущее в регионе число беженцев с северо-востока Нигерии, спасающихся от нигерийской армии, которая обвиняет их в «пособничестве терроризму». Камерунские власти, опасаясь проникновения в северные районы боевиков «Боко Харам», пытаются либо депортировать беженцев, либо преследуют на своей территории, побуждая их таким образом присоединяться к исламистам, либо размещают в специальных лагерях, например в «Минавао», в которых они живут в тяжелых условиях - скученности (лагерь рассчитан на 39 тыс. человек, в нем же в 2018 г. находились 60 тыс.)¹⁰, нехватки продуктов питания и предметов первой необходимости, постоянного насилия и т.д. В целом на Севере Камеруна в настоящее время проживает более 325 тыс. беженцев [13, p. 9].

Напряженные отношения в регионе сложились и между центральным аппаратом и местными отделениями правящей партии Демократическое объединение камерунского народа (ДОКН, Rassemblement démocratique du peuple camerounais, RDPC): столичные политики обвиняют северян в поддержке «Боко Харам» и в стремлении дестабилизировать обстановку в стране [12, p. 3].

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ И ФОРМИРОВАНИЕ «ЭКОНОМИКИ ТЕРРОРИЗМА»

Главными факторами роста влияния «Боко Харам» на севере Камеруна являются ограниченное присутствие здесь государства, слабое развитие экономики, высокие уровни безработицы и бедности местного населения. Масштабная коррупция на фоне плохого управления и бесхозяйственности также приводят к росту недовольства политикой правительства.

В результате, крайние северные районы Камеруна стали благодатной почвой для распространения любых радикальных идей, в т.ч. исламистских, и для привлечения местного населения к антиправительственной деятельности. Крайний Север с его 4 млн жителей - самый густонаселенный и самый бедный регион Камеруна; 74% населения в нем живут за чертой бедности, в то время как этот показатель, в среднем, по стране составляет примерно 40%. Неполной занятостью охвачены 75% молодежи [14, pp. 19-20].

После появления в регионе «Боко Харам» механизмы выживания населения посредством законной торговли и сельскохозяйственной деятельности были окончательно разрушены. Перебои в торговле с соседними странами из-за распространения конфликта также имели пагубные последствия для легальной экономики, так как более 60% доходов Северный Камерун получал от трансграничной торговли с Нигерией и Чадом и 80% всех потребительских товаров импортировались из Нигерии [12, p. 2]. В результате, начали развиваться нелегальные виды экономической деятельности, прежде всего контрабанда. 70% фермеров в трех наиболее пострадавших районах - Майо-Сава, Майо-Цанага и Логон и Шари - покинули свои хозяйства и не осуществляли посевов. Цены на основные товары - кукурузу, сорго и бензин - в разных районах подорожали на 20-80% [14, pp. 19-20]. Ситуация усугублялась практическим отсутствием в регионе инфраструктуры. Поэтому «Боко Харам» было не сложно обосноваться в нем, пообещав создать новое государство - Халифат, в котором справедливость, равенство и экономическое процветание придут на смену плохому управлению и бесхозяйственности.

Маргинализация крайнего Севера проявляется и в ограниченном доступе его жителей к основным услугам - здравоохранения и образования. В регионе, где проживают 17,9% камерунцев (от 28,5 млн)¹¹, уровень грамотности является самым низким - около 40% [15, pp. 43-44] при среднем по стране в 77%¹². Посещаемость школы детьми от 6 до 11 лет составляет 63% по сравнению со средними 85% [13, p. 11]. Отчасти, правда, это объясняется недоверием северян к школам западного типа и их предпочтением обучать детей в коранических учебных заведениях; в результате, даже посещавшее школу население может читать Коран (на хауса, фулани или арабском), но не говорит ни на одном из двух официальных языков - английском или французском. В свою очередь, отсутствие профессионального образования и, соответственно, достойной работы, побуждает их либо присоединяться к исламистам, либо заниматься незаконными видами деятельности. Северный Камерун находится на пересечении маршрутов наркотрафика, контрабанды оружия, топлива и т.д. из Судана, Чада и Центральноафриканской Республики в страны Западной Африки.

Преступная деятельность приводит к обострению меж- и внутриобщинных конфликтов, что также способствует росту религиозного радикализма, причем распространение ваххабизма, нарушая устоявшийся религиозный порядок, приводит к появлению новых линий раскола в местных сообществах. В каждом районе появляется все больше новых мечетей, составляющих конкуренцию традиционным молельным домам и привлекающих молодежь. В них не только проповедуются радикальные исламистские идеи, но и озвучивается прямой призыв к джихаду. Все это происходит на фоне конфликта поколений в среде, где принятие ответственных решений остается за «старой гвардией» политиков и традиционных вождей, контроль которых над религиозными и политическими институтами оказался под угрозой со стороны молодежи, ориентированной на проповедников из юго-восточной Нигерии. К тому же, новые религиозные лидеры, пропагандирующие джихад, налаживают контакты с международными террористическими сетями и исламскими НПО в Африке и на Ближнем Востоке, которые под видом благотворительности направляют «Боко Харам» финансовые средства¹³.

Совокупное воздействие сложной экологической среды, устаревших методов торговли и производства, традиционного образа жизни, плохо приспособленных к современным реалиям, делает регион уязвимым перед экстремизмом, тем более что в сельских районах и ЗАПИГ, и «Боко Харам» зачастую выступают в качестве защитников местного населения от злоупотреблений администраторов, жандармерии, таможенников и т.д. и нередко предлагают молодым людям, готовым присоединиться к группировке, деньги - «подъемные» $300-2000, «зарплату» в размере $100-400 в месяц, а иногда и мотоцикл [13, p. 14], таким образом вбивая клин между мирными жителями и правительством. Но к исламистам присоединяются и молодые люди из обеспеченных семей - дети религиозных, политических и традиционных лидеров, которые мотивируются не экономическими выгодами: скорее, они видят в создании Халифата единственный реальный путь к обретению политической власти.

Так или иначе, но присоединение большого числа молодых камерунцев к «Боко Харам» - а их в рядах движения насчитывается около 20 тыс. [10, p. 20] - свидетельствует о том, что огромное количество детей и подростков вступают в контакт с боевиками. Дети становятся легкой мишенью для радикализации и манипулирования: используются для сбора информации, переноски взрывных устройств, а после соответствующей обработки - в качестве террористов-смертников [16].

Многие традиционные правители и чиновники местных органов власти также сотрудничают с «Боко Харам», руководствуясь экономическими интересами и этнической солидарностью. Давняя связь местных руководителей с криминальными структурами нашла новое выражение в контексте, созданном «Боко Харам». Правда, некоторые вожди и чиновники сотрудничают с исламистами из опасения за свою жизнь, как и торговцы - чтобы защитить свой бизнес.

Осуществляя акты террора, отталкивающие потенциальных сторонников, «Боко Харам» в то же время в известном смысле замещает государство, предоставляя населению определенный набор услуг: медицинских, образовательных, охранных и др.¹⁴, хотя одновременное применение этих тактик оказалось контрпродуктивным: жителям Северного Камеруна предлагалось остаться в регионе в качестве граждан нового исламского халифата, но жестокость исламистов побуждала многих бежать.

Надо сказать, что, как и лагеря беженцев, местом, удобным для вербовки в «Боко Харам», становятся тюрьмы. Обработка потенциальных джихадистов активно проводится, например, в пенитенциарном заведении г. Маруа, в котором в одном лишь 2015 г. одновременно содержалось более 1200 оказавшихся в плену членов «Боко Харам» [17]. Аресты в 2014 г. в Фумбане ваххабитских имамов, якобы поддерживавших исламистов, и произвольные задержания по всему северу Камеруна предполагаемых «пособников террористов» оказались контрпродуктивными. Напротив, операции силовых структур вызывали недовольство местных общин и побуждали их присоединяться к «Боко Харам».

В целом, камерунские мусульмане осуждают действия исламистов, многие имамы сотрудничают с силами безопасности, но за годы своего присутствия на в Камеруне боевики, многие из которых и раньше имели здесь родственников, теперь обзавелись собственными семьями, а потому всегда могут найти убежище и поддержку.

Более того, прозрачная граница, дремучие леса и высокие горы Мандара облегчают ведение партизанской войны и контрабанду оружия. С середины 2000-х гг., т.е. с появления в регионе боевиков «Боко Харам» и беженцев, спасавшихся от солдат нигерийской армии, здесь наблюдается постоянный рост трансграничной преступности. «Боко Харам» активно вербует контрабандистов в свои ряды или сотрудничает с ними, используя их знание местности и военной/полицейской тактики [18]. Опираясь на контрабандные сети, боевики совершают набеги на местные общины и торговцев, что побуждает их сотрудничать с группировкой, чтобы избежать насилия.

Успех исламистов в закреплении в регионе проливает свет на недостатки государственного управления на периферии: район крайнего севера Камеруна стал центром внимания властей совсем недавно - в основном из-за роста здесь террористической активности и дорожного бандитизма.

Недоверчивое отношение северян к официальным властям, низкий уровень грамотности, отсутствие перспективы для молодежи, безусловно, способствовали росту влияния в регионе «Боко Харам», тем более что местная экономика в значительной степени ориентирована на торговлю с Нигерией, местные жители используют нигерийскую валюту - найру, привыкли свободно пересекать границу в поисках работы и получения образования, многие имеют удостоверения личности, выданные в нескольких государствах. Курс найры определяет цены на местные товары, и обменный курс отслеживается даже стариками и детьми. В городах государственные служащие должны менять зарплату, полученную во франках КФА, на найру, прежде чем ее использовать¹⁵. Именно в этих районах, находящихся вне контроля властей, и обосновалась «Боко Харам».

Одна из проблем, с которой сталкиваются жители Северного Камеруна, состоит в том, что они постоянно оказываются между двух огней: исламисты считают их «агентами правительства», а власти обвиняют в сотрудничестве с боевиками. Поскольку военные далеко не всегда могут защитить население, оно предпочитает обходиться без присутствия армии, и сотрудничество с террористами становится прагматичным и является тактикой выживания, которая приносит пользу исламистам и ослабляет правительственные органы. Кроме того, в районах деятельности обеих исламистских группировок высокий уровень безработицы и низкий уровень грамотности сочетаются с растущим экологическим кризисом из-за сокращения размеров озера Чад, в бассейне которого расположен Северный Камерун, и опустынивания, что ведет к ухудшению материального положения местного населения и облегчает для исламистов работу по привлечению новобранцев.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В последние годы как в западных, так и в африканских странах именно радикализация ислама стала наиболее часто наблюдаемой формой религиозной и прочей радикализации. В XXI в. джихадистские движения в Сахеле и в Африке южнее Сахары, в целом, стали отражением этих процессов. Молодежь особенно уязвима перед религиозным радикализмом, так как больше, нежели другие группы населения, страдает от социально-экономического неравенства и отсутствия перспектив.

В ответ на исламскую радикализацию на Севере Камеруна правительство выступило с инициативами по сокращению бедности, ликвидации неграмотности, выделило значительные средства на строительство школ и т.д. Однако реализация этих проектов, к тому же плохо скоординированная и неэффективная, сопровождается арестами имамов, преимущественно ваххабитов, и преследованиями жителей, и без того страдающих от набегов «Боко Харам».

До недавнего времени, в отличие от соседних Нигерии и ЦАР, Камерун избегал серьезных межконфессиональных столкновений. Религиозный климат был относительно спокойным благодаря умеренному суфийскому исламу. Однако распространение ваххабизма, а также ослабление авторитета ламибе в недалеком будущем не исключают возможности возникновения серьезного военно-политического конфликта на религиозной почве в условиях острой политической нестабильности, которую Камерун переживает в настоящее время, в т.ч. из-за деятельности южнокамерунских англофонных сепаратистских движений.