ВВЕДЕНИЕ

Летом 2022 г. Южно-Китайское море замелькало на первых страницах всех основных политических изданий мира. Кризис в отношениях между США и КНР, связанный с ситуацией вокруг острова Тайвань, обозначил формирование новой «горячей точки» мировой геополитики. На встрече с президентом США Дж. Байденом на полях саммита «группы двадцати» 14 ноября 2022 г. председатель КНР Си Цзиньпин четко заявил, что проблема Тайваня является для Китая «красной линией»¹.

ТАЙВАНЬ И СИТУАЦИЯ В АТР

Для растущего внешнеполитического влияния КНР в течение следующего пяти- или десятилетия правления Си Цзиньпина Тайвань действительно – определяющий этап, точка sine qua non, без которой Китай не сможет решать вопросы своей дальнейшей глобальной внешнеполитической экспансии [1]. Для самого руководителя КНР этот вопрос также будет иметь принципиальное значение: ему важно войти в историю объединителем страны, решившим проблему, с которой бессильны были справиться все предыдущие руководители коммунистического Китая.

В то время как ключи от решения тайваньской проблемы Китая находятся в руках США [2], для самой Америки ставки при решении проблемы Тайваня стали чрезвычайно высокими. В августе 2022 г. история с визитом на остров спикера палаты представителей Конгресса Н.Пелоси сделала Тайвань знаменем «борьбы США за защиту демократии во всём мире», согласно высказываниям американских политиков и экспертов. Вашингтон сам поднял уровень противостояния до такой точки, с которой сложно отступать назад, а американская пресса сделала Тайвань символом союзнических обязательств США в Азии. Отказаться от поддержки тайваньского союзника будет значить для Вашингтона потерять лицо, этот шаг нанесет ощутимый удар по его международному престижу и существенно осложнит для Америки отношения с нынешними и потенциальными союзниками в акваториях Тихого и Индийского океанов, в Евразии в целом [3].

Стало ясно, что пока судьба острова Тайвань не будет решена тем или иным образом, противостояние Пекина и Вашингтона не только в регионе АТР, но и на глобальном уровне не ослабнет.

При этом даже самые лучшие эксперты не берутся предсказать, каким образом будут развиваться события в ближайшие месяцы и годы. Вероятность перерастания политического конфликта в военный оценивается как весьма низкая, однако высказывания лидера КНР о необходимости готовиться к войне² и готовности Китая обеспечить единство страны всеми имеющимися средствами³ нельзя недооценивать.

По всей вероятности, подготовка сил и средств для военного решения вопроса действительно ведется и будет вестись еще интенсивнее [4]. В случае если дипломатические усилия КНР по объединению с Тайванем на принципах «одна страна – две системы» не увенчаются успехом, вполне возможно на горизонте нескольких лет ожидать и более резких шагов со стороны Пекина, включая и вооруженную блокаду острова, и прямое вторжение.

Такие сценарии явно рассматриваются всерьез и в Вашингтоне [5]. Во всяком случае, в 2022 г. резко интенсифицировалось сотрудничество между США и Тайванем в военно-технической сфере, постоянно появляются сообщения о поставках Тайваню различных видов вооружений и другой продукции военного назначения⁴. Представляется очевидным, что курс на накачивание острова американскими вооружениями и военными технологиями будет продолжен, что, разумеется, не способствует повышению вероятности мирного исхода противостояния.

В этом контексте особого внимания заслуживает вопрос, каким образом события вокруг острова Тайвань, ставшие центральной темой американо-китайских отношений на ближайшие годы, могут повлиять на другие зоны напряженности в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

В частности, целесообразно рассмотреть, какое влияние тайваньский кризис оказал в 2022 г. и может оказать в дальнейшем на ситуацию на Корейском полуострове; каким образом различные, в т.ч. самые негативные сценарии развития конфликта в Тайваньском проливе могут повлиять на взаимоотношения двух корейских государств, а также на отношения между КНР, США и Россией – тремя главными внешними игроками в процессе корейского урегулирования.

Чтобы провести анализ этих вопросов, целесообразно рассмотреть как официальные заявления, звучавшие из Пхеньяна и Сеула, так и публикации в средствах массовой информации, посвященные этой теме и вышедшие во время обострения кризиса в Тайваньском проливе летом и ранней осенью 2022 г.

КРИЗИС НА ТАЙВАНЕ: ВЗГЛЯД ИЗ ПХЕНЬЯНА

За указанный период на сайте МИД КНДР было опубликовано всего 2 заявления, связанных с Тайваньским кризисом. В них северокорейская сторона, являющаяся, как известно, официальным союзником КНР, резко осуждает политику Соединенных Штатов в ситуации вокруг Тайваня и признает право Китая на ответные действия. В частности, 3 августа, в разгар кризиса, связанного с визитом Н.Пелоси на остров, МИД КНДР заявил: «Тайвань – неотъемлемая часть Китая, а тайваньский вопрос – его внутреннее дело. [...] Мы решительно критикуем и осуждаем вмешательство внешних сил в тайваньский вопрос и поддерживаем справедливую позицию правительства Китая по защите государственного суверенитета и территориальной целостности»⁵.

Спустя три дня, 6 августа, уже глава департамента печати и информации МИД КНДР выпускает особое заявление, где говорится о деструктивном влиянии поездок Н.Пелоси по странам Азии и Европы, ставя в один ряд её визиты на Украину, Тайвань и в Южную Корею: «Пелоси – грубейший нарушитель глобального мира и стабильности, которая в апреле раздувала антироссийские конфронтационные настроения, а теперь отправилась на Тайвань, чем разгневала китайский народ. Может быть, она думала, что на Корейском полуострове всё пройдет гладко, но она ошиблась. США придется иметь дело с очагами конфликтов, которые появляются везде, куда бы Пелоси ни отправилась»⁶. Таким образом, Пхеньян здесь повторяет риторику Пекина, напрямую предрекая вооруженный конфликт в Тайваньском проливе как результат провокационных действий спикера Конгресса США.

СМИ КНДР, освещая ситуацию вокруг Тайваня, не только описывают факты и события, но и транслируют явную поддержку КНР со стороны КНДР. Например, журналисты сообщали о письме, направленном ЦК Трудовой партии Кореи в адрес ЦК КПК, в котором северокорейская сторона выражает полную поддержку КНР по тайваньскому вопросу и резко критикует Индо-Тихоокеанскую стратегию США, направленную на сдерживание Китая⁷.

Подкрепляя точку зрения КНДР о деструктивном влиянии Соединенных Штатов на систему международных отношений и о стремлении Вашингтона посеять выгодный ему раздор между странами АТР, северокорейские СМИ ссылаются на российских экспертов и цитируют российские СМИ для обоснования своей позиции⁸.

«ТАЙВАНЬСКАЯ ДИЛЕММА» РЕСПУБЛИКИ КОРЕЯ

Южная Корея оказалась в более деликатном положении [6].

С одной стороны, Сеул – один из важнейших союзников США в регионе и вынужден поддерживать большинство внешнеполитических инициатив Вашингтона в АТР. С другой – если эти инициативы направлены против Китая, Южная Корея всегда с неохотой идет на их публичную поддержку, учитывая свою зависимость от Китая как крупнейшего внешнеэкономического и торгового партнера, важнейшего инвестиционного рынка и довольно высокий уровень политических отношений с КНР. В течение вот уже 30 лет, начиная с момента установления дипломатических отношений между Республикой Корея и КНР в 1992 г., Сеул фактически не может определиться с дилеммой, как рассматривать проблему Тайваня с точки зрения права: сепаратизм или самоопределение [7].

Именно поэтому высказывания официальных лиц Республики Корея по тайваньской проблеме носят максимально нейтральный, примирительный характер. Спикеры чаще всего говорят о надежде на мирное урегулирование кризиса и на возможность дальнейшего развития отношений между Южной Кореей и КНР: «Мы… придерживаемся мнения, что поддержание мира и стабильности в Тайваньском проливе крайне важно не только для Республики Корея, но и для мира и процветания на Корейском полуострове и в регионе. Мы надеемся, что отношения между сторонами будут развиваться мирным путем, посредством диалога и сотрудничества»⁹.

Южнокорейские медиа с тревогой описывают возможные варианты развития событий вокруг Тайваня и то, чем они грозят Республике Корея.

Очевидную тревогу вызывает сценарий, при котором стороны переходят к применению военной силы. В этом случае, по единодушному мнению СМИ Южной Кореи, Сеулу лучше стараться свести к минимуму свое вовлечение в конфликт. В частности, южнокорейские эксперты полагают, что «[Текущая] позиция не позволяет нам принять сторону Китая или Тайваня в этой ситуации. Именно такую политику правительство Республики Корея и должно принципиально проводить. США не следует больше требовать от нас еще яснее выражать наше мнение по этому вопросу»¹⁰. Это говорит о том, что в случае возникновения вооруженного конфликта в Тайваньском проливе южнокорейское общество будет активно возражать против непосредственного участия своей страны в конфликте на стороне США. Такое беспокойство не может не учитываться как занявшим пост президента Республики Корея в 2022 г. Юн Сок Ёлем, так и самим Вашингтоном.

В публикациях международных СМИ, посвященных корейскому вопросу, также активно обсуждается дилемма, перед которой оказалась Республика Корея в связи с ростом напряженности вокруг Тайваня. Будучи соседом и экономическим партнером КНР и одновременно союзником США, именно Южная Корея особенно уязвима [8]. Напомним, что она активно участвовала в свое время в Индокитайской войне на стороне Соединенных Штатов, что не принесло стране ничего, кроме бед. Опасения в том, что РК не удастся сохранить нейтральность, проходит красной нитью через большинство публикаций.

Более того, даже если Сеулу удастся отстоять свой нейтралитет в гипотетическом американо-китайском противостоянии, дислоцированные на полуострове американские войска практически неизбежно будут вовлечены в конфликт, что повышает риски военного противостояния на самом Корейском полуострове. «Было бы нежелательно, – пишут южнокорейские СМИ, – чтобы вооруженные силы США в Корее покидали Корейский полуостров и участвовали в военных операциях в Тайваньском проливе, поскольку это может ослабить состояние военной готовности против Северной Кореи. Правительство Южной Кореи должно убедить США, что две одновременные войны в Тайваньском проливе и на Корейском полуострове будут провальным сценарием» [9].

Именно такая точка зрения сегодня активно муссируется в СМИ и социальных сетях Южной Кореи: в обществе зародился страх, что Вашингтон, отвлеченный на вооруженное противостояние в Тайваньском проливе, оставит республику один на один с агрессивным северным соседом, который, по мнению многих в Южной Корее, не преминет воспользоваться ситуацией и вторгнется на Юг, подстрекаемый союзниками из КНР.

Как пишут южнокорейские аналитики, «в последнее время Северная Корея формализует доктрину упреждающего ядерного удара на основе тактического ядерного оружия. С точки зрения сдерживания это попытка компенсировать превосходство Южной Кореи и США в обычных вооружениях, но с точки зрения боевых возможностей ядерной войны ядерная доктрина и возможности Северной Кореи вызывают растущую озабоченность в Южной Корее. Если США вмешаются в ситуацию в Тайваньском проливе, следует поддерживать режим готовности Южной Кореи и США, чтобы ни Китай, ни Северная Корея не почувствовали желания воспользоваться ситуацией. Точно так же, как северокорейское вторжение в июне 1950 года имело глубокие и долговременные последствия для Тайваньского пролива, так и непредвиденные обстоятельства, связанные с Тайванем сегодня, могут изменить ситуацию на Корейском полуострове» [9].

При этом связь между Тайваньским проливом и 38-й параллелью как линиями возможного противостояния представляется вполне очевидной, т.к. именно по Корейскому полуострову проходит единственная сухопутная граница между непосредственными союзниками США и КНР. Кроме того, известно, что эскалация напряженности в регионе всегда отдавалась эхом на Корейском полуострове. Так и сейчас, когда градус соперничества между Вашингтоном и Пекином в АТР повышается, северокорейские власти также повышают военную активность.

8 сентября 2022 г. КНДР приняла закон о политике в ядерной сфере, а уже в конце сентября начала серию запусков баллистических ракет, которые серьезно осложнили ситуацию на Корейском полуострове. В частности, ракеты малой дальности были запущены 25, 28, 29 сентября, а также 1 и 4 октября. Причем последний из них стал первым с 2017 г. запуском над территорией Японии¹¹. В начале ноября также состоялась серия запусков баллистических ракет в сторону Японского моря¹². Сообщения о запусках перестали поступать к моменту саммита «Большой двадцатки» на острове Бали в ноябре 2022 г., где состоялась уже упоминавшаяся встреча лидеров КНР и США.

Каким образом может повести себя правительство КНДР в случае начала противостояния в Тайваньском проливе, сказать сложно, однако это во многом действительно будет зависеть от позиции Пекина и его желания создать для Соединенных Штатов дополнительный очаг напряженности, заставить Вашингтон распылить свои силы в АТР.

В условиях экономических трудностей, которые испытывает КНДР после пандемийного шока начала 2022 г. (только за две недели мая 2022 г. в КНДР заболело более полумиллиона человек)¹³, Пхеньян при поддержке Пекина может всерьез решиться на военные действия на Корейском полуострове. И хотя в нынешних условиях этот сценарий кажется абсурдным, но в ситуации военного конфликта в Тайваньском проливе положение на полуострове может измениться в одночасье. Во всяком случае, этого серьезно опасаются в Вашингтоне: «В случае крупного конфликта между Китаем и Тайванем возможна эскалация межкорейского конфликта, в то время как международное сообщество (и скорее всего Соединенные Штаты) будут сосредоточены на Тайваньском проливе», – заявил в интервью газете Korea Times Зак Купер, старший научный сотрудник Американского института предпринимательства, ранее работавший в Совете национальной безопасности и Государственном департаменте США¹⁴. В самой КНДР никаких прогнозов подобного развития событий не звучало, молчат на эту тему и ведущие китайские СМИ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В северокорейских СМИ и заявлениях МИД по Тайваньскому вопросу спустя год после кризиса заметна одна основная линия: Соединенные Штаты активно занимаются дестабилизацией обстановки в регионах мира, и Тайвань – один из элементов их деструктивной стратегии в АТР. В Пхеньяне обращают особое внимание на то, как тайваньский вопрос обострил противоречия между Пекином и Сеулом. В КНДР отмечают: политика Вашингтона сталкивает между собой азиатские государства, лишает регион возможности самостоятельно развиваться, делает его площадкой для опосредованной войны в борьбе за сохранение своей гегемонии¹⁵.

Для Сеула спустя год ситуация вокруг Тайваня – еще один повод провести комплексный анализ положения Республики Корея в регионе, её отношений с ближайшими союзниками. Прежде всего, на повестке дня стоит выстраивание экономических связей со странами АСЕАН и Южной Азии, способных компенсировать ущерб, который Сеул понесет в случае ухудшения отношений с Пекином. Эксперты называют американо-китайское противостояние ключевым фактором при построении стратегии экономической безопасности РК и предлагают оценки того, как на ней скажется потенциальный военный конфликт [10].

В декабре 2022 г. правительство Юн Сок Ёля приняло политическую стратегию, ориентированную на Индо-Тихоокеанский регион и сопрягающуюся с соответствующей стратегией Вашингтона. Согласно тексту документа, Сеул намерен нарастить свой вклад в решение региональных и глобальных вопросов в соответствии с нынешним статусом государства¹⁶.

В этом контексте вполне понятен акцент южнокорейских исследователей на всестороннюю оценку того, какую линию выбрать в случае возможного конфликта вокруг Тайваня. В центре внимания – взаимодействие в треугольнике США – РК – Япония. Именно сплочение трехстороннего альянса и кооперация в военной и политической сферах могут обеспечить безопасность в регионе. Эксперты отмечают, что Вашингтон без системы поддерживающих союзов не сможет самостоятельно сохранять интересный ему миропорядок, особенно в условиях, когда его внимание рассеяно на несколько регионов с высоким конфликтным потенциалом [11].

В сложившейся ситуации Корейский полуостров – весьма удобный рычаг для Китая в воздействии на Соединенные Штаты в случае эскалации ситуации в Тайваньском проливе [12]. Именно КНР получит возможность разыгрывать этот козырь, в то время как для США наличие южнокорейского союзника станет скорее бременем и поводом для беспокойства, нежели реальной помощью в случае начала противостояния. Ситуация будет осложняться для Америки и тем, что Россия, в последнее время умело проводящая политику сближения с Пхеньяном, при любом развитии конфликта в Тайваньском проливе будет активно поддерживать Китай, а следовательно, может оказать действенную помощь КНДР в ситуации противостояния на Корейском полуострове.