ВВЕДЕНИЕ

Разворот России на Восток, заинтересованность нашей страны в обеспечении безопасности и надежного функционирования международных транспортных коридоров обуславливает активность в вопросах формирования в зоне Персидского залива системы региональной безопасности и сотрудничества.

В 2019 г. в качестве первого инициативного шага РФ выдвинула свою концепцию создания такой системы. Российская дипломатическая служба и экспертное сообщество проводят работу, направленную на адаптацию предложений к быстро меняющейся обстановке в регионе. Идет разработка такой схемы реализации, которая бы учитывала озабоченности и структуру интересов государств этого стратегически важного региона. Об этом шла речь на проведенной 12–13 июня 2023 г. в Москве III Международной экспертной встрече по проблемам безопасности в Персидском заливе, организованной при поддержке МИД РФ. Участники встречи пришли к выводу, что одной из наиболее важных предпосылок реализации концепции региональной безопасности является преодоление внутриполитического кризиса и затянувшегося конфликта в Йемене.

Конечно, причины йеменского конфликта, прежде всего, связаны с факторами внутреннего характера – традиционно сложными отношениями между представителями разных регионов страны и конфессиональных групп населения. Важное значение, однако, имеют и подходы к йеменскому кризису со стороны ведущих региональных акторов, среди которых особое место занимают Объединенные Арабские Эмираты. Вовлеченность в события в Йемене связана со стремлением ОАЭ обеспечить свои интересы – надежное функционирование транспортных коридоров, проходящих в акватории Баб-эль-Мандебского пролива и Красного моря. Помимо этого, ОАЭ хотели бы получить особые позиции на Юге Йемена, в регионах, имеющих портовую и относительно развитую промышленную инфраструктуру.

Можно условно выделить два этапа политического и военного воздействия ОАЭ на ситуацию в Йемене. На первом этапе (2015–2021 гг.) Эмираты видели в качестве главного препятствия в вопросах реализации этих планов политику Ирана. В значительной мере на антииранской основе ОАЭ осуществляли международное и региональное маневрирование, примыкая как к спонсированным американцами схемам, так и действуя солидарно с основным региональным противником Ирана – Саудовской Аравией.

Второй этап начался в 2022–2023 гг. в контексте сближения Саудовской Аравии и Ирана и начала переговорного процесса между ними. В этих условиях ОАЭ стали искать новые возможности закрепления своих позиций в Йемене и обеспечения своего весомого участия в определении будущего этой страны.

ИНТЕРЕСЫ И ЦЕЛИ ОАЭ

ОАЭ, сталкиваясь с ограничениями географического размера и малого населения, в своей внешнеполитической деятельности традиционно опирались на несколько факторов.

Во-первых, это союз с Саудовской Аравией. Долгое время Королевство являлось определяющим фактором во внешней политике других стран – членов ССАГПЗ. Союз Саудовской Аравии и ОАЭ с начала событий «арабской весны» стал определяющим не только во внешней политике этих держав, но и на региональном уровне. Схожее восприятие угроз и государственных интересов, а также тесные личные контакты руководителей стран сделали из Королевства важнейшего партнера для ОАЭ в регионе [1].

Во-вторых, союзнические отношения с США. Заокеанский союзник арабских монархий региона, несмотря на некоторое снижение активности на Ближнем Востоке, воспринимался аравийскими державами как важнейший партнер в обеспечении безопасности. Фактор США оказывал серьезное влияние на принятие всех политических решений в регионе, включая военные кампании.

В-третьих, особенности политического режима оказывают прямое влияние на восприятие угроз во внешнем мире. С конца XX в. руководство ОАЭ стало воспринимать как угрозу своей легитимности и выживаемости политический ислам и организацию «Братьев-мусульман», которую Правительство ОАЭ внесло в список террористических после событий «арабской весны». В основе этого восприятия лежит представление о «Братьях», как организации, противостоящей концепту «суверенитета» и стремящейся нарушать законы и безопасность государства [2]. Параллельно с этим ОАЭ воспринимали как угрозу своим интересам и линию Тегерана на укрепление своих позиций в регионе с опорой на шиитские структуры, в т.ч. военизированные объединения.

В-четвертых, ОАЭ, как и другие нефтяные арабские монархии, стремятся к диверсификации экономики и уходу от ресурсной зависимости. Страна проводит активную политику привлечения иностранного капитала, создавая открытую экономическую среду и придавая особое значение международному имиджу. Одним из основных аспектов в диверсификации становится развитие в ОАЭ международного торгового узла, что обосновывается развитием логистической инфраструктуры и выгодным географическим положением [3]. Дубайская компания и портовый оператор DP World, столичная компания Abu-Dhabi Ports Group являются лидерами международной портовой деятельности и активно расширяются. Политика продвижения портов стала одним из инструментов глобальной стратегии реализации государственных интересов.

Исходя из этих положений, можно выделить первоначальные цели участия ОАЭ в конфликте в Йемене. К ним относится выполнение союзнических обязательств путем оказания помощи важнейшим партнерам – Саудовской Аравии и США – в сдерживании Ирана при проведении совместной антитеррористической операции. Участвуя в коалиции с более мощными державами, ОАЭ следовали более широким национальным интересам, к которым можно отнести активную борьбу с политическим исламизмом на Аравийском полуострове, а также повышение своей политико-экономической роли в западной части Индийского океана, на важном торговом маршруте между Азией и Европой.

ВОЙСКОВАЯ ОПЕРАЦИЯ ОАЭ В ЙЕМЕНЕ

К моменту принятия решения о вступлении в войну движение хуситов «Ансар Аллах» контролировало бо́льшую часть Йемена. Отпор хуситам, обеспечение контроля над развитием ситуации со стороны близких к ОАЭ сил стали первоочередными задачами. С самого начала проведения сухопутной операции ОАЭ сосредоточились на юге и прибрежных районах запада Йемена, приступив к поиску союзников внутри страны именно в этих регионах. Вскоре это дало возможность действовать с опорой на местные вооруженные формирования, обученные специальными войсками ОАЭ.

Уже на начальном этапе боевых действий ОАЭ оказались наиболее эффективным участником коалиции. Это проявилось в центральной роли ВС ОАЭ в операции по установлению контроля над портовым городом Аден и крупнейшей военно-воздушной базой Аль-Анад. Западные военные эксперты отмечали, что в ходе налетов на силы хуситов пилоты ВВС ОАЭ ошибались значительно реже, чем пилоты других членов коалиции [4].

ВС ОАЭ продолжали успешные операции в южных провинциях Ад-Дали и Лахедж, вытеснив из них хуситов, однако совместные действия с другими членами коалиции в центральном Йемене вызывали трудности, внося раздор в действия коалиции. Наглядным примером этого стала борьба за город Таиз, когда ОАЭ отказались взаимодействовать с местным ответвлением организации «Братьев-мусульман» – йеменской партией «Ислах», также выступавшей против хуситов.

Одной из задач, возложенных на ВС ОАЭ, была заявлена защита свободы навигации через Баб-эль-Мандебский пролив. Для проведения кампании в Йемене планировалось использовать военную базу на территории африканского государства Джибути, однако состояние отношений между этими странами не позволило реализовать намеченные планы. В таких условиях ОАЭ пошли на заключение стратегического соглашения с Эритреей в апреле 2015 г.

К началу 2016 г. на территории Эритреи ОАЭ разместили военную базу, с которой обеспечивалась поддержка коалиционных сил в Йемене, блокада портов хуситов, на ней проходила подготовка йеменских солдат, лояльных ОАЭ. К апрелю 2016 г. войска ОАЭ заняли стратегически важный остров Перим, делящий Баб-эль-Мандебский пролив на две части, что позволило контролировать пролив.

Одной из основных целей участия ОАЭ в войне в Йемене была объявлена борьба с терроризмом. В начале 2015 г. «Аль-Каида на Аравийском полуострове» (АКАП) взяла под контроль ряд городов на южном побережье Йемена. В феврале 2016 г. в ходе встречи наследного принца эмирата Абу-Даби Мухаммеда бен Заида и советника президента США по борьбе с террором Лизы Монако было заключено соглашение с США о поддержке в борьбе с терроризмом. Соглашение с США предоставило бо́льшую легитимность действиям ОАЭ в Йемене, что привело к началу более активной фазы кампании на Юге.

В ходе первых контртеррористических операций спецназ ОАЭ с опорой на местные формирования установил контроль над важнейшим южным портовым городом Мукалла, после чего он стал центром «борьбы с террором». В результате этой кампании ВС ОАЭ удалось отбить у АКАП большую часть территории южных провинций Шабва и Хадрамаут. «Щит безопасности», сформированный из связанных между собой городов на побережье Индийского океана между Аденом и Мукаллой, позволил начать восстановление инфраструктуры в южных провинциях.

ОАЭ проводили военную кампанию и на побережье Красного моря. В феврале 2017 г. поддерживаемые ОАЭ войска взяли прибрежный города Моха [5]. Взятие города имело стратегическое значение для усиления контроля ситуации на Красном море и обеспечения возможности начала наступления на крупнейший город-порт Ходейду.

Несмотря на отсутствие прямой угрозы от хуситов, войска ОАЭ размещаются и на острове Сокотра. Важное значение острова обусловлено его стратегическим расположением на пути основных торговых маршрутов из Индийского океана в Красное море. Контроль над Сокотрой подчеркнул, что интересы ОАЭ выходят за пределы Йемена.

К началу 2018 г. активное участие ВС ОАЭ в конфликте начинает сокращаться, ограничиваясь десантными операциями. Последней крупной операцией в борьбе с хуситами ВС ОАЭ стало участие в наступлении на Ходейду [6]. Уже 1 июля 2018 г. на фоне международной критики бои за город прекратились, что повлекло переговоры, инициированные ООН.

Заинтересованность ОАЭ в привлечении зарубежных инвестиций в сочетании со всё более негативной реакцией международного сообщества на рост жертв среди мирного населения Йемена вели к пересмотру подхода к йеменскому кризису. Важно учитывать, что к началу 2019 г. ОАЭ уже решили задачу, связанную с закреплением на южном побережье Йемена, при этом всё очевиднее становилась невозможность полной победы над хуситами на севере.

В июле 2019 г., ссылаясь на напряженность в отношениях с Ираном в Персидском заливе, ОАЭ объявили о сокращении значительной части своих войск в Йемене. Несмотря на это, государственный министр иностранных дел ОАЭ А.Гаргаш пообещал, что ОАЭ сохранят гибкое присутствие и поддержку Юга в кампании против АКАП и ИГИЛ [7].

НАЕМНЫЕ И МЕСТНЫЕ СИЛЫ

С начала военной кампании в Йемене стало очевидно, что ВС ОАЭ не имеют достаточного потенциала для её эффективного проведения. Решением проблемы стало использование иностранных наемников, подготовка и поддержка местных сил из числа йеменских племен, находившихся в оппозиции хуситам, чтобы снизить болезненные потери в восках ОАЭ и Саудовской Аравии.

В Йемен привлекались африканские наемники из Чада, Нигера, Эритреи, Уганды. Своими боевыми качествами выделялись бойцы из Судана: после взятия Адена они были направлены для защиты портового города. В Йемен прибыло около 10 тыс. суданских бойцов, большинство из которых имели опыт участия в конфликте в Дарфуре.

С первого года войны участие в боях, наряду с африканцами, принимали наемники из Южной Америки. В ноябре 2015 г. в Йемен прибыло около 450 латиноамериканцев: бойцы из Колумбии, Панамы, Сальвадора и Чили. Эти солдаты были направлены на обучение местных формирований использованию западных систем вооружения. На них также была возложена миссия по охране высших военных чинов ОАЭ в Адене [8]. В целом наемники были малоэффективными.

В Йемене ОАЭ прибегли к услугам американской частной военной компании Spear Operations Group. Эта ЧВК была нанята для проведения операций и была замешана в попытках покушения на нелояльных ОАЭ представителей йеменской партии «Ислах» [9]. Обращение ОАЭ к ЧВК было попыткой не вносить дисбаланс в официальный дискурс коалиции, поскольку «Ислах», несмотря на расхождения с ОАЭ, поддерживалась Саудовской Аравией.

Для противостояния «Ислах» ОАЭ не ограничились услугами ЧВК. В ходе сражений за Таиз, важнейший город центрального Йемена, традиционного места влияния партии, ОАЭ поддержали силы политического противника «Ислах» – бригаду Абу Аббаса. Бригада стала серьезной силой в юго-западном и центральном Йемене. Несмотря на внесение Соединенными Штатами руководителя этого объединения Абу Аббаса в список террористов за его тесные контакты с АКАП и ИГИЛ, ОАЭ не прекратили оказывать ему поддержку, поскольку видели в нём альтернативу усилению «Братьев-мусульман» в Таизе.

С самого начала кампании спецназ ОАЭ начал формировать местные войска, которые стали опорой в проведении дальнейших операций. В Адене было создано первое местное ополчение – Силы «Пояса безопасности». В прибрежных районах провинций Хадрамаут и Шабва при поддержке ОАЭ были сформированы «Элитные силы». Эти неофициальные вооруженные формирования, ответственные только перед ОАЭ, стали основной силой борьбы с террористическим присутствием АКАП и ИГИЛ в южных провинциях, составляя костяк проэмиратских войск.

ОАЭ активно поддержали и силы экс-президента Йемена А.Салеха, объединившегося с хуситами в начале конфликта. В декабре 2017 г. Салех был убит хуситами, что позволило перетянуть на свою сторону часть лояльных ему подразделений. Решив усилить старый спецназ Салеха, имевший тесные связи с монархиями Залива, ОАЭ поддержали Тарика Салеха, племянника экс-президента. Как бывший глава президентской гвардии, он возглавил эти вооруженные силы, получившие название «Стражи республики» [10].

ОАЭ оказывали финансовую и техническую поддержку и другим формированиям, действовавшим на западном побережье Йемена, включая «Сопротивление Тихамы» и «Бригаду гигантов» [11]. Значимость этих формирований проявилась в начале 2022 г., когда коалиция могла потерять контроль над Шабвой и Марибом – крупнейшими нефтяными провинциями. ОАЭ перенаправили туда силы «Бригады гигантов», которым удалось отбить наступление хуситов, сохранив контроль коалиции и сместив нелояльного губернатора Шабвы. Роль ОАЭ оказалась замеченной хуситами – в конце января 2022 г. по инфраструктурным объектам на территории ОАЭ были впервые нанесены удары беспилотниками.

ЮЖНЫЙ ПЕРЕХОДНЫЙ СОВЕТ

Понимая устойчивый характер проблемы южного сепаратизма в Йемене, ОАЭ с первого года конфликта сконцентрировались на поддержке сил Юга. Основой проводимой политики ОАЭ в Йемене стало формирование квазигосударственного объединения – Южного переходного совета (ЮПС).

В мае 2017 г. южные сепаратистские силы под руководством А.аль-Зубайди, бывшего губернатора Адена, объявили о создании ЮПС. В октябре 2017 г. ЮПС предпринял конкретные шаги для формирования руководящих структур Юга. Президент ЮПС объявил о проведении референдума о независимости бывшего Южного Йемена. Совет также начал формировать Национальное собрание, открыв отделения почти во всех южных и восточных провинциях [12]. Примечательно, что поддержка ЮПС была особенно сильна в тех районах, в которых действовали созданные ОАЭ силы безопасности.

В январе 2018 г. случился еще один кризис – ЮПС предъявил ультиматум о формировании нового правительства. Ситуация быстро переросла в уличные столкновения с правительственными войсками в Адене. Решать проблему пришлось членам коалиции, потребовавшим остановить конфликт. Произошло первое серьезное военное столкновение внутри антихуситской коалиции: по разные стороны сражались силы, лояльные ОАЭ и Саудовской Аравии.

Одной из центральных тем в повестке ЮПС, наряду со стремлением к независимости, стала борьба с исламистской партией «Ислах». В своей риторике ЮПС регулярно выражал недовольство присутствием «Ислах» в правительстве и её связями с «Братьями мусульманами». Другим направлением действий ЮПС стало формирование международной субъектности с созданием представительств за рубежом [13]. С декабря 2018 г. президент ЮПС дает понять, что невключение ЮПС в переговорный процесс ООН затрудняет решение проблемы Йемена.

Наиболее серьезный кризис в южном вопросе произошел в августе 2019 г. После объявлении о выводе ВС ОАЭ из Йемена бои между членами антихуситской коалиции снова развернулись в Адене, продемонстрировав также степень расхождения интересов поддерживающих их государств. Стремясь избежать усиления противостояния между собой, ОАЭ и Саудовская Аравия призвали лояльные им силы сесть за стол переговоров. Подписание Эр-Риядского соглашения в октябре 2019 г. стало подтверждением не только временного единства коалиции, но и достижения части целей ЮПС, который стал полноправным участником йеменского правительства.

Опора ОАЕ на представителей Юга и укрепление их позиций во внутренней йеменской политике подтвердились в 2022 г. После ухода в отставку президента М.Хади в Йемене был сформирован Президентский руководящий совет, объединивший антихуситские силы. Среди 7 членов, вошедших в Совет, оказалось сразу несколько представителей Юга, поддерживаемых ОАЭ, в частности глава ЮПС А.аль-Зубайди, губернатор Хадрамаута Ф.аль-Бахсани, командир бригады «Гигантов» А.Абу Зара-а. Это отразило определенную эффективность реализуемой ОАЭ стратегии в Йемене.

Несмотря на включение в состав нового высшего руководства, лидеры ЮПС остались привержены идеи независимости. В мае 2023 г., на фоне односторонних переговоров Саудовской Аравии с хуситами, ЮПС принял Южную национальную хартию, направленную на объединение всех движений Юга и призывающую к созданию независимого федеративного государства.

ГУМАНИТАРНАЯ КАМПАНИЯ

Участие в войне в Йемене несло с собой массовые жертвы среди мирного населения и негативную реакцию западной прессы и независимых организаций. С учетом важности притока иностранных инвестиций ОАЭ не могли оставить эти проблемы без внимания. Гуманитарный комплекс действий, предпринятых ОАЭ, является наиболее серьезным фактором в формировании положительного образа страны как среди населения Йемена, так и в международном сообществе.

С первого года военной кампании ОАЭ наряду с Саудовской Аравией становятся одним из крупнейших гуманитарных доноров Йемена. Примечательно, что кроме гуманитарной помощи, ОАЭ активно включились в восстановление логистической инфраструктуры на южном побережье страны. С началом наступления на Ходейду в 2017 г. и усилившимся гуманитарным кризисом в Йемене активизировалась и гуманитарная кампания ОАЭ.

ОАЭ стали крупнейшим международным донором Йемена, а Йемен официально стал приоритетным направлением зарубежной помощи ОАЭ. Значительная часть выделенных средств использовалась для установления прямого морского сообщения между странами, что сильнее связывало Южный Йемен с портами и компаниями ОАЭ.

Несмотря на активную медиакампанию в спонсируемых ОАЭ СМИ по выстраиванию образа защитников международно признанного правительства, доклады международных организаций, расследования журналистов обвиняли коалицию в нарушениях прав человека [14]. К 2017 г. в Йемене всё более активно действует ЮПС, а ОАЭ теряют международную репутацию также из-за действий политических и вооруженных сил, которые были ими сформированы. С учетом этого ОАЭ стремятся официально дистанцироваться, заявляя, что они не могут контролировать йеменские силы [15]. Внимание привлекает и активность ОАЭ на Сокотре, что приводит к обвинениям в посягательстве на суверенитет Йемена [16].

На фоне участившихся негативных оценок официальная позиция ОАЭ в отношении войны в Йемене претерпевает трансформацию: от борьбы с иранским влиянием на Аравийском полуострове и «помощи братскому народу Йемена» ОАЭ переходят к обоснованию своих действий необходимостью борьбы с терроризмом.

Негативное восприятие международным сообществом войны в Йемене, понимание бесперспективности продолжающейся борьбы с хуситами приводят к изменению стратегии действий ОАЭ. Эмираты всё больше говорят о завершении военной кампании и переходе к более энергичным поискам мирных развязок. ОАЭ предоставили Йемену более $6 млрд внешней помощи¹, продолжая оставаться крупнейшим внешним донором и после вывода основного контингента. Поскольку помощь из ОАЭ чаще была направлена на укрепление инфраструктуры в тех районах, где имелись их экономические интересы и политическое присутствие, то можно подчеркнуть, что ОАЭ использовали гуманитарную кампанию не только в целях укрепления своего международного имиджа, но для повышения лояльности гражданского населения на подконтрольной им территории и экономического связывания Южного Йемена с ОАЭ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Значимым результатом активных политических и военных действий ОАЭ на йеменском направлении стало усиление присутствия Эмиратов на важных торговых маршрутах в регионе. Контролируя и развивая инфраструктуру стратегических точек всего южного и части западного побережья Йемена, обеспечивая эффективное функционирование лояльных сил, ОАЭ укрепились в качестве важнейшего актора в субрегионе акватории Аденского залива и Красного моря, упрочив перспективы своих логистических компаний.

С политической точки зрения в Йемене был создан и включен в международно признанное правительство страны оппозиционный «Братьям-мусульманам» внутренний актор, стремящийся объединить сепаратистские движения Юга. Именно через ЮПС ОАЭ, формально закончив свою военную кампанию, продолжают оставаться одной из центральных сил в определении будущего развития политических процессов в Йемене.

Отмечается довольно быстрая реакция ОАЭ на появление новых тенденций в развитии региональной обстановки. ОАЭ ясно обозначили свою негативную позицию в отношении новых планов Саудовской Аравии – создания административного органа для управления Аденом. В этом ОАЭ видят стремление Саудовской Аравии противостоять влиянию Эмиратов в этом важнейшем районе Йемена.

Столь же сдержанно ОАЭ отнеслись и к проведению в Эр-Рияде в мае 2023 г. встречи с племенными вождями и руководителями ряда провинций Йемена. Еще больше насторожило ОАЭ создание под эгидой Саудовской Аравии «Национального совета Хадрамаута», провинции, площадь которой составляет треть всего Йемена и где имеются месторождения нефти.

В июне 2023 г. появились данные о возможной проработке региональными странами – Ираном, Саудовской Аравией, Оманом с участием ОАЭ вопросов совместного патрулирования и мониторинга зоны Персидского залива. Это свидетельствует о том, что в регионе складывается новая ситуация в сфере безопасности.

Скорее всего, ОАЭ будут стремиться «закрыть» йеменское досье, которое является предметом спора в отношениях с Саудовской Аравией. При этом ОАЭ будут прилагать усилия для того, чтобы конвертировать свою активную линию в период кризиса для закрепления позиций в Йемене, в особенности в южных регионах, имеющих выход к морю.