ВВЕДЕНИЕ

Еще в годы холодной войны Африка привлекала внимание отдельных государств – членов НАТО, что было связано с различными событиями и процессами, начиная от Суэцкого кризиса и деколонизации, заканчивая многочисленными гражданскими войнами и государственными переворотами. Однако африканская повестка дня всегда находилась на периферии интересов Альянса, что, во-первых, объяснялось логикой биполярного противостояния, в рамках которого для него существовали другие приоритетные направления деятельности, а, во-вторых, тем обстоятельством, что в Североатлантическом договоре четко зафиксирована географическая зона ответственности Организации, и Африка в неё не попадает, если не пытаться использовать какие-то расширительные толкования.

Ситуация стала меняться после окончания холодной войны, когда НАТО задумалась о своей роли в постбиполярном мире. Одним из направлений эволюции Североатлантического альянса стала глобализация его функций, которая подразумевала развитие партнерских связей за пределами зоны географической ответственности Организации. В этом смысле Африка не стала исключением.

СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ И КЛЮЧЕВЫЕ ПАРТНЕРСКИЕ ФОРМАТЫ НАТО В АФРИКЕ

Для укрепления позиций НАТО в Средиземноморье и развития тесных отношений с государствами региона в 1994 г. Североатлантический совет принял решение учредить такой партнерский механизм, как «Средиземноморский диалог» [1, с. 48]. В эту структуру были включены 5 африканских государств – Алжир, Египет, Мавритания, Марокко, Тунис, а также такие ближневосточные страны, как Израиль и Иордания. На протяжении уже почти 30 лет Альянс активно сотрудничает с партнерами по «Средиземноморскому диалогу», осуществляя проекты в области военного образования и проводя совместные учения преимущественно на море. Правда, в условиях беспрецедентного по масштабам за последние десятилетия обострения палестино-израильского конфликта НАТО будет довольно трудно обеспечивать в ближайшее время взаимодействие в рамках данного формата арабских государств и Израиля, хотя до этого в определенной степени это удавалось сделать.

Помимо развития практического сотрудничества в военной сфере со странами Северной Африки в последние десятилетия НАТО начиная с 2005 г. наладила взаимодействие с Африканским Союзом (АС) [2], в т.ч. в 2015 г. открыла свой офис связи в штаб-квартире этой организации в Аддис-Абебе. В последние годы проходят переговоры между представителями двух организаций на штабном уровне.

В целях укрепления влияния Альянса 7 июня 2023 г. делегация под руководством начальника Управления по безопасности на основе сотрудничества Международного военного штаба НАТО генерал-лейтенанта Франческо Дьеллы посетила Аддис-Абебу, где состоялся 8-й раунд переговоров на уровне штабов между Североатлантическим альянсом и Африканским Союзом. Стороны обсудили проблематику глобальной и региональной безопасности, перспективы сотрудничества между двумя организациями, включая возможности поддержки со стороны НАТО Африканских резервных сил, а также вопросы, связанные с реализацией проектов в области военного образования и проведением совместных учений¹. 9-й раунд военных переговоров на уровне штабов между НАТО и Афросоюзом состоится в мае–июне 2024 г.

На практике взаимодействие НАТО с АС в последние годы проявилось, например, в оказании ему Альянсом помощи в сфере транспорта и логистики при проведении миротворческой операции в суданском Дарфуре, а затем в Сомали.

В конце 2000-х гг., когда у побережья Сомали активизировались пираты, НАТО решила вмешаться в ситуацию для стабилизации обстановки в этом районе Индийского океана. В итоге в период с 2008 по 2016 г. НАТО провела несколько собственных операций в Аденском заливе для борьбы с пиратством («Ocean Shield», «Allied Protector», «Allied Provider»), в ходе которых взаимодействовала с ЕС, а одно время даже с РФ. Однако и после завершения основной фазы своих антипиратских миссий Альянс продолжает осуществлять мониторинг обстановки в Аденском заливе и укрепляет необходимую инфраструктуру партнеров в этом регионе. Такой интерес к району Африканского Рога объясняется не только опасениями по поводу возможной активизации пиратов, но и желанием вести постоянное наблюдение за действиями Китая, который имеет в Джибути собственную военную базу [3].

Пожалуй, самым ярким примером вмешательства Альянса в дела африканских государств стало проведение в 2011 г. в Ливии операции «Объединенный защитник», которая привела к свержению режима Муаммара Каддафи [4, с. 43]. Тогда только по официальным данным самой Организации авиация НАТО и партнеров совершила более 26 000 вылетов, в среднем по 120 вылетов в сутки. Около 42% всех вылетов были ударными, в результате них было повреждено или уничтожено около 6 тыс. военных объектов, принадлежавших ливийскому правительству². Естественно, Альянс и не думал заниматься реально вопросами постконфликтного урегулирования или хотя бы восстановлением разрушенной в ходе масштабных бомбардировок инфраструктуры [5].

При этом после окончания военной кампании НАТО продолжает на протяжении уже более 10 лет следить за развитием ситуации в этой стране. Турция стремится реализовать на ливийском направлении самостоятельные инициативы, которые порой идут вразрез с интересами некоторых других государств – членов Альянса [6, p. 43].

Это заставляет союзников находиться в постоянном контакте с Анкарой для согласования позиций по урегулированию кризиса в Ливии. Так, к примеру, 14 мая 2020 г., в самый разгар пандемии COVID-19, по инициативе турецкой стороны состоялся телефонный разговор генерального секретаря НАТО Й.Столтенберга с президентом Турции Р.Т.Эрдоганом, в ходе которого обсуждалась, в числе прочего, ливийская проблематика. Генсек Альянса отметил тогда, что позиция НАТО по Ливии остается последовательной и основывается на решениях, принятых на Брюссельском саммите 2018 г.³ Фактически это означало, что Североатлантический альянс будет готов оказать в будущем Ливии помощь в создании сектора обороны и безопасности, но с учетом собственных интересов. Причем, по официальной версии, НАТО должна была делать это в тесной координации с ООН и ЕС при соблюдении всеми сторонами эмбарго на поставки оружия.

На современном этапе, несмотря на то, что происходит определенная переориентация геополитических приоритетов в деятельности Альянса, Африка продолжает занимать важное место в стратегии Североатлантического альянса в рамках сформированной перспективной повестки дня «НАТО 2030». Согласно Заявлению по итогам встречи на высшем уровне, принятому на саммите НАТО в Брюсселе 14 июня 2021 г., Организация планирует укреплять свои позиции в разных регионах, включая Африку⁴.

Детальная оценка угроз Альянсу, исходящих с африканского направления, была дана в его новой Стратегической концепции, принятой на саммите в Мадриде 29 июня 2022 г.: «Конфликты, уязвимость и нестабильность в Африке и на Ближнем Востоке напрямую влияют на нашу безопасность и безопасность наших партнеров. Регионы к югу от НАТО, особенно регионы Ближнего Востока, Северной Африки и Сахеля, сталкиваются с взаимосвязанными вызовами в области безопасности, демографическими, экономическими и политическими вызовами. Эта ситуация создает благоприятную почву для распространения негосударственных вооруженных групп, включая террористические организации. Она также позволяет стратегическим конкурентам осуществлять вмешательство, направленное на дестабилизацию и принуждение»⁵.

Очевидно, что под стратегическими конкурентами в данном контексте понимаются Россия и Китай. Противодействие им на африканском направлении становится для НАТО чуть ли не более важной задачей, чем борьба с террористическими группировками в Северной Африке. Неслучайно, что в заявлении по итогам Вильнюсского саммита Альянса, состоявшегося в начале июля 2023 г., говорится о необходимости укрепления партнерской сети в Ближневосточном регионе и на Африканском континенте: «Ближний Восток и Африка являются регионами, представляющими стратегический интерес. Мы будем углублять наше политическое взаимодействие и общественную дипломатию с нашими давними партнерами по Средиземноморскому диалогу и Стамбульской инициативе сотрудничества»⁶.

Такой интерес со стороны Альянса к африканским государствам можно наблюдать уже сейчас, прежде всего, он проявляется в постоянных контактах, которые осуществляются с африканскими государствами по вопросам безопасности. Так, например, начиная с 2021 г., как минимум до того момента, пока в большинстве этих стран не произошли военные перевороты, повышенное внимание НАТО уделяла отношениям с «Сахельской группой пяти» (G5 Sahel), объединявшей Буркина Фасо, Мавританию, Мали, Нигер и Чад.

Это связано в первую очередь с ухудшением обстановки в этом регионе [7, с. 41], что, в свою очередь, создает определенные угрозы для Альянса, о чем было заявлено на саммите НАТО в Брюсселе 14 июня 2021 г. в ходе обсуждения отношений с государствами Африки. Союзники тогда решили наращивать взаимодействие с различными партнерами, в частности, с международными и региональными организациями и наднациональными образованиями, такими как Африканский Союз, структуры G5 Sahel, Коалиция в интересах Сахеля, ООН и ЕС⁷.

РОЛЬ ФРАНЦИИ В АФРИКАНСКОЙ ПОЛИТИКЕ НАТО

Безусловно, в силу исторических связей с этим регионом, сохранившихся с колониальной эпохи, особую роль в диалоге со странами Сахеля по вопросам безопасности играет Франция [8, с. 65], которая не только работает в интересах Альянса, но всё чаще решает собственные геополитические задачи [9, с. 46]. При этом Париж делает это в последнее время не слишком успешно, о чем свидетельствуют многочисленные антифранцузские протесты в регионе и вынужденный вывод военных контингентов страны из Мали и Буркина Фасо по требованию местного руководства. Последним на данный момент звеном в этой цепи неудач Франции в Африке стал военный переворот в Нигере, после которого французское руководство решило прекратить свое военное присутствие в этой стране до конца 2023 г.

В этих условиях Альянс стремится взаимодействовать с государствами региона напрямую. Стоит отметить, что наиболее активное политическое и практическое сотрудничество в последние годы НАТО осуществляла с Мавританией, которая к тому же является участником «Средиземноморского диалога», и Мали, хотя, безусловно, военный переворот, произошедший в этой стране в 2021 г., внес коррективы в характер её взаимодействия с Альянсом.

9 июня 2021 г. в Люксембурге руководством Агентства НАТО по обеспечению и закупкам и представителями министерства обороны Франции было подписано Рамочное техническое соглашение об оказании услуг в Мали в поддержку оперативно-тактической группы «Такуба»⁸. Эта структура представляла собой военную оперативную группу в рамках операции «Бархан», состоявшую из военных нескольких европейских стран, которую возглавляла Франция. В её задачи входило оказание помощи и консультирование вооруженных сил Мали, ведущих борьбу с терроризмом в Сахельском регионе в координации с различными международными акторами, включая Многопрофильную комплексную миссию ООН по стабилизации в Мали (МИНУСМА).

В соответствии с соглашением Агентство НАТО по обеспечению и закупкам обязалось поддержать обустройство лагеря на востоке страны, рассчитанного на 500 человек. Предусмотренная текстом документа помощь предполагала поставку продовольствия и инженерно-техническое обслуживание инфраструктуры базы, поставку топлива, а также обеспечение работы воздушного и наземного транспорта в зоне проведения военной операции.

Вице-маршал авиации Лоран Марбёф, представитель минобороны Франции, отметил в ходе церемонии подписания соглашения, что впервые Франция в качестве лидера оперативно-тактической группы «Такуба» запросила аутсорсинговую поддержку. В то же время это Агентство НАТО также впервые поддержало коалицию, действующую не под эгидой НАТО. Такой шаг, с одной стороны, свидетельствовал о желании Парижа укрепить при помощи имеющихся в распоряжении Североатлантического альянса ресурсов тыловую инфраструктуру в ходе проведения операции в своей бывшей колонии, которая закончилась только в 2022 г.

Этот подход вполне соответствует логике французской политики на данном направлении, которая реализуется с 2013 г., когда началась военная операция Франции «Сервал». Фактически Париж уже был ориентирован на получение помощи от партнеров по ЕС как в ходе проведения собственных миссий в Мали, так и при организации коалиции из государств Сахельского региона [10].

С другой стороны, заключение такого соглашения могло говорить и о желании других государств – членов НАТО, прежде всего, США при помощи данного механизма установить определенный контроль над действиями Франции в регионе. Это объяснялось тем, что американцы в целом поддерживали действия Парижа в Мали, но в то же время не были заинтересованы в резком росте французского влияния в Сахельском регионе, что потенциально могло бы обернуться повышением субъектности Французской Республики на мировой арене. Именно поэтому американцы не бросились сразу же на помощь французам, когда у них стали возникать серьезные проблемы в Мали, Буркина Фасо и Нигере в последние два года.

СОТРУДНИЧЕСТВО НАТО С ОТДЕЛЬНЫМИ АФРИКАНСКИМИ ГОСУДАРСТВАМИ

Начиная с 1995 г., когда Мавритания стала государством-партнером в рамках Средиземноморского диалога НАТО, Альянс делал ставку именно на неё при выстраивании своей политики в Сахельском регионе. В частности, Организация Североатлантического договора помогала стране в строительстве безопасных складов боеприпасов, а также в ликвидации устаревших образцов вооружения, реализовывала проекты в области военного образования. Кроме того, при поддержке НАТО в Мавритании были созданы 4 центра управления кризисными ситуациями и 2 подразделения гражданской защиты⁹.

В последние несколько лет сотрудничество сторон вышло на новый уровень. В июне 2021 г. гражданские и военные должностные лица НАТО посетили с визитом Мавританию, где провели переговоры с представителями руководства страны, в ходе которых обсудили мероприятия в области учебной подготовки военных кадров и модернизацию институтов национальной обороны и безопасности государства¹⁰. В частности, делегация Альянса встретилась с министром иностранных дел, начальником штаба министерства обороны Мавритании, а также с представителями международного сообщества, включая членов Постоянного секретариата «Сахельской группы пяти».

Необходимо подчеркнуть, что этот визит стал продолжением контактов между сторонами после первого в истории посещения штаб-квартиры НАТО в Брюсселе в январе 2021 г. президентом Мавритании Мохамедом ульд Газвани. В ходе своего выступления по случаю приезда мавританского лидера генеральный секретарь Альянса Йенс Столтенберг определил задачи НАТО в регионе: «Я приветствую важный вклад Мавритании в региональную безопасность. Вы являетесь лидером группы G5 Sahel, и ваши силы находятся на передовой, борясь с терроризмом в регионе. Я рад сообщить, что мы договорились о расширенном диалоге по борьбе с терроризмом; этот диалог может привести к более тесному сотрудничеству между НАТО и Мавританией, в т.ч. по вопросам безопасности границ и противодействия самодельным взрывным устройствам»¹¹.

На саммите НАТО 2022 г. в Мадриде для страны-партнера был одобрен пакет мер по наращиванию военного потенциала. Эта инициатива по замыслу руководства Альянса поможет Мавритании осуществлять реагирование на различные вызовы региональной безопасности и укрепит потенциал подразделений мавританских миротворцев, чтобы они эффективнее участвовали в миротворческих операциях ООН¹².

В настоящее время сотрудничество Альянса с Мавританией продолжается по широкому кругу вопросов и в различных форматах. В частности, 26 июня 2023 г. штаб-квартиру НАТО в Брюсселе посетил начальник Объединенной военной академии Мавритании генерал Дах Сиди Мохаммед эль-Агеб. В ходе визита он провел ряд встреч с представителями Международного секретариата и Международного военного штаба НАТО, с которыми обсудил актуальные проблемы Сахельского региона и перспективы сотрудничества Альянса и Мавритании¹³.

Альянс продолжает активно работать и на других направлениях в Африке, укрепляя отношения с различными странами. 12 июля 2021 г. в штаб-квартире НАТО генеральный секретарь НАТО Столтенберг провел переговоры с министром иностранных дел Египта Самехом Шукри. Генсек Альянса заявил, что Каир продолжает оставаться одним из ключевых региональных партнеров для Брюсселя¹⁴. Он также приветствовал обновление Египтом Индивидуальной программы партнерства и сотрудничества с НАТО, которая является основным инструментом для взаимодействия Организации Североатлантического договора с государствами, входящими в состав «Средиземноморского диалога».

Контакты военных представителей Альянса и Египта также происходят регулярно. Например, с 14 по 17 мая 2023 г. делегация Управления по безопасности на основе сотрудничества Международного военного штаба НАТО под руководством его начальника генерал-лейтенанта Франческо Дьеллы посетила египетскую столицу, где провела серию встреч с высокопоставленными дипломатами и военными. В ходе переговоров обсуждались возможности для совместного противодействия терроризму в Северной Африке и повышения уровня оперативной совместимости армии Египта с вооруженными силами государств – членов Альянса¹⁵.

Взаимодействие по ряду вопросов НАТО осуществляет и с другим своим партнером по «Средиземноморскому диалогу» – Алжиром. 17–19 января 2022 г. заместитель помощника генерального секретаря НАТО по политическим вопросам и политике безопасности Хавьер Коломина посетил с официальным визитом Алжир. Он провел переговоры с высокопоставленными алжирскими должностными лицами, обсудив актуальные региональные вопросы безопасности и основные направления сотрудничества Алжира с Североатлантическим альянсом, а также выступил с речью в Национальном институте стратегических глобальных исследований. В беседе с представителями МИД и минобороны Алжира Х.Коломина отметил ключевую роль страны в геополитических процессах в Северной Африке и Сахельском регионе, а также её вклад в обеспечение стабильности на континенте, в т.ч. путем активной борьбы с терроризмом¹⁶.

Очевидно, что подобный визит может свидетельствовать о наличии у НАТО предметного интереса к развитию сотрудничества с североафриканским партнером не только для совместной борьбы с новыми вызовами и угрозами в Средиземноморском регионе, но и для его подключения к реализации плана действий Альянса в Сахеле.

В последние годы НАТО демонстрирует интерес к развитию отношений с государствами Западной Африки, прежде всего, с Ганой. 6 сентября 2021 г. в штаб-квартире Альянса заместитель генерального секретаря НАТО Мирча Джоанэ провел встречу с министром обороны Ганы Домиником Нитивулом¹⁷. В ходе переговоров стороны обсудили потенциальные возможности для сотрудничества и обменялись мнениями о текущих вызовах безопасности. Был отмечен позитивный опыт взаимодействия в период пандемии COVID-19, поскольку Евроатлантический координационный центр реагирования на стихийные бедствия и катастрофы оказывал содействие поставке и развертыванию полевого госпиталя в Аккре, профинансированному Великобританией. Кстати, при помощи данного механизма Альянсом была оказана помощь и другим африканским странам.

После начала специальной военной операции РФ на Украине Североатлантический альянс стал уделять особое внимание тому, чтобы ограничить возможности России в области военно-технического сотрудничества со странами Африки, а также осложнить взаимодействие Москвы с партнерами на континенте в области безопасности. Помимо всего прочего, США настойчиво рекомендовали целому ряду африканских государств поддержать антироссийские резолюции на Генеральной Ассамблее ООН [11].

При этом американцы и их союзники по НАТО, прежде всего Франция, всеми силами стараются дискредитировать политику РФ в Африке, что отчетливо видно на примере организации информационной кампании вокруг якобы имеющего место вмешательства России во внутренние дела Буркина Фасо, Мали и ЦАР¹⁸. Однако стоит констатировать, что, несмотря на все усилия, предпринимаемые отдельными государствами – членами Североатлантического альянса, кардинального пересмотра отношений африканских стран с РФ пока не произошло. Свидетельством этого является довольно успешное проведение второго саммита Россия – Африка в июле 2023 г. в Санкт-Петербурге, который посетили представители практически всех государств континента (подробнее см.: [12]).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в последние десятилетия Североатлантический альянс стал проявлять особое внимание к геополитическим процессам, происходящим в Африке. Очевидно, что на фоне принятых на последних саммитах НАТО решений о развитии отношений со странами Латинской Америки, Африки и Азии эта политика продолжится в ближайшем будущем. Это объясняется целым рядом факторов.

Во-первых, по сути, действуя в духе американской концепции «государств-изгоев», Альянс прямо или косвенно принимал участие в борьбе с неугодными политическими режимами (режимы Омара аль-Башира в Судане и Муаммара Каддафи в Ливии) и создавал условия для ограничения военно-политической активности недружественных стран. Фактически устранение подобных барьеров открывает дорогу к реализации государствами – членами НАТО целого ряда инициатив в духе неоколониализма.

Во-вторых, НАТО заинтересована в минимизации угроз, исходящих от Африканского континента, в первую очередь таких, как незаконная миграция, пиратство и терроризм.

В-третьих, глобализация функций Альянса приводит к тому, что он пытается усилить свое геополитическое присутствие в различных регионах, в т.ч. и в Африке.

Очевидно, что Африка не будет приоритетным направлением для НАТО в ближайшем будущем, но при этом Брюссель будет стремиться к усилению своих позиций в регионе. Безусловно, Организация Североатлантического договора будет наблюдать за поведением России и Китая на континенте.

Беспокойство Брюсселя вызывает тот факт, что Москва осуществляет активное военно-техническое сотрудничество с целым рядом африканских государств (Алжир, Ангола, Египет, Судан, ЦАР и др.) и зачастую оказывает им важную консультативную помощь по вопросам безопасности, о чем свидетельствует, например, направление группы военных советников в ЦАР. Кроме того, в настоящий момент, несмотря на различные трудности, Россия фактически ведет работу над созданием своей военной базы в Судане, функции которой должен выполнить пункт материально-технического обеспечения ВМФ РФ на Красном море. Понятно, что дестабилизация обстановки в этой стране и вспыхнувший конфликт между армией и Силами быстрого реагирования выгодны США и их союзникам по НАТО, поскольку подобное развитие событий делает практически невозможным в настоящий момент строительство в стране такого важного российского военного объекта.

В свою очередь, Китай также расширяет свое присутствие на африканском рынке вооружений и уже имеет военно-морскую базу в Джибути на берегу Красного моря. Кроме того, учитывая серьезные провокации, которые устраивают США в районе Тайваня, не исключено, что КНР попытается ответить на это повышением своей военной активности в различных регионах мира, включая Африку, где в дальнейшем могут появиться новые китайские объекты.

В связи с этим можно прогнозировать в среднесрочной перспективе активизацию сотрудничества Альянса в сфере безопасности с африканскими государствами, включая проведение совместных учений, прежде всего, морских. Помимо этого, НАТО будет пытаться включить новые страны Африки в свою партнерскую сеть, чтобы усилить свои позиции на западном фланге искусственно формируемого пространства Индо-Тихоокеанского региона и предотвратить возрастание влияния России и Китая на региональные процессы, поскольку именно эти страны Брюссель в ближайшее десятилетие будет рассматривать в качестве своих основных геополитических конкурентов на мировой арене.