политика, экономика, международные отношения Туниса и ряда др. стран Африканского континента
В статье анализируется внутренняя ситуация в Алжирской Народной Демократической Республике (АНДР), сложившаяся перед выборами президента, которые должны были пройти 18 апреля 2019 г. После долгих колебаний властной элиты на пост президента в пятый раз была выдвинута кандидатура 82-летнего А.Бутефлики. Это решение свидетельствовало о непреодолимых политических конфликтах в алжирских элитах, возникших в результате неспособности решить, кто обладает правом решать вопрос о преемнике. Закономерным результатом стали отставка президента Бутефлики 2 апреля 2019 г. и отказ от участия в выборах под давлением народа. Но Бутефлика оставляет Алжир на пороге новых неопределенностей.
После убийства М.Каддафи Ливия распалась на конгломерат из нескольких квазигосударств, созданных оп- позицией различных цветов и оттенков, враждующих между собой крупных территориальных фрагментов или центров организованного насилия, иногда даже претендующих на государственный статус, и бесчисленное количество мелких об- разований. Линии дезинтеграции прошли по административным границам трех областей - Триполитании, Киренаике, Феццан. Развал государственности и безопасности углубился настолько, что страна стала ареной регионального и меж- дународного соперничества.
В статье анализируется ситуация, сложившаяся после разгрома халифата ИГИЛ. Хотя физическое вопло- щение проекта ИГИЛ по государственному строительству было подавлено, но угроза восстановления радикальной груп- пировки довольно высокая. Основной причиной, по которой международное джихадистское движение остается жизнеспо- собным, является внешняя обстановка - сохраняющаяся неспособность слабых государств навести порядок и скудный по- тенциал сил безопасности в ряде стран и регионов. Лидеры радикалов рассредоточивают боевиков и ресурсы в новые рай- оны, где они могут вновь укрепиться и расшириться.
Ежегодная научная конференция - Школа молодых африканистов (на тему «Проблемы изучения Африки в России и за рубежом») прошла 14-15 ноября 2012 г. в Казани. По приглашению руководства Института востоковедения и международных отношений Казанского (Приволжского) федерального университета (ИВ МО КФУ) сюда прибыли 62 участника конференции – студенты, аспиранты и молодые ученые из вузов и академических институтов Москвы, Казани, Санкт-Петербурга и Ярославля.
Статья посвящена исследованию уникального подхода Королевства Марокко к борьбе с терроризмом, заключающегося в особой политике по отношению к религиозным институтам страны. Чтобы ограничить проникновение иностранных идеологических влияний, марокканские власти сосредоточились на создании религиозной бюрократии и институциональном контроле над этой областью.
Контроль Марокко над религиозной сферой проистекает из религиозной идентичности государства и уникального положения монарха как потомка Пророка Мухаммеда и лидера мусульманской религиозной общины королевства. Чтобы ограничить оппозицию со стороны религиозных элит, марокканские власти сосредоточились на создании религиозной бюрократии и институциональном контроле. Существующие религиозные учреждения стали государственными, а религиозные учебные заведения подверглись контролю. Поставив подготовку религиозных ученых под государственный контроль, а затем включив этих ученых в государственную бюрократию, марокканские власти в значительной степени преуспели в установлении контроля над классом лиц, которые исторически были источником оппозиции режиму. В результате была создана система, обеспечивающая сильные стимулы для участия религиозных элит в государственном проекте.
Марокко проводит прагматичную, долгосрочную и активную международную политику в отношении религии в странах Сахеля. Его цель - активно защищать национальную безопасность Королевства, основанную на общем марокканском и африканском духовном наследии. Стратегия Марокко заключается в распространении политики «духовной безопасности» не только внутри страны, но и в региональном масштабе для дистанционной борьбы с потенциальными угрозами.
В статье рассматриваются взаимоотношения местных и глобальных радикальных исламистских движений в странах Юго-Восточной Азии: Индонезии, Малайзии и Филиппинах.
Автор ставил задачу определить причины привлекательности для местного населения в отдаленных регионах мира риторики современных глобальных джихадистских движений. Исследование показало, что идеология джихадизма базируется на возврате к идентичности, основным полюсом которой является религия. Рассмотрев истоки радикальных исламистских движений в Индонезии, Малайзии и Филиппинах, автор пришел к выводу, что толчком для их развития послужила Афганская война.
Цель данного исследования - найти общие и отличительные характеристики ситуации с исламистским радикализмом в каждой из этих стран региона, который можно рассматривать как альтернативный центр джихада, а не как периферию глобальной арены. Анализируя ситуацию в Индонезии, автор заключает, что приоритетом для локальных групп являются местные цели, а вопрос вооруженного джихада расколол индонезийское исламистское движение на умеренное и радикальное крыло, связанное с «Аль-Каидой» и ИГИЛ. В статье прослеживается эволюция светской власти в Малайзии к институциализации политического ислама, начиная с 1970-х гг.
Автор утверждает, что «гонка исламизации» в Малайзии привела к тому, что современные религиозный и этнический дискурс страны, в целом, были подготовлены для восприятия идеологии радикалов, когда ИГИЛ появилось в регионе. Автором установлено, что джихадистские движения на Филиппинах мотивированы сепаратистским конфликтом, они преследуют местные цели и используют риторику глобального джихада для стимулирования борьбы и запугивания противников.
В статье анализируется трансформация партий политического ислама в Тунисе и Марокко после прихода к власти вследствие революционных событий Арабской весны. Именно тогда, в 2010-х гг., после десятилетий репрессий и изоляции, приверженцы политического ислама получили возможность стать ключевыми игроками на новой политической сцене региона. Политический ислам как современная идеология сталкивается с фундаментально экзистенциальными вопросами о природе и актуальности исламизма как политического проекта, а тема участия исламистов в политической жизни мусульманского мира становится все более актуальной.
В Тунисе и Марокко партии политического ислама получили возможность интеграции и признания на политической арене. Включение исламистов в легальную политическую жизнь способствовало их идеологической и политической трансформации, особенно в отношении таких сложных вопросов, как взаимосвязь между религией и политикой, вопросы индивидуальных свобод, прав человека, меньшинств и женский вопрос.
Для определения произошедших за истекшее десятилетие изменений ученые используют термины «постисламизм» и «неоисламизм». Которые подразумевают трансформацию социально консервативных партий в сторону принятия правил гражданской демократической политической системы и отказа от исламизации общества сверху. Тунисская исламистская партия «Ан-Нахда» и марокканская «Партия справедливости и развития» прошли за истекшее десятилетие в чем-то сходные пути, пройдя через горнило власти и принятия ответственности за происходящие в их странах процессы. Они также продемонстрировали гибкость в поиске компромиссов и проведении разделительных линий между своей деятельностью по религиозной проповеди и политикой. Обе партии продолжают поиски баланса в сочетании правильных доз исламизма, демократии, плюрализма, светскости и национальных интересов.
В статье анализируются подходы властей Мавритании к борьбе с терроризмом. В то время как страны региона Сахеля страдают от кризиса, вызванного действиями джихадистских группировок, Мавритании удалось стать положительным исключением в этом плане. За последние 10 лет там не было крупных террористических атак, хотя в стране имеются существенные проблемы, делающие её уязвимой перед лицом экстремизма. Многочисленными проблемами Мавритании и популярностью там политического ислама попыталась воспользоваться террористическая группа «Аль-Каида в Исламском Магрибе» (АКИМ), с 2005 г. организовывавшая террористические атаки на территории страны и занимавшаяся вербовкой молодых мавританцев в ряды джихадистов. С приходом к власти в 2009 г. президента Мохаммеда ульд Абдель Азиза началось формирование новой антитеррористической стратегии, учитывавшей как алжирский опыт, так и мавританские реалии. Данная стратегия отличалась комплексным характером и включала как военные меры, так и «мягкие подходы». Среди военных мер следует отметить удачную военную реформу, затронувшую военное образование, повышение мобильности вооруженных сил и возможностей частей специального назначения. Кардинальному изменению подвергся и подход мавританских властей к внутренней религиозной и политической арене.
Scopus
Crossref
Высшая аттестационная комиссия
При Министерстве образования и науки Российской Федерации
Научная электронная библиотека