Суздаль сыграл особую роль в научной судьбе М.В. Седовой. Владимиро-Суздальская экспедиция Института археологии АН СССР под ее руководством работала в Суздале на протяжении 18 лет – с 1974 по 1991 г. Город уникален по сохранности средневековой топографии. Валы кремля и окольного города относительно мало пострадали: они не были срыты в отличие от многих других городов в процессе «благоустройства» в XIX в. В силу своей «заштатности» город избежал взрыва и сноса каменных церквей в 30-е годы ХХ в. Лишенный промышленности, он не перерос границы XVIII в. и избежал массового каменного строительства во второй половине ХХ в. В первозданном виде сохранился городской некрополь за южным валом окольного города.

Первые целенаправленные и по-настоящему научные раскопки в Суздале были проведены в 1934–1940 гг. Владимиро-Суздальской экспедицией ГАИМК–ИИМК под руководством Н.Н. Воронина, в которых активное участие принимали А.Ф. Дубынин и П.А. Раппопорт. Раскопки носили разведочный характер и сосредоточились в основном на территории кремля (Воронин, 1941; Археологические экспедиции, 1962. С. 85. № 234). В 1958 г. работы в кремле были продолжены (Воронин и др., 1960). Н.Н. Воронин охарактеризовал общую топографию города и хронологию возведения укреплений (1961. С. 33, 34). В 1967–1968 и 1970 гг. экспедицией Института археологии АН СССР под руководством В.В. Седова исследовались напольный участок кремлевского вала и южная часть территории кремля, что позволило внести уточнения в хронологию, намеченную Н.Н. Ворониным (Седов, 1974).

Итоги многолетних исследований М.В. Седовой были подведены в монографии (1997). Целесообразно сравнить результаты работы М.В. Седовой с заключениями Н.Н. Воронина. Сравнение это закономерно: Н.Н. Воронин не только первый серьезный исследователь Суздаля, его фундаментальное двухтомное сочинение помимо чисто архитектурных сюжетов содержало блестящий очерк истории Северо-Восточной Руси, прежде всего истории ее городов (1961; 1962).

Для Н.Н. Воронина было очевидно, что расширение системы укреплений равносильно росту площади застройки, а датировки валов равносильны датировкам участков города. Такой вывод напрашивался сам собой, он вытекал из суммы немногочисленных к тому времени данных (Воронин, 1961. С. 34). Кажется, первым усомнился в этой схеме развития города А.В. Куза, который считал, что строительство укреплений «с запасом» определялось желанием князя превратить рядовой пункт в столичный центр, что «сопровождалось строительством новых укреплений, зачастую огораживающих пустые пространства» (1996. С. 50). По его мнению, для древнейшего ядра городов характерна приречно-рядовая застройка, лишь в результате длительного развития она сменялась радиально-концентрической в том или ином ее варианте (Куза, 1985. С. 61, 62).

Благодаря исследованиям М.В. Седовой настоящее время история формирования типичного города Северо-Восточной Руси лучше всего может быть прослежена на конкретном материале Суздаля. Небольшое мысовое городище на левом берегу Каменки в начале XI в. было уничтожено, а его ров забутован глиной (Седова, 1997. С. 47–49). С этого начинается история собственно города. Кремлевские вал и ров с напольной стороны были заложены в максимально выгодном с топографической точки зрения месте – там, где берега реки сближались в излучине (Седова, 1997. С. 51). Застройка XI в. – приречно-рядовая в северной части территории кремля, в то время как большая часть его территории пустовала (Седова, 1997. С. 51, 76, 77). В XII в. рост города происходит вдоль берега реки, за пределами укреплений. Ко времени строительства укреплений окольного города приречно-рядовая застройка уже вышла за его границы (на месте будущего Ризоположенского монастыря) (Седова, 1997. С. 141–143). Очертания укреплений окольного города определялись максимально выгодным использованием рельефа местности, а не существующей застройкой. Освоение территории внутри окольного города происходило вдоль дорог, ведущих из кремля на север, восток и юго-восток. Только постепенно они превращались в улицы (Седова, 1997. С. 57).

В соответствии с представлениями того времени Н.Н. Воронин писал, что городу предшествовало «меряно-русское поселение, следы которого представлены в археологическом материале находками лепной керамики IX–XI вв.» (1961. С. 34). В другом месте он пишет, что возникновению города предшествовали несколько поселений (Воронин, 1962. С. 135). Вероятно, это мнение возникло под влиянием статьи А.Д. Варганова, опубликованной несколькими годами ранее и посвященной ранней истории Суздаля. А.Д. Варганов на основе наблюдений над земляными работами в Суздале, проведенных в 1941–1942 гг., установил неравномерность распространения средневекового культурного слоя на территории города. Из этих наблюдений делается вывод «о наличии на территории города целого ряда поселений XI–XII вв.» (Варганов, 1946. С. 133). Но Суздаль как город уже существовал в XI–XII вв., поэтому можно говорить о появлении слобод или сопутствующих поселений, но никак не о «возникновении города на основе нескольких поселений». Мысовое городище, уничтоженное в начале XI в., по-видимому, не имеет прямого отношения к истории собственно древнерусского города.

Еще одна особенность Суздаля, реализованная в исследованиях М.В. Седовой, – уникальная сохранность ближайшей сельской округи города, что позволило очертить ее примерные границы. Основой послужила карта курганных могильников, раскопанных А.С. Уваровым в середине XIX в., и раскопки относящихся к ним селищ, которые исследовались экспедицией М.В. Седовой в 1980–1991 гг. Как показали эти исследования сельская округа, за исключением нескольких поселений, возникших в X в., не предшествовала городу, а формировалась параллельно его росту (Седова, 1997. С. 232, 233. Рис. 78).

Монография М.В. Седовой как итог многолетнего исследования внесла ряд новых положений не только в историю Суздаля, но и в наши представления о формировании древнерусского города в целом.