Везде
Конвергенция в процессуальных отраслях права: перспективы судебного права и уголовного процесса
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Конвергенция в процессуальных отраслях права: перспективы судебного права и уголовного процесса
Аннотация
Код статьи
S102694520009986-5-1
DOI
10.31857/S102694520009986-5
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Шарипова Алия Рашитовна 
Должность: Доцент Института права Башкирского государственного университета
Аффилиация: Башкирский государственный университет
Адрес: Российская Федерация, Уфа, ул. З.Валиди, д. 32
Выпуск
Номер 7
Страницы
115-124
Аннотация

Разделение правосудия на несколько отраслей в зависимости от материально-правовых особенностей разрешаемых дел когда-то стало закономерным следствием исторического развития правовой системы. Однако анализ процессуальных норм и институтов, отнесенных законодателем к разным процессуальным отраслям, дает основания утверждать, что сходств между разными видами судебной деятельности значительно больше, чем принято считать, различия не всегда имеют объективные основания, а межотраслевая процессуальная конвергенция вновь актуализирует идею судебного права, поддерживаемую автором.

Ключевые слова
конвергенция, судебное право, уголовный процесс, гражданский процесс, арбитражный процесс, административный процесс, правосудие, качество правосудия, процессуальное право, преюдиция
Классификатор
Получено
04.06.2020
Дата публикации
12.08.2021
Всего подписок
15
Всего просмотров
1748
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать   Скачать pdf Скачать JATS
1 Конвергенция в праве – явление сложное и многоаспектное, которого так или иначе касаются представители разных специальностей юридической науки, но мало кто избирает ее предметом исследования. Нас интересует конвергенция процессуальных отраслей права: ее актуальность, пути, история и перспективы. Отчасти проблемы такой конвергенции исследуются специалистами в области общей теории права, однако на общетеоретическом уровне, как правило, нет возможности анализировать конкретные нормы и институты, особенно в части их практической реализации1.
1. См.: Павлушина А.А. Теория юридического процесса: итоги, проблемы и перспективы развития / под ред. В.М.Ведяхина. Самара, 2005.
2 Ниже остановимся на доктринальных аргументах, связанных с единством правосудия, но начнем с важнейшего явления в правоприменительной практике, которое одно само по себе диктует необходимость межпроцессуальной конвергенции – это преюдиция, т.е. отсутствие необходимости специального доказывания обстоятельств, установленных по судебному делу другой отраслевой принадлежности.
3 Преюдиции посвящено множество научных работ, содержащих попытки определить критерии пригодных для неё судебных актов, предложения способов отвергнуть «непригодные», не нарушив закон и сохранив видимость авторитета состоявшегося судебного акта. С.П. Щерба и И.В. Чащина, например, критикуя преюдициальное значение актов гражданского и арбитражного судопроизводства для уголовного процесса, прямо говорят, что в соответствующих процессах «успех зачастую сопутствует не тому, кто прав по существу, а тому, кто сильнее, прежде всего в финансовом отношении, ибо этот ресурс легко трансформируется во все другие»2.
2. Щерба С.П., Чащина И.В. Преюдиция в уголовном процессе России и зарубежных стран. М., 2013. С. 96.
4 Пренебрежительное отношение к преюдиции актов других отраслей права для уголовно-процессуального – достаточно распространенное явление в науке. Оправдание ему учеными видится в менее строгих стандартах и менее мощных возможностях доказывания, применяемых в гражданском, административном и арбитражном процессах. Объективные предпосылки для такого объяснения есть, поскольку на нужды доказывания в уголовном процессе работают специальные государственные органы с беспрецедентными полномочиями. Все остальные виды процесса по большинству дел довольствуются более скромными возможностями частных лиц, организаций, государственных органов, не имеющих специальных полномочий, способствующих доказыванию. Но у этих процессов есть важное преимущество перед уголовным, которое дало им толчок, чтобы развивать познавательные возможности – это реальная состязательность. Ни в одном процессе, кроме уголовного, у суда нет предубеждения к ответчику, нет огромного кредита доверия истцу, нет разного отношения к доказательствам в зависимости от того, кто их представил. Зная это, стороны, используя лишь собственные силы, не обращаясь за помощью к государству, научились доказывать свою правоту зачастую на более высоком уровне, чем сторона обвинения в уголовном процессе. Примеры своевременного реагирования арбитражного процесса на появление новых видов доказательств, проблема отношения судов в разных процессах к свидетельским показаниям, их абсолютизация в уголовном процессе рассмотрены в литературе3.
3. См.: Шарипова А.Р. Доказывание в уголовном и арбитражном процессах: «невынужденные» различия // Библиотека криминалиста. 2015. № 4 (21). С. 180 - 185.
5 Сказанное, как полагаем, касается не одной только преюдиции. Об особых условиях уголовно-процессуальной деятельности в науке принято говорить применительно к любому вопросу, касающемуся потенциальной возможности распространения на него каких-либо правил, используемых в других отраслях права. Считаем возможным абстрагироваться от этого стереотипа и попытаться провести содержательный межотраслевой анализ некоторых процессуальных институтов.
6 Большой вопрос, связанный прямо с состязательностью, и один из центральных процессуальных вопросов: насколько стремление суда к истине оправдывает его активность. Суды в разных видах процесса сильно различаются своей активностью в собирании и исследовании доказательств. Минимальная активность у арбитражного суда, в большинстве случаев он рассматривает дела исключительно по материалам, представленным сторонами. В гражданском и уголовном процессах привычна активная позиция суда, который сам определяет предмет и пределы доказывания, сам истребует и «формирует» доказательства, придавая полученным в судебном следствии сведениям процессуальную силу. Интересно, что такая разница стилей доказывания сформировалась на равных процессуальных правомочиях суда во всех процессах, причина этих различий не законодательная.
7 Очевидное объяснение разного понимания судами своей роли в поиске истины заключается в соотношении сил и возможностей сторон. Считаем возможным здесь не вдаваться в многолетние дискуссии по поводу того, является ли истина целью доказывания по уголовным, равно как и по любым другим судебным делам и исходить из той посылки, что суд как орган судебной власти постановляет своё решение, ориентируясь как минимум не на заведомую ложь4. По общему правилу интересы сторон в арбитражном суде представляют профессиональные юристы, которым не нужно подсказывать, что и как следует доказывать в конкретном деле; истцы и ответчики в арбитражном суде квалифицированные и равные по своим возможностям, без явного превосходства за счет властного ресурса.
4. См.: Тарасов А.А. Юридическая истина – правовой инструмент или предмет спекуляций? // Юридическая истина в уголовном праве и процессе: сб. ст. по материалам Всеросс. науч.-практ. конф. 16 - 17 марта 2018 г. / под общ. ред. К.Б. Калиновского и Л.А. Зашляпина. СПб., 2018. С. 197.
8

В гражданском процессе зачастую ситуация иная, и стороны без помощи суда не могут определить средства доказывания, участники тоже относительно равные, но не обязательно квалифицированные. Такая интерпретация кажется нам логичной вплоть до момента, когда нужно объяснить «нездоровую» активность суда в уголовном процессе. Следуя этой логике, в уголовном процессе, где представители сторон обвинения и защиты квалифицированные (со стороны обвинения всегда государственные служащие, профессионально занимающиеся юриспруденцией, а со стороны защиты в подавляющем большинстве случаев – адвокаты), но явно неравные по возможностям, следовало бы ожидать от суда «помощи» стороне защиты как более слабой. Тогда можно было бы оценивать, что важнее – состязательность или истина, какова роль «благоприятствования защите»5, но в действительности такого вопроса нет, поскольку симпатии суда почти всегда на стороне обвинения, которая, казалось бы, не нуждается в помощи, поскольку достаточно сильна сама по себе.

5. Соловьев С.А. Благоприятствование защите как процессуальный механизм обеспечения равенства сторон в уголовном судопроизводстве России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2019.
9 Авторы монографии «Проблемы судебного права» в контексте разговора об истине высказывают убеждение, что ответственность за правильное разрешение дела лежит на суде6. Эта мысль в полной мере соответствует и советским представлениям о роли суда в уголовном процессе, и положениям действовавшего тогда УПК РСФСР 1960 г. (ст. 20, 243 и др.). Надо полагать, суд в разных видах процесса одинаково хорошо осознает свою ответственность, но есть разное представление о том, что включает в себя «дело» - тот набор доказательств, который сочли необходимым стороны (в арбитражном процессе) или то, что собрал сам суд (гражданский и уголовный процесс).
6. См.: Полянский Н.Н., Строгович М.С., Савицкий В.М., Мельников А.А. Проблемы судебного права. М., 1983. С. 44.
10 Границы активности суда строго обозначить невозможно. Как верно отмечает Э.М. Мурадьян, в соотношении активности судьи и участников процесса «нет математической предопределенности»7. Но в то же время очевидна разница между истребованием доказательства, подтверждающего небольшое звено логической цепочки, показавшееся важным суду, и формированием полной исследовательской картины вместо какой-то из сторон, предпринятое судом.
7. Мурадьян Э.М. Судебное право (в контексте трех процессуальных кодексов). М., 2003. С. 106.
11 Такое отношение к трем из четырех существующих судебных процессов, пример которого мы привели выдержкой из работы «Преюдиция в уголовном процессе России и зарубежных стран» (КАС на момент издания книги в 2013 г. еще принят не был, административный процесс был «поглощен» гражданским и прямо не назывался), свидетельствует о необходимости что-то в них менять.
12 Очень легко представить гипотетический ответ на упомянутые выше претензии к гражданскому и арбитражному процессу. Если их судебные акты недостаточно «хороши», чтобы быть преюдициальными, то, что говорить о приговорах, постановленных в особом порядке? Какое разумное объяснение может быть для осуждения человека в особом порядке с последующей отменой приговора по вновь открывшимся и новым обстоятельствам в связи с обнаружением его алиби да к тому же заключающемуся в нахождении в момент совершения преступления в правоохранительных органах?8 Мы можем представить себе лишь копирование обвинительного заключения или обвинительного акта судом в текст приговора с закрытыми глазами, чтобы охарактеризовать произошедшее.
8. См.: Постановление Президиума Нижегородского областного суда от 25.03.2015 г. // В официальных источниках не публиковалось.
13 Иными словами, ученым-процессуалистам имеет смысл сосредоточить свои силы на сближении позиций своих отраслей права, а не на их противопоставлении.
14 Преюдициальное значение актов уголовного процесса проявляется не только тогда, когда они состоялись, но и тогда, когда их еще нет. Существует достаточно сложная ситуация в российском праве: лицо, пострадавшее от преступления, лишено возможности защитить свои интересы в арбитражном или гражданском процессе, пока не состоится судебный акт уголовного судопроизводства. А он, в свою очередь, в отношении лиц, скрывающихся от правосудия, практически наверняка вынесен быть не может.
15 Если рассмотреть ситуацию причинения убытков гражданину или организации чьими-то неправомерными действиями, не содержащими признаков преступления, то мы увидим, что он может претендовать на их взыскание в судебном порядке (и на последующее исполнение судебного акта) даже тогда, когда причинитель убытков избегает явки в суд. АПК РФ и ГПК РФ содержат порядок розыска и уведомления лица, местонахождение которого неизвестно, но его отсутствие не является непреодолимым препятствием для рассмотрения дела. Если убытки причинены лицу предположительно преступными действиями, то компенсировать их в судебном порядке до вынесения приговора или иного судебного акта, пострадавший не сможет. В этом играет роль одновременное наличие двух факторов: обязанность «дождаться» акта, имеющего преюдициальное значение из уголовного процесса, и практическая невозможность вынесения этого акта в отсутствие обвиняемого. При полном согласии с необходимостью гарантировать ему защиту при рассмотрении дела, при осознании важности конституционных ограничений на заочное производство по уголовным делам, нельзя согласиться с тем, что пострадавшие от правонарушений и преступлений имеют принципиально разные шансы на имущественную компенсацию, если причинитель ущерба выплачивать ее не намерен.
16 В ст. 247 УПК РФ «заочное» производство допускается в двух случаях: по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, если подсудимый ходатайствует об этом (ч. 4); по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях – в исключительных случаях (ч. 5). При общем числе рассмотренных судами первой инстанции уголовных дел (около 600 тыс. за 2019 г.) количество тех, что были разрешены без участия подсудимого в порядке ч. 4 ст. 247 УПК РФ, составляет 2727, в порядке ч. 5 ст. 247 - всего 5259. Если подсудимый обвиняется в совершении преступлений небольшой или средней тяжести, то без его желания, рассмотреть дело в его отсутствие вообще невозможно. По остальным преступлениям в УПК РФ в качестве условия называются максимально неопределенные «исключительные случаи», что предполагает отдельную мотивировку судебного решения об этом. Приведенная статистика подтверждает, что они, действительно, исключительные.
9. См.: >>>> Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: >>>> (дата обращения: 03.06.2020)
17 Даже одни резонансные уголовные дела без обращения к специальным исследованиям показывают, как много обвиняемых находится в международном розыске без особых перспектив выдачи, при этом в Российской Федерации у них есть арестованное имущество, пострадавшие от их поступков лица, у которых нет даже теоретического шанса отстаивать перед судом требования о компенсации своих убытков.
18 Полагаем, что разговоры об ограничении преюдиции уместно вести в отношении не только актов гражданского и арбитражного судопроизводства, но и приговоров и подобных им решений уголовного процесса. Судьба уголовного преследования – вопрос важный, но не может вся жизнь общества навсегда остановиться в ожидании его решения.
19 Следующий важный аргумент в пользу межотраслевой конвергенции процессуальных отраслей – это различное качество правосудия в каждой из них и возможность его повышения за счет сближения. Качество правосудия – величина сложная, измерение ее – предмет научных изысканий. Европейская комиссия по эффективности юстиции называет семь неотъемлемых элементов качества (справедливость, разумная продолжительность, прозрачность, защита несовершеннолетних и иных нуждающихся в помощи, понятность процедур и решений, доступность правосудия, право на юридическую помощь), которые детализируются ею в 250 пунктах10. Среди 30 блоков показателей качества выделен блок «Информационные системы». Упомянуты нами информационные системы правосудия потому, что разница в его качестве в разных отраслях очень хорошо видна на их примере.
10. См.: Measuring the quality of justice (on 7 December 2016) by European Commission for the efficiency of justice // Council of Europe official site. URL: >>>> (дата обращения: 03.06.2020).
20 Сравнение инструментов арбитражных судов (Картотека арбитражных дел, Банк решений, Расписание) и ГАС «Правосудие» (не говоря уже в системе мировых судей «Астрея») показывает отставание последних на целую эпоху11. Подчеркнем, что современный тотальный переход всех видов человеческой деятельности в информационное пространство не оставляет более судам общей юрисдикции во главе с Верховным Судом РФ права считать цифровизацию лишь процессом замены печатной машинки на компьютер с принтером. Это задача огромного масштаба, имеющая самостоятельную ценность, далекую от простого облегчения технической работы суда.
11. См.: Крисько В.С. К вопросу о реализации принципа доступности правосудия и создания единого информационного пространства судебной системы // Администратор суда. 2019. № 1. С. 54–56; Зайченко Е.В. Информационные технологии и обеспечение прав участников гражданского судопроизводства // Современные информационные технологии и право. М., 2019. С. 135–156; Шарипова А.Р. Направления цифровизации уголовного судопроизводства: применимый опыт арбитражного процесса // Библиотека криминалиста. 2018. № 3. С. 131 - 135.
21 Третье доказательство актуальности межпроцессуальной конвергенции в появлении отраслевых «правосудий» с утратой его общеправового единства. Правосудие - сложное явление, определяемое в нескольких смыслах и уровнях, но практически бесспорно, что в рассматриваемых нами процессуальных отраслях оно едино по своей природе12. Философские взгляды на понятие правосудия абстрагируются даже от такого его свойства, как государственный характер13, которое кажется юристам бесспорным, а от отраслевых различий, тем более. Но и юристы, сводящие его исключительно к судебной государственной деятельности, среди множества вариантов определений правосудия допускают и «предполагающий объединение судебной деятельности, регулируемой уголовным, гражданским и другими отраслями процессуального права, в одном понятии «правосудие»14. Отсюда возникает вопрос: не вредит ли единству правосудия межпроцессуальная разница в процедуре? Уверены, что вредит, потому что в одной из своих граней правосудие это и есть процедура. Даже если предположить, что к правосудию как результату способны привести разные правосудия-процессы (что очень маловероятно), то совершенно точно, эти разные процессы не могут быть одинаково эффективными с точки зрения задач права, гарантирующими соблюдение прав человека и т.п. Две точки в пространстве можно соединить огромным количеством способов, но только одной прямой.
12. Вопросов о существовании «конституционного правосудия», об относимости судебного контроля в уголовном процессе к правосудию не касаемся для сохранения фокуса внимания на своей основной цели.

13. См.: Костогрызов П.И. Понятие правосудия: философско-правовой анализ // Государство и право. 2019. № 10. С. 175 - 180.

14. Панкова О.В. Правосудие в Российской Федерации: проблемы современного правопонимания // Государство и право. 2019. № 4. С. 52.
22 Процессуальные нормы - это своеобразная методика деятельности суда, правила его работы, если считать последней - правосудие. Зададимся вопросом: насколько реально и рационально установить для одного и того же субъекта разные правила одной и той же его работы в зависимости от заказчика, например? Условно говоря, заказчик правосудия - истец, это касается любого вида процесса; если истец - орган уголовного преследования, то правила работы суда одни, а если истец - частное лицо, то другие. Подчеркиваем, речь идет о сопоставлении правил для одного и того же участка работы. Что, если медикам будет рекомендовано после лечения мужчин многоразовые инструменты кипятить, а после лечения женщин - автоклавировать? Вероятно, наука попытается установить какие-то половые особенности человека, влияющие на способы дезинфекции, а не найдя их, выберет более удобный (безопасный, дешевый, надежный и т.п.). Но ждать, что в одной больнице персонал всерьез будет применять эти способы по очереди, наивно. Тогда почему мы ждем, что один и тот же судья будет формировать свое внутреннее убеждение в уголовном и гражданском деле по разным правилам доказывания? Или - что оценивать беспристрастность в решении вопроса об отводе на основе разных установок?
23 Дело не только в тех конкретных судьях, которые рассматривают и гражданские, и уголовные, и административные дела, их не так много, а тех, кто бы рассматривал арбитражные и уголовные - вообще нет. Но судьи не находятся в информационном вакууме, они имеют возможность сравнивать межотраслевые институты применяемого и неприменяемого ими процесса. И если закон предписывает одним из них ходить по широкой освещенной улице, а другим - проламываться сквозь бурьян, то ничего кроме потери авторитета это ему не сулит.
24 Полагаем, что, обосновав необходимость изучения процессов конвергенции в праве и их стимулирование в межотраслевом взаимодействии, мы можем перейти к избранному нами способу сближения видов процессуального права.
25 Деление отраслей права на материальные и процессуальные – привычная классификация. Дальнейшее распределение на конкретные отрасли в зависимости от предмета и метода подразумевает известную автономность отраслей. В то же время наука и реже законодатель продуцируют новые отрасли, надотрасли и подотрасли.
26 Уже существует понятие «судебное право», в которое в разных интерпретациях вкладывается смысл суперпроцессуальной отрасли. Так, литературный обзор Е.Н. Воронова в число дореволюционных юристов, симпатизировавших неоформившейся еще идее судебного права, включает И.Я. Фойницкого, а в современной науке выделяет целых три направления обсуждаемой концепции15. Мы, к сожалению, большого внимания в научной литературе в последнее время к поддерживаемой нами идее не заметили.
15. См.: Воронов Е.Н. Система и принципы судебного права // Lex russica. 2018. № 2. С. 67.
27 Две монографические научные работы, написанные учеными Института государства и права Академии наук СССР, были специально посвящены межпроцессуальным взаимоотношениям с использованием понятия «судебное право». Это «Проблемы судебного права» под редакцией В.М. Савицкого (1983) и «Судебное право (в контексте трех процессуальных кодексов)» Э.М. Мурадьян (2003). Мы высокого мнения об обеих книгах и во многом ими вдохновляемся, убеждаясь, что при всей разнице подходов идея судебного права бесконечно богата своим потенциалом.
28 В зависимости от авторского понимания того, что такое судебное право, строится и аргументация его необходимости. Мы склонны определить его как общее по правовой природе ядро процессуальных отраслей, нуждающееся в тождественной регламентации и страдающее от необоснованных различий. В уточнении нуждаются, конечно, практически все элементы нашего определения. Нужно ограничить круг процессуальных отраслей, пригодных к сравнению; выделить их ядро с помощью разработки критериев универсальных для всего процесса институтов; доказать, что различия есть, что они не связаны с внутрипроцессуальной спецификой, и что интересы права в целом страдают от этих различий, а затем найти пригодную для любого вида процесса регламентацию каждого института.
29 Здест необходимо отметить, что, работая над данной темой, мы вынуждены постоянно жонглировать интересами судебного права и интересами уголовного процесса, которые в условиях идеальной теории должны быть непротиворечивы, а в реальности аппетиты законодательных пожеланий науки слишком часто непомерны возможностям законодательства и правоприменения. Однако для нас разработка судебного права – это в первую очередь возможность совершенствования уголовного процесса, именно его эффективность и качество интересуют нас в наибольшей степени. Идеи судебного права при всей его объединяющей процессы силе зависимы от того, к какой процессуальной отрасли тяготеет их разработчик. Так, у Н.Н. Полянского, М.С. Строговича, В.М. Савицкого и А.А. Мельникова оно явно уголовно-процессуальное, а у Э.М. Мурадьян – гражданско-процессуальное.
30 Полагаем, что необходимость разработки судебного права «с колокольни» уголовного процесса обусловлена и тем, что именно последний нужно по качеству и эффективности дотягивать до уровня остальных. Осознаем, что неизбежно спровоцируем критику среди коллег-процессуалистов.
31 Конвергенция сама по себе позитивных изменений может не принести, нужно, чтобы сближающиеся элементы пришли в конечном счете к не менее высокому уровню, чем имели по отдельности. Так, упразднение Высшего Арбитражного Суда РФ в рамках объединения двух подразделений судебной власти под одним началом Верховного Суда РФ – пример конвергенции неудачной, когда явные и очевидные достижения системы арбитражных судов были погребены в братской могиле судов общей юрисдикции16.
16. См.: Питер Соломон-мл. Судьи должны отвечать не за достижение показателей эффективности, а за качество своей работы // Закон. 2019. №4. С. 22 - 35.
32 Несмотря на то что каждый институт в отдельности требует собственного межпроцессуального сравнения и анализа, можем предполагать, что во многом ориентиром для судебного права является право арбитражное процессуальное. Это предположение вряд ли встретит поддержку среди специалистов по уголовному процессу, ведь от последнего арбитражный процесс максимально далек. С гражданским его связывает общность суда – суд общей юрисдикции и мировой судья, с административным – правонарушение как толчок для начала процесса, с арбитражным – ничего. Но именно арбитражный процесс считаем наиболее прогрессивным как с точки зрения соответствия современным реалиям, так и с позиции обеспечения прав человека.
33 В число наших задач не входит доказывание глобального превосходства арбитражного процесса над остальными, это лишь наблюдение. Всемерно нас интересует процесс уголовный, и для каждого института, отнесенного нами к судебному праву, мы намерены искать в процессуальных отраслях наилучшую регламентацию, не разрушая при этом системного единства уголовно-процессуального права. Достоинства арбитражного и прочих процессов перед уголовным стоит не оспаривать, а использовать к пользе последнего.
34 Полагаем, что несовременность уголовного процесса - вина не только законодателя и правоприменителя, но и науки. Подавляющее большинство ученых-процессуалистов занимались и занимаются проблемами досудебного производства. Не пытаясь поименно всех назвать, осознавая условность этого расчета, составим небольшой перечень имен представителей уголовно-процессуальной науки, чтобы понять примерно соотношение тех, чьи работы в большей степени посвящены досудебному и судебному производству, за последние 50 лет.
35 В числе первых назовем В.А. Азарова, О.Я. Баева, Р.С. Белкина, А.Р. Белкина, С.В. Бородина, В.Н. Григорьева, Н.А. Громова, И.М. Гудкина, А.П. Гуляева, Е.А. Доля, А.Я. Дубинского, Л.М. Карнееву, В.М. Корнукова, А.М. Ларина, П.Г. Марфицина, А.В. Победкина, М.П. Полякова, С.Б. Россинского, В.А. Семенцова, А.Б. Соловьева, М.Е. Токареву, Г.П. Химичеву, О.В. Хитрову, А.А. Чувилева, Ф.Н. Фаткуллина, В.С. Шадрина, С.А. Шейфера, Н.А. Якубович. К специалистам по судебному производству отнесем В.М. Бозрова, Г.И. Бушуева, А.А. Демичева, А.С. Кобликова, В.М. Кобякова, Ю.В. Кореневского, В.А. Лазареву, В.В. Мельника, И.Д. Перлова, В.А. Познанского, О.П. Темушкина. Соотношение числа первых и вторых говорит само за себя. Любой, кто возьмется составить подобный расчет, убедится, что независимо от конкретных фамилий, которые он в него добавит, соотношение останется прежним. Досудебное производство нужно лишь постольку, поскольку в ординарном порядке оно приводит к судебному, или, как писали создатели концепции судебного права, досудебные стадии уголовного процесса имеют субсидиарный характер к по отношению к главной, судебной, стадии17. Несмотря на это, центром уголовного процесса и наука, и практика считают предварительное расследование, а проблемы судебного производства многие ученые рассматривают лишь как продолжение досудебных, не воспринимая ни в качестве самостоятельной, ни главной ценности. Тем не менее в нашем контексте примем за аксиому никем из процессуалистов не оспариваемую идею о центральном статусе судебного разбирательства по уголовному делу и подчеркнем, что в этой части сравнение всех видов судопроизводств будет вполне корректным.
17. См.: Полянский Н.Н., Строгович М.С., Савицкий В.М., Мельников А.А. Указ. соч. С. 18, 19.
36 Принципиально важно, что к тождеству не могут стремиться все институты процессуальных отраслей, иное означало бы стирание границ между ними и их полное слияние. Нужно выделить в процессах то, что должно быть единым, общим, а особенное оставить в покое. На этапе появления идеи судебного права, если считать ее основоположниками авторов «Проблем судебного права», объединять им нужно было лишь уголовный и гражданский процесс, затем к ним добавился арбитражный, что заметно уже по работе Э.М. Мурадьян. Ныне мы имеем еще одну процессуальную отрасль – административный процесс, и кроме него есть сторонники выделения конституционно-процессуального права18, налогового процессуального права19, бюджетно-процессуального права20 и других «экзотических» отраслей.
18. См.: Выдрин И.В. Об отрасли и науке конституционного права России // Конституционное и муниципальное право. 2017. № 5. С. 3 - 8.

19. См.: Якушкина Е.Е. Проблемы налогового процессуального права // Финансовое право. 2007. № 4.

20. См.: Болтинова О.В. Становление и развитие бюджетного законодательства Российской Федерации // Актуальные проблемы росс. права. 2015. № 3. С. 74 - 82.
37 Полагаем оптимальным оценивать с позиций судебного права четыре отрасли: уголовный, гражданский, арбитражный и административный процессы. Конституционный процесс, безусловно, в каком-то виде существует, но для целей нашего исследования принципиально важно то, что он не кодифицирован, не существует еще в максимально обособленной и структурированной форме, что позволяло бы анализировать его институты наравне с остальными.
38 Четыре существующих без сомнения ветви процесса имеют непохожую друг на друга историю, но оформившись в качестве самостоятельных, получили в разной степени время для собственного развития, оформления особенностей и проверки их в деле. Только благодаря тому, что процессуальные отрасли существуют по отдельности, мы имеем возможность развивать судебное право. С чистого листа, не дав отраслям возможности автономного развития, создать единый судебный процесс было бы практически невозможно. Сейчас мы имеем основу для унификации межотраслевых институтов – на уровне законодательной регламентации, правоприменительной практики и научной доктрины существуют четыре отраслевых варианта, из которых можно выбрать наиболее пригодный для всех. Если переложить логику развития процессуального права на известную триаду Гегеля (тезис-антитезис-синтез), то выглядеть оно будет так: пробельное процессуальное право (официально существуют только уголовный и гражданский процессы), избыточное процессуальное право (отрасли максимально обособляются и выделяются) и наконец, судебное право. Отечественное процессуальное право существует уже достаточно долго, чтобы о нем можно было делать обоснованные выводы. Нам важно определить и сохранить все необходимое отраслевое своеобразие в том виде, в каком оно способствует достижению задач процесса. Продолжительное существование уголовного, гражданского и арбитражного процесса (и недолгая самостоятельная история административного) позволяют для общих, универсальных институтов судебного права выбирать лучшую среди всех регламентацию, не просто кем-то предложенную в доктрине, а многократно опробованную и использованную в деле. Иными словами, процессуальное законодательство прошло необходимый этап дивергенции, что позволяет ему теперь встать на путь конвергенции, которая нас и интересует в наибольшей степени.
39 Концепция судебного права, сохраняя свою суперидею, меняется вместе с объективной, в т.ч. правовой и законодательной, действительностью, поэтому считаем целесообразным обозначить значимые отличия применяемых нами и указанными выше авторами подходов в ее разработке и наши планы относительно некоторых ее деталей.
40 1. «Проблемы судебного права» включают в структуру судебного права, помимо процессуального, еще судоустройственное право21. Во времена написания этого труда существовали только суды общей юрисдикции, не было еще ни арбитражных судов, ни мировых судей, и при наличии всего двух процессуальных отраслей и одного вида судов объединение всех их проблем могло помочь их разрешению. Сейчас по-прежнему процессуальное право тесно связано с т.н. судоустройственным, но связи эти стали намного сложнее, поэтому постараемся ограничиваться лишь вопросами процесса в нашей версии судебного права, которых и самих по себе более чем достаточно для одной работы.
21. См.: Полянский Н.Н., Строгович М.С., Савицкий В.М., Мельников А.А. Указ. соч. С. 36 - 38.
41 2. Обе упомянутые монографии, в названии которых есть словосочетание «судебное право», сориентированы на анализ в основном лишь крупнейших, узловых процессуальных институтов, а большая доля внимания в них уделяются межотраслевому согласованию принципов судопроизводства. Авторы научных работ, симпатизирующие идеям судебного права и развивающие их, также стоят на позиции отнесения к межотраслевым институтам, обеспечивающим единство процессуальных отраслей, в первую очередь, принципов судопроизводства, и лишь затем некоторых других институтов, например, пересмотра судебных актов22. Наша позиция отличается, во-первых, тем, что мы принципы уголовного процесса в единство с принципами арбитражного, гражданского и административного процессов приводить не намерены. Ни систему принципов в целом, ни отдельные принципы судопроизводства универсальными для всех его отраслей мы не считаем, поэтому не ждем от него соответствия одному стандарту и полагаем неверным пытаться его выработать. Тема принципов настолько содержательна, она сквозная для всего процесса (в первую очередь судим, конечно, по уголовному процессу), что стабильно привлекает внимание большинства ученых. На наш взгляд, принципы - идеи, уникальные для каждого процесса, придающие каждому виду необходимое в силу его особенностей своеобразие. Нас интересуют более «процедурные», частные институты, и сравниваем всегда прежде всего процессуальные нормативные акты и лишь потом право. Считаем полезным в более отдаленной перспективе после максимально возможной межотраслевой унификации универсальных институтов в рамках судебного права заняться сближением аналогичных институтов, к числу которых относим и принципы процесса.
22. См.: Панокин А.М. Унификация и гармонизация правового регулирования апелляционного пересмотра судебных решений в гражданском, административном и уголовном судопроизводстве // Государство и право. 2019. № 10. С. 58 - 67.
42 3. Поскольку число потенциально входящих в судебное право процессуальных норм бесконечно велико, становится понятным желание исследователей объединить их в какие-то крупные структуры. В «Проблемах судебного права» определяется общность юридической природы таких крупных групп процессуальных норм как принципы правосудия, доказательства, иск и обвинение. У Э.М. Мурадьян это такие конструкции, как «судебный метод», «итерации» и др. Подобный подход имеет свои преимущества, но мы решили остановиться в качестве единиц сравнения на институте как группе норм, объединенных главой или разделом процессуального закона.
43 4. В книге Э.М. Мурадьян прослеживается идея формирования неких «надотраслевых» структур, к которым может при необходимости обращаться правоприменитель. Так, по мнению автора, с принятием объединяющего судебное право законодательного акта появится возможность выбора для судьи более эффективной нормы из другого кодекса23. Считаем такое предложение нежизнеспособным. Если законодатель осознает, что норма в отраслевом акте ущербна, то нужно ее менять, а не предлагать судье применять другую, если его не устраивает эта.
23. См.: Мурадьян Э.М. Указ. соч. С. 44.
44 * * *
45 Разница применяемых нами подходов диктует необходимость разработки и обоснования следующих положений.
46 1. Критерии выделения универсальных институтом требуют отдельного внимания. Первый из них – это «физическое» наличие каждого соответствующего института во всех четырех процессуальных отраслях. Сформированный нами перечень универсальных институтов состоит исключительно из комплексов норм, которые включены, кроме УПК РФ, также и в АПК РФ, ГПК РФ и КАС РФ. Отсутствие института, соответствующего уголовно-процессуальному суду присяжных, в иных судебных отраслях, исключает его из числа универсальных. Э.М. Мурадьян в своей работе, напротив, предлагает глобальные «переносы» из одной отрасли в другую, например, заимствование того же суда присяжных гражданским процессом24. Практика англосаксонских государств подтверждает принципиальную жизнеспособность и этой идеи: в США суды присяжных рассматривают и судебные дела об имущественных спорах.
24. См.: там же. С. 30.
47 2. В перечень универсальных институтов мы включаем лишь бесспорно таковые с точки зрения выделенных критериев. Целью их выделения является унификация лишь той части процессуальных норм, которые «априори» универсальны в силу единства их юридической природы и функций. Мы не ставим своей задачей уравнять между собой как можно больше норм из разных процессуальных отраслей – лишь те, которые оказались различными.
48 3. Целью сравнительного исследования универсальных институтов не является попытка решения всех имеющихся проблем российского уголовного процесса. Сопоставление регламентации одинаковых по сути институтов в разных отраслях подразумевает выбор лучшей из имеющихся для применения ее в уголовном процессе. В то же время рекомендуемые нами для уголовного процесса варианты регламентации считаем применимыми ко всем остальных процессуальным отраслям.
49 4. Поскольку решение внутриуголовно-процессуальных проблем не является для нас первостепенно важным, не будем пытаться искать совершенства формулировок и обращать пристальное внимание на грамматические и редакционные различия регламентаций. Примером первых является различное наименование лиц, участвующих в деле – «третьи» (в гражданском и арбитражном процессах) и «заинтересованные» (в административном). Нам важно только отсутствие их в уголовном процессе в перечне участников судопроизводства, а вступать в дискуссии о лучшем наименовании не будем. Редакционные различия регламентации более существенны, но тоже, как правило, оставлены нами за скобками. Мы более поддерживаем арбитражно-процессуальный вариант запрета выступать переводчиком лицам, участвующим в деле, чем закрепление его же через основания отвода в УПК РФ. Но, поскольку вопрос во всех кодексах решен одинаково, мы не предлагаем никаких изменений.
50 5. Еще один большой пласт, выведенный нами из сферы разработки - проблемы арбитражного, гражданского и административного процессов. Естественно, что по мере сравнения УПК РФ с другими кодексами выявляются недостатки не только у первого, но и у последних, однако мы в таких случаях ограничиваемся констатацией оптимальности уголовно-процессуальной регламентации. Усовершенствования в иные процессуальные отрасли мы не предлагаем. Как правило, исключены нами из анализа и недостатки, присущие одновременно всем отраслям, включая уголовный процесс, в отличие от подхода Э.М. Мурадьян, критикующей, например, подписание акта судьей, оставшимся при особом мнении25.
25. См.: там же. С. 31.
51 Изложенное позволяет утверждать, что проблема межотраслевой унификации процессуальной формы судебного разбирательства не только не утратила своей актуальности в сравнении с периодами ее наиболее интенсивной научной разработки, но и способна демонстрировать свою значимость в повседневной практике, особенно в период реформ.

Библиография

1. Болтинова О.В. Становление и развитие бюджетного законодательства Российской Федерации // Актуальные проблемы росс. права. 2015. № 3. С. 74 - 82.

2. Воронов Е.Н. Система и принципы судебного права // Lex russica. 2018. № 2. С. 67.

3. Выдрин И.В. Об отрасли и науке конституционного права России // Конституционное и муниципальное право. 2017. № 5. С. 3 - 8.

4. Зайченко Е.В. Информационные технологии и обеспечение прав участников гражданского судопроизводства // Современные информационные технологии и право. М., 2019. С. 135–156.

5. Костогрызов П.И. Понятие правосудия: философско-правовой анализ // Государство и право. 2019. № 10. С. 175 - 180.

6. Крисько В.С. К вопросу о реализации принципа доступности правосудия и создания единого информационного пространства судебной системы // Администратор суда. 2019. № 1. С. 54–56.

7. Мурадьян Э.М. Судебное право (в контексте трех процессуальных кодексов). М., 2003. С. 30, 31, 44, 106.

8. Панокин А.М. Унификация и гармонизация правового регулирования апелляционного пересмотра судебных решений в гражданском, административном и уголовном судопроизводстве // Государство и право. 2019. № 10. С. 58 - 67.

9. Питер Соломон-мл. Судьи должны отвечать не за достижение показателей эффективности, а за качество своей работы // Закон. 2019. №4. С. 22 - 35.

10. Павлушина А.А. Теория юридического процесса: итоги, проблемы и перспективы развития / под ред. В.М.Ведяхина. Самара, 2005.

11. Панкова О.В. Правосудие в Российской Федерации: проблемы современного правопонимания // Государство и право. 2019. № 4. С. 52.

12. Полянский Н.Н., Строгович М.С., Савицкий В.М., Мельников А.А. Проблемы судебного права. М., 1983. С. 18, 19, 36–38, 44.

13. Соловьев С.А. Благоприятствование защите как процессуальный механизм обеспечения равенства сторон в уголовном судопроизводстве России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2019.

14. Тарасов А.А. Юридическая истина – правовой инструмент или предмет спекуляций? // Юридическая истина в уголовном праве и процессе: сб. ст. по материалам Всеросс. науч.-практ. конф. 16 - 17 марта 2018 г. / под общ. ред. К.Б. Калиновского и Л.А. Зашляпина. СПб., 2018. С. 197.

15. Шарипова А.Р. Доказывание в уголовном и арбитражном процессах: «невынужденные» различия // Библиотека криминалиста. 2015. № 4 (21). С. 180 - 185.

16. Шарипова А.Р. Направления цифровизации уголовного судопроизводства: применимый опыт арбитражного процесса // Библиотека криминалиста. 2018. № 3. С. 131 - 135.

17. Щерба С.П., Чащина И.В. Преюдиция в уголовном процессе России и зарубежных стран. М., 2013. С. 96.

18. Якушкина Е.Е. Проблемы налогового процессуального права // Финансовое право. 2007. № 4.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести